Смерть за стеклом

Покончив с туалетом, Дервла вышла из ванной и скрылась в женской спальне. Дом снова погрузился в тишину. Все «арестанты» находились в двух спальнях в противоположных концах мыльного коридора. Колридж нажал на кнопку миниатюрного передатчика, которым его снабдила тон-служба «Любопытного Тома», извещая находившуюся в режиссерской Джеральдину, что видел и слышал достаточно. Через пару секунд, как было условлено, Тюремщица под каким-то предлогом вызвала оператора к себе.

Инспектор последовал за ним. И, выйдя в залитый ослепительным светом тоннель сообщения, освященным веками жестом схватил Карлайла за шиворот и попросил проводить к начальству.

День сорок пятый 12.00, полдень

— Господи! Мне сейчас станет плохо! Честное слово!

Колридж показывал Дервле кое-что из записей Карлайла. Еще семнадцать изъятых полицией в доме оператора мини-кассет лежали рядом с видеомагнитофоном.

— Вы для него сделались чем-то вроде наркотика, — объяснил инспектор. — Когда смотришь эту подборку, приходишь к выводу, что он никак не мог вами насытиться.

— Пожалуйста, не надо! Не надо!

Пленок было очень много. Долгие часы записей. Крупные планы губ, когда Дервла говорила или ела, уши, пальцы, но больше всего, конечно, тело. Карлайл в буквальном смысле слова запечатлел каждую секунду, которую с третьего дня шоу «Под домашним арестом» она провела в ванной, раз от раза набираясь опыта съемки неосторожно продемонстрированных интимных мест.

Вода из душа частенько отворачивала намокшие трусики и приоткрывала волосы на верхушке лобка или, если Дервла поворачивалась задом, дюйм-другой прогалины между ягодицами. Оператор жил этими мгновениями и всякий раз, когда появлялась возможность, быстро приближал трансфокатором план.

— Какая же я дура! — проговорила Дервла сдавленным от возмущения и негодования голосом. — Могла бы догадаться, почему он такой добренький. Но я понятия не имела...

Обычно сильная и самоуверенная, глядя на немые картинки собственного тела, но показанного не целиком, а раздробленного на отдельные крупные планы, Дервла расплакалась. Слезы текли по щекам, а на экране в это время мыльная вода струилась по ее животу и бедрам.

— Вы получали на зеркале послания каждый день?

— Не каждый. Но часто.

— Что он писал?

— Ничего особенного: «Привет», «У тебя все отлично».

— Значит, он говорил об игре?

— Но без особых деталей. Он же писал задом наперед по испарине.

— Он когда-нибудь упоминал имя Келли?

— Нет. — Это была откровенная ложь. — То есть, кажется, как-то раз, — быстро поправилась Дервла.

— Так да или нет, мисс Нолан?

— Я же сказала, да. Он их всех упоминал. — Теперь она лгала наполовину. Только лучше это или хуже? — Понятия не имею, зачем он мне писал, — добавила девушка. — Я его не спрашивала.

— Он вас любит, мисс Нолан.

— Не говорите так.

— Любит, Дервла. Вы от этого никуда не уйдете. Сомневаюсь, чтобы его посадили за то, что он сделал. Значит, когда вы выйдете из дома, он будет вас встречать.

— Вы в самом деле так считаете?

— Мне приходилось сталкиваться с маньяками. Они не в состоянии избавиться от наваждения. К тому же, не забывайте, вы несколько недель с ним заигрывали.

— Я не заигрывала, — быстро возразила Дервла, но тут же поняла, что отрицать бесполезно. — Сама не знаю, как втянулась. Это была забава, развлечение. Понимаете, в доме так скучно. Одни и те же недалекие люди, с которыми даже невозможно поближе сойтись, потому что они соперники. Вы представить себе не можете! И тут появляется некто, кто пишет мне одной: тайный друг на воле, который желает удачи и сообщает, что дела идут хорошо. Вы не поверите, какой незащищенной чувствуешь себя в этом доме, как тут тоскливо. Кажется, ты ужасно уязвимая. Поэтому я очень обрадовалась, когда у меня появился тайный друг.

Дервла подняла глаза на экран, где все еще бежали снятые Карлайлом кадры. Она снова стояла под душем и, засунув руку в чашечку лифчика, намыливала грудь. Сквозь ткань четко обозначились контуры ее сосков.

— Можно это выключить?

— Я хочу, чтобы вы посмотрели следующий кусок.

Изображение душа сменилось общим планом женской спальни. Дело происходило ночью, и все девушки на первый взгляд крепко спали.

— Господи! У него была насадка ночного видения?

— Уверяю вас, дорогая, этот человек не упускал ни единой возможности.

Дервла лежала на кровати. Ночь стояла жаркая, и она укрывалась одной простыней. Девушка как будто спала. Но вдруг подняла веки и стрельнула глазами по комнате. Камера моментально сместилась в сторону и показала ее руку под простыней. Дервла держала ее где-то ниже пояса и, судя по движению костяшек, обозначавшихся рельефом под тканью, шевелила пальцами. Камера снова показала лицо. Глаза Дервлы оставались закрытыми, но с губ сорвался вздох наслаждения.

Та Дервла, что сидела в кабинете полицейского инспектора, покраснела до кончиков ушей.

— Это подло, — пробормотала она.

Колридж выключил магнитофон.

— Я хотел, чтобы вы поняли, что этот человек готов переступить все грани. И что вы были в некотором роде сообщниками. А теперь — нет.

Девушка перепугалась.

— Инспектор, вы же не считаете, что мои забавы с этим озабоченным имеют отношение... к убийству?

Колридж немного помедлил.

— Итак, вы признаетесь, что в его посланиях упоминалось имя Келли?

— Ну да, как-то было...

— Что он о ней сообщал?

— Что она нравится зрителям. И я тоже. Что мы обе нравимся.

— Понятно. Он уточнял, кто из вас нравится больше? Так сказать, ваш рейтинг?

— Конкретно нет.

— Таким образом, вы не знали, что до ее смерти занимали второе место?

— Нет, не знала.

— Напомните мне, мисс Нолан, каков приз победителя в этой игре?

— Приз увеличен. А на момент убийства составлял полмиллиона фунтов.

— Как идут дела ваших родителей на ферме Баллимагун?

— Простите, не поняла.

— У меня сложилось впечатление, что вашим родителям грозит опасность потерять ферму и родовой дом. И я стал размышлять, какие могут быть последствия? Сумеют ли они перенести потерю?

Дервла замкнулась и посуровела лицом.

— Я лично находилась в доме и ничего об этом не слышала. Но полагаю, переживут. В нашей семье люди крепкие.

— Спасибо, мисс Нолан, — поблагодарил ее инспектор. — У меня все. Пока все.

День сорок пятый 1.30 пополудни

Сначала Джеральдина ни за что не хотела оставлять Дервлу в доме.

— Черт бы подрал эту лживую сучку! Я ей покажу, как совращать моих операторов и пачкать передачу!

Тюремщица злилась — как подобные фокусы могли твориться прямо у нее под носом, а она ни о чем не подозревала? Ее профессиональная гордость была уязвлена. Джеральдина кипела от ревности к Дервле и горела желанием отомстить. Но вскоре здравый смысл одержал верх. Выкинув Дервлу, пришлось бы объяснять причины и выставить себя в глупом виде. Дервла стала самой популярной и обожаемой из всех «арестантов», а повторный вызов на допрос в полицию еще больше подогрел к ней всеобщий интерес.