Смерть во имя Империи

— А снять проклятие нельзя? Или переселиться в другой мир? — живо поинтересовалась Собун.

— Снять проклятие не смогли даже Богатырь с Анастасией. Потому что прокляты они были, по сути, за дело, — с горькой усмешкой сказал Святослав. — Та война была жестокой. Очень. Это сейчас, пожив в такой форме, фоморы стали более спокойными, да и работа витязей и духовенства сказывается. Раньше они были не лучше туатов. Империя даже не стала бы принимать их, если бы не ходатайство лично Мстислава Олеговича. Так, на поруках Карающего тариката, и живут. Балор, предводитель фоморов и очень умелый чародей, совместно с нашими учеными продолжает работать над способами избавления от проклятия, но пока результатов немного. В теории, обмануть его можно, сбежав в другой мир, да. Но только не в «верхний». Даже в Мидгарде проклятие усиливается, а в Ирии фоморы и вовсе очень быстро умирают. Спасение только «внизу». Но там новым соседям не рады.

— Грустно, — печально вздохнула Анариэль. — И часто случаются такие проклятия?

— Нет, — покачал головой витязь. — Нам известно только о двух подобного рода проклятиях. Второе наложено на Мстислава Олеговича. Из-за него он не может выйти за пределы Империи.

— Неудивительно. Немногие готовы заплатить за проклятие равносильную цену. И нужно соблюдение ряда условий, — кивнула Собун. — А туаты теперь не могут выйти в Мидгард. Дураки, ради новых земель — потеряли старые.

— А кто проклял Карателя? — поинтересовалась Анариэль.

Мстислав Олегович не производил впечатления существа, способного быть проклятым.

— Армаил, — хмуро ответил Святослав. — Который теперь заперт в Аду. Где ему самое место!

Глава 15. Богатырь

Витязь должен быть воплощением справедливости и чистоты. Главная его сила не в руках и оружии, а в ясном разуме и пылающей душе. Из вводной лекции учеников тариката веры

Очередное нашествие демонов Ратмир воспринял спокойно и даже привычно. Сколько их было на его веку? Не меньше сотни, не больше тысячи. Вечная язва в виде Бездны постоянно извергала все новых и новых чудовищ. И всегда находились те, кто был готов содействовать демонам. Ад действует тонко, постепенно развращает и соблазняет. Даже среди подданных империи часто находятся тайные общества и секты. Каратель со всевозрастающим изумлением находит каждый год не по одной. И потом Богатырю приходится долго работать с этими полубезумными существами, искореняя то, что посеяли своими речами твари Бездны. Свобода, вседозволенность, новые ценности, силу — демоны знали, что обещать.

— А в итоге все сводится к этому, — вслух ответил своим мыслям Ратмир, невидящим взором горящих белым светом глаз пронзая покрытый отблесками огня обелиск.

Точно такой же, как в Царьграде. Они стояли во всех городах, во многих селениях. Разных размеров, но в одном стиле. Здесь, в Сиппаре, городе немногочисленных в Мидгарде птицеподобных жителей Заречья, обелиск в точности повторял Царьградский. И на нем были все те же бесчисленные строки с именами воинов Бессмертного легиона. Богатырь знал их все наизусть. Двадцать три миллиона шестьсот двадцать семь тысяч четыреста тридцать четыре подданных Империи. Чудовищная цифра при нынешней демографической ситуации. А сколько не вошли в этот список в первые годы становления государства? Большой ценой далось нынешнее благоденствие. Слишком большой. И она только растет.

— Ну что же, возвращаемся в ставку, Рахта Иванович?

— Да, ваше высокопревосходительство, — почтительно ответил кажущийся маленьким, по сравнению с велетом, карельский альв.

Несмотря на свой чин великого темника, Рахта с неизменной вежливостью обращался к великому воеводе. Иначе не мог: если бы просто вышестоящий по табели, но тут — Богатырь. Это выше любых рангов.

— Закрой глаза, — привычно попросил Ратмир.

Короткая секунда дезориентации и головокружения — и вот они уже в просторном шатре, раскинутом возле небольшого поселения на берегу реки Евфрат. Богатырь — один из немногих, кто мог свободно перемещаться в пределах мира и брать при этом некоторое число попутчиков. Правда, если вовремя не закрыть глаза, то головокружение может продлиться гораздо дольше нескольких секунд.

— Итак, что мы имеем? — задумчиво сказал Богатырь, рассматривая интерактивную карту на складном столе.

За время отсутствия военачальников на зачарованном пергаменте появились новые отметки — данные разведывательных аэростатов за последнюю пару часов.

— Продвижение демонов незначительное, — тоже всмотрелся в карту великий темник. — Солнечная буря, которую мы усилили, вероятно, все же сместила меридианы Паутины Портала.

— Вероятно, — согласился Богатырь. — Знать бы это точно, а то теоретические расчеты меня не устраивают. Магия Бездны слишком плохо изучена, и мы не то что не знаем, как действуют эти меридианы, но даже не можем их выявить. Но если верить тем самым расчетам, которые начали подтверждаться, то неприятель будет двигаться по проложенному нами пути.

— Значит, концентрируем наши силы здесь?

— Да, — решительно сказал Богатырь. — Стационарный портал развернут, необходимая мобильность достигнута. В случае необходимости резервы из порубежных городов придут к нам или мы к ним. Но лучше встретить врага на подготовленной территории. Жаль, что наших ресурсов не хватает для сплошной линии защиты от демонов. Это не орки со всего четырьмя Шаманами. Архидемонов куда как больше.

— В этот раз их больше десяти, — нахмурился Рахта.

— О чем и речь… — Ратмир потянулся рукой за кувшином с квасом и в два глотка опустошил его. — Огнеслав и Святослав прибудут со дня на день. Это решит часть проблем с архидемонами, а ведомые Цесаревичем казачьи полки будут незаменимы в бою с обычными полканами.

Атаманский опричный полк традиционно считался личной гвардией наследника престола. Казаки вообще славились своими кавалерийскими навыками и мобильностью. На поле боя они равнялись с полканами, а это уже говорило о многом. Но, кроме того, атаманцы были первоклассными магами, прошедшими как общую академическую подготовку, так и владеющими своими уникальными навыками.

— Хорошо, что Его Императорскому Высочеству не придется участвовать в боях на передовой. Повторения трагедии я не переживу.

Рахта непроизвольно сжал руку на рукояти своего меча. Именно под его командованием погиб один из братьев Борислава.

— Оба сына Его Императорского Величества будут находиться в ставке под защитой лучших воинов, — ровным голосом сказал Богатырь. — И с ним будет княжна Анариэль. Ты уже знаешь о ней.

— Из докладов нашего аколуфа, но, по большому счету, из газетных статей, — усмехнулся в усы Рахта. — Поразительно, сколько шума на пустом месте! Столько бы внимания — да по-настоящему дельным известиям.

— Статским людям развлечение — посудачить о личных делах своих государей. И не только, — философски заметил Ратмир. — Сколько было написано обо мне и Анастасии, помнишь? Тонны бумаги измараны напрасно.

— Венчание Богатыря и архиереи, — задумчиво огладил усы великий темник, — это крайне непривычно. А где Анастасия?

— Они с Марьей заняты подготовкой воинов.

— С Марьей?

— Демоны, сам знаешь ведь, — с досадой сказал Богатырь. — Обязательно постараются кого-то из наших совратить, или вселиться в кого. Перед битвой с ними всегда найдутся несколько одержимых, которые потом норовят ударить в спину в самый ненужный момент. Аколуфы и войсковые священники не просто так придуманы.

— Не обо мне говорите? — добрый женский голос раздался от входа в шатер.

На пороге стояла высокая, под стать Богатырю-велету, женщина, облаченная в неброское платье, напоминающее рясу и черную мантию. Она была из рода онаров, волжских великанов, и уже пару сотен лет являлась женой Ратмира Святогоровича. Одновременно с этим занимала место в священном Синоде и была архиереей. В прошлые годы — немыслимая ересь абсолютно все из вышеперечисленного, но сейчас ничего удивительного. В ее и Богатыря благочестии никто не сомневался. Им были доступны силы, не поддающиеся пониманию. То, что творили они, нельзя было объяснить обычным волшебством и магией. Больше, чем Обладающие. И Обладающие ли, вообще? Свет в глазах — это ведь не показатель.