Смерть в твоих глазах

– Что, и очереди нет?

– Лара, в салонах обслуживают по записи, и мастера всегда оставляют «окна» для VIP-клиентов.

– Значит, я очень важная персона?

– Конечно.

– Значит, за углом? Это где вывеска огромная?

– И вход ромбом. Не пропустишь.

– Давайте я вас подвезу, Лариса Константиновна, – предложил подошедший Геннадий.

– Пешком дойду. А ты, раз не поехал домой, помогай Алле Владимировне.

Проводив ее взглядом, Геннадий вздохнул.

– Что, Гена, игнорирует тебя Лариса Константиновна? – с ехидцей в голосе спросила Плаксина.

– Игнорирует. И самое обидное, я к ней со всей душой, а она? Накануне сказал, что слышал, будто ее муж вернулся, но не спешит встретиться с ней, так она буквально взорвалась – этого не может быть! Он пришел бы ко мне, ему не от кого прятаться. Эх, Алла Владимировна, я бы ее на руках носил.

– А от кого и где ты слышал, что вернулся Сергей?

– У нас в офисе слышал, а от кого, не скажу. Мельком слышал, торопился к машине. Но говорила о Бестужеве женщина.

– И где точнее в офисе шел этот разговор?

– Да не помню. В каком-то кабинете. А у нас в каждом помещении по два-три человека сидят. И в основном женщины.

– Напрасно ты напомнил ей о муже.

– Да понял я, но только после того, как сказал. Черт меня за язык дернул! А все почему? Потому что люблю ее.

– Любишь? Уверен? – усмехнулась Алла.

– Уверен! И буду ждать своего часа.

– На это вся жизнь может уйти.

– И пусть. Мне, кроме Ларисы, никто не нужен.

– Вот только и ты, Гена, ей не нужен.

– Я раньше тоже на Ларису Константиновну особого внимания не обращал. Ну, красивая женщина, привлекательная, но не более. А потом – будто нож в сердце. Люблю. Отгонял эту мысль, а чувство становилось все сильнее. Я… я не отстану от нее. Это, конечно, эгоизм, это неправильно, не по-мужски, но ничего не могу с собой поделать.

– Решил действовать по принципу – вода камень точит?

– Да какие принципы, Алла Владимировна? Правильно говорят, любовь может изменить человека до неузнаваемости. Знаю, что глупо выгляжу, но мне все равно. А Лариса будет моей.

– Помнится, так и Славик Корнеев говорил, – глядя на Коростылева, проговорила Плаксина.

– Об умерших говорить плохо не принято, но согласитесь, Алла Владимировна, Слава не пропускал ни одной юбки. И у него не любовь к Ларисе была, а увлечение, страсть. Он хотел доказать, что может завоевать сердце любой женщины.

– Это он тебе сам говорил?

– Да!

– Ну, вот и завоевал.

– А мне не жаль его, Алла Владимировна. Он только ради себя, ради карьеры жил. И видел в людях лишь инструмент для достижения поставленной цели.

– Смотри, следователю так не скажи, а то попадешь в подозреваемые.

– Мне нечего и некого бояться. Я не убивал Корнеева, и совесть моя чиста.

– А как ты думаешь, Гена, кто мог убить Славика? – взяла Коростылева под руку Плаксина.

– Откуда мне знать?

– Кто-нибудь из наших?

– Да что вы? Уж скорее муж какой-нибудь соблазненной Корнеевым легкомысленной дамочки.

– Наверное, ты прав. А в отношении Ларисы что тебе сказать? Ничего у тебя, Ген, не получится. И чем раньше ты это поймешь, тем будет лучше. В первую очередь для тебя.

– Я буду бороться за свою любовь! – упрямо воскликнул Коростылев.

– Дело твое. Только ничего хорошего из этого не выйдет, помяни мое слово. И сходи лучше позавтракай поплотней, кто знает, сколько Лариса Константиновна продержит нас в офисе.

– Я поеду к салону красоты.

– Хочешь опять на грубость нарваться?

– Нет! Хочу просто подвезти Ларису Константиновну.

– Много чудаков я на своем веку видала, но такого впервые, – покачала головой Алла.

– Так вам всего-то двадцать пять лет! Что и кого вы могли видеть?

– А вот это, Гена, не тебе судить. Мне и двадцати пяти с лихвой хватило.

– И где же вы лиха-то столько пережили?

– Не твое дело. Пойдешь завтракать?

– Я же сказал, к салону поеду.

– Нет! Машину не трогать. Не хочешь есть, пошли работать.

Геннадий поставил «Форд» на сигнализацию, вернулся к Плаксиной, и они прошли в приемную председателя местного совета. На секретаря жалко было смотреть. Видно, перед их приходом она плакала.

– Ты что, Оля, – воскликнула Плаксина, – нервничаешь из-за знакомого? Девочка моя, поверь, не стоит.

– Откуда вам знать, Алла Владимировна?

– Ты где парня-то «сняла»? И кто он такой? Нет, если хочешь, можешь не отвечать.

– Я никого не «снимала», у вас иногда такие выражения проскакивают, Алла Владимировна!

– Ну, извини, коль обидела, – усмехнулась Плаксина.

– Мы познакомились в метро. Вчера. Юра из Ростова-на-Дону, в Москве в колледже учится. Вчера он только проводил меня, сегодня договорились в зоопарк пойти, а Лариса Константиновна на работу вызвала.

– Так Юра твой – не москвич?

– Нет, и что?

– Ничего. У тебя же отдельная квартира?

– Да, от дедушки досталась.

– А Юра где живет? В общежитии?

– Почему вас это интересует, Алла Владими-ровна?

– Да потому, девочка, что опыта житейского у меня больше. И я уже встречала немало типов, которые ради того, чтобы закрепиться в Москве, готовы сыграть любую роль. Страстного влюбленного в том числе.

– Не говорите так, Алла Владимировна, Юра не такой!

– Возможно. Ты же его очень хорошо и давно знаешь! Целые, можно сказать, сутки. Этого вполне достаточно, чтобы понять человека. Я же не имею ни малейшего намерения вмешиваться в твою личную жизнь, Оля, но советую, будь осторожна. Не попадись в сети коварного расчетливого эгоиста. Не сломай себе жизнь.

– Я…

– Все на этом, – прервала Алла Ольгу. – А парню своему позвони, объясни, почему не можешь прийти на свидание.

– Не могу!

– Почему?

– У меня нет номера его телефона. И свой ему не оставила.

– Как же вы собирались общаться?

– Мы договорились встретиться у театра. А что делать сейчас, не знаю.

– Ты сказала, где работаешь?

– Да, но политикой он не интересуется.

– Но хоть в каком колледже учится, знаешь?

– В технологическом, на втором курсе.