Смерть в прямом эфире

— Да приказать-то может начальник главка. Только генералу Орлову не разрешат. Так что вам придется выйти на первого заместителя министра, — ответил Гуров.

— Мы найдем человека, который на него выйдет. И будьте уверены, ваш первый зам послушается разумного совета.

— Спасибо, Федор Федорович. — Гуров сделал короткую паузу и закончил: — Я бы очень хотел увидеться с вами еще раз. Пойдем, Игорь, пожелаем молодому прокурору попутного ветра.

— Нахал! — рассмеялся прокурор.

— Что выросло, то выросло.

Они раскланялись с молодым смельчаком, прошли в кабинет Гойды.

— Я не знаю, кто за ним стоит, но прокурор, ложась в госпиталь, ясно сказал, кого он оставляет за себя. Но тот человек внезапно улетел за Урал прокурором области, а у нас появился данный индивидуум.

— Интересный индивидуум, — Гуров задумался. — Даже страшно предположить, Игорь: может, мы дожили, и власти считают, что в наших структурах должны работать профессионалы?

— Вы неисправимый романтик, Лев Иванович, — хмуро ответил Гойда. — Во власти перемен не произошло, а в прокуратуре и милиции ветер переменился? Дай нам волю, через полгода мы и сегодняшние власти начнем сажать.

Настал день, и Гуров решил появиться на телеграфе. Пришлось проделать подготовительную работу — изготовить документы на имя коммерсанта, занимающегося перепродажей недвижимости, Ушакова Николая Ивановича, привести в жилой вид конспиративную квартиру, сменить документы и номера у "Пежо", связаться с Интерполом, получить связного, знающего рынок недвижимости в Европе. Возможно, все это пустые хлопоты и операция провалится сразу же: в окружении Волоха мог оказаться человек, знающий Гурова в лицо. Или Волох не станет глубоко копать, захочет увидеть наличность и на этом успокоится. Всего не учтешь, но работать следует по высшему классу.

Гуров не сомневался, Волох собирается обменять на валюту воровской "общак" и показывать, у кого он в обмен на "общак" получил доллары, никому не станет, но риск надо свести к минимуму. Ясно, установив с "иностранцем" контакт, Волох прикажет Бестаева и двух телохранителей, которые работают с Сергеем на телеграфе, немедленно ликвидировать, такие свидетели авторитету совершенно ни к чему.

Генерал Орлов угрюмо выслушал подробный доклад Гурова, почему-то взглянул не на него, а на сидевшего на своем стуле Станислава и недовольно сказал:

— Ты, Лева, умный, но самонадеянный и авантюрист. В твоем плане две дыры. По моему разумению, ты имеешь на успех не более пятидесяти процентов. Значит, столько же у тебя шансов остаться в живых. Ты ни слова не сказал о подстраховке. Последнее я беру на себя. Есть еще один момент, о котором я тебе не говорю, но все время думаю. Я не верю, что конечная цель организатора, а это может быть лишь первый вице-премьер, только захват телевидения. Телевидение — огромная сила, но второстепенная. А главная тебе неизвестна. Сегодня в России нет человека, которого даже телевидение может раскрутить на уровне главного соперника нынешнего властителя. А президент, здоровый или больной, обязательно будет участвовать в выборах. Предлагаю. Не приказываю, а предлагаю. Разделаться с Волохом и его группировкой и отойти в сторону. Не наше ментовское дело влиять на предвыборную кампанию, разбираться в интригах верхних эшелонов. Мы новички на этом стадионе, а новички выигрывают только в сказках и в очень плохом кино.

— Согласен, Петр Николаевич, — неожиданно легко согласился Гуров. — Не стоит карабкаться на сотый этаж, задрав голову и прикидывая расстояние. Давайте наступать на каждую ступенечку, глядя внимательно под ноги. А на каждой площадке переводить дыхание, осматриваться. Возможно, вы абсолютно правы, и мы где-то на трети пути от затеи откажемся, сядем в лифт и спустимся в вестибюль.

Орлов недоверчиво взглянул на Гурова, пожевал губу и решительно сказал:

— Договорились. Но так как я тебе не верю, предупреждаю, — он выдержал небольшую паузу. — Если ты слово нарушишь и чудом останешься жив, то друга ты потеряешь.

— Двух друзей, — добавил Станислав. — А больше у тебя и нет.

— Извини, но иного способа давления на тебя у нас не имеется. Иди. Станислав, задержись.

Гуров вышел из кабинета, опустился в кресло, ослабил галстук, словно это был аркан.

— За горло взяли, — громко сказал Верочке дипломатично писавшей на компьютере, — Девочка, сделай мне, пожалуйста, чашку кофе.

На следующее утро, тщательно одетый, благоухающий французским парфюмом, Гуров вошел в зал Центрального телеграфа. Сыщик лишь переступил порог, как Бестаев его узнал, взглянул на двух сопровождающих и увидел, как лицо старшего из них застыло, а губы немо выдохнули: "Мент".

Накануне к Бестаеву на квартиру около полуночи зашел Станислав, передал привет, хотя Сергей узнал бы полковника без слов. Уж очень подробно его описывал Гуров.

— Устал, парень? — Станислав прошелся по квартире. — Шикарно живешь.

— Привет, командир, — ответил удивленный Бестаев. — Что случилось?

— Все в норме, — беспечно ответил Крячко. — Я утром был на телеграфе, видел тебя с друзьями. Старший из них... Как его кличут?

— Витун, — несколько растерянно ответил Бестаев.

— Подходящее имя для вора пятидесяти восьми лет от роду, — усмехнулся Станислав. — Он известный уголовник, тридцать лет в зоне, компьютерная память на людей. Волох послал его с тобой в качестве опознавателя. Он если и не видел Гурова, то прекрасно осведомлен о нем. Когда Лев Иванович на телеграфе появится, следи за Витуном. Он живой человек, если опознает Гурова, чем-то выдаст себя. В таком случае почеши ухо. Парень, я не хочу тебя пугать, но в случае твоей ошибки Гуров, возможно, и вырвется, ты умрешь обязательно.

Когда Гуров двинулся через зал и Бестаев увидел лицо Витуна, его сухие шелестящие губы, то сразу все понял. Сергей беспомощно оглянулся — ни одного оперативника либо просто мента в форме, запоздало вспомнил наказ, начал теребить ухо, затем второе.

— Этот? — равнодушно спросил Витун, кивая на Гурова. — Видно, клиент солидный, зови его на выход, скажи, от сапожника...

— Да не бубни ты, — раздраженно ответил Сергей. — Десять раз повторили, не дурак, — и двинулся к окошечкам, где выдавали почту до востребования на буквы от "т" до "я".

Гуров получил письмо и открытку, заглянул на адрес отправителя, сунул в боковой карман плаща и зашагал к выходу, но в дверях стоял наряд милиции в форме. Они, вежливо козыряя, проверяли у выходящих документы. Двум мужчинам паспорта не вернули, передали вместе с владельцами стоящим поодаль двум штатским и майору.

— Это что за пес? — удивился молодой напарник Бестаева. — Обычно задерживают только черных.

В узком проходе скопился народ. Гуров приготовил паспорт, Бестаев держался рядом, два уголовника не отставали. У Витуна не было паспорта, вор достал из кармана справку об освобождении и зашептал молодому напарнику: