Смертельно опасно

Через час я закончила составление расписания запланированных встреч. А мой пятичасовой рейс перенесли на восемь.

Находясь в весьма скверном расположении духа, я прошла таможенный контроль и в зале ожидания стала обдумывать новый график. Плюсы: я прилечу в Монреаль вечером. Минусы: это будет уже почти полночь, к тому же мы полетим через Детройт.

В таких ситуациях лучше смириться.

В книжном магазине аэропорта бестселлеров всех жанров было хоть пруд пруди. Я взяла одну книжку. Мое внимание привлекла надпись жирным шрифтом: «Шокирующая правда древности».

Большая часть читающего человечества верит таким названиям.

А вдруг там есть что-то про Масаду?

Так. Целых сорок глав. Впрочем, главы короткие. Но истории интригующие.

Я представила Джейка и его коллег, читающих такие книжки. Интересно, они бы оценили название?

В четверг я не могла продрать глаза, проклиная чертов будильник.

Добравшись до своего двенадцатого этажа, поспешила на планерку.

Только два вскрытия. За первое взялся Пеллетьер, за второе — Эмили Сантанджело.

Ламанш сообщил, что Лиза еще раз осмотрела голову Ферриса и нашла дополнительные фрагменты. Кроме того, он спросил, когда будет закончен анализ. «Наверное, после обеда», — ответила я.

Еще семь кусочков черепа лежало в моей лаборатории.

Натягивая халат, я прослушала сообщения на автоответчике и перезвонила в два места. Затем попыталась пристроить новые фрагменты в уже готовую конструкцию. Два подходили к теменной части. Один — к затылочной. Следующий — никуда. Три пришлись на край овального отверстия.

Этого оказалось достаточно. Ответ на вопрос был получен.

Я мыла руки, когда в кармане задергался и заверещал мобильник. Джейк Драм. Что за кошмарная связь.

— Ты как будто с Плутона звонишь!

— Мой телефон не обслуживается… — Голос булькал и прерывался. — Плутон вычеркнули из списка планет и перевели в…

— Ты в Израиле?

— В Париже… лись планы… Musee de l'Homme.

— Ты звонишь с мобильного?

— …был инвентарный номер… утерянный с… времен.

— Джейк, перезвони по обычному телефону, ты пропадаешь!

Вряд ли Джейк меня слышал.

— …должаю разбираться, перезвоню с… чного.

Раздались гудки. Я дала отбой.

Джейк в Париже? Зачем? В Музее истории человечества?

Неожиданно мне в голову пришла одна мысль. Я достала фото Кесслера, перевернула его и стала изучать в микроскоп подпись.

Октябрь, 1963. М del'H.

То, что я приняла за 1, оказалось маленькой буквой «l». Райан был прав. «Н» смазана, напоминает «М». М de l’H. Musee de 1'Homme. Джейк расшифровал сокращение, полетел в Париж и нашел опись скелетов из Масады.

Ламанш носит туфли на мягкой подошве и не держит мелочь или ключи в карманах. Никаких шарканий или побрякиваний. Он передвигается слишком тихо для своего веса.

Я пыталась привести мысли в порядок, когда почувствовала запах «Летучего Голландца». Обернулась. Ламанш уже стоял позади меня.

— Готово?

— Готово.

Мы присели, и я показала реконструкции.

— Вот что у нас получилось.

Ламанш улыбнулся.

Я приподняла правую часть головы Ферриса:

— Овальное отверстие и лучеобразный перелом. А вот — концентрически идущий перелом.

— Вход позади, чуть ниже правого уха? — Ламанш наклонился к куску черепа.

— Верно.

— Скос?..

— Да.

Вернувшись к первому сегменту, я показала овальное отверстие.

— Если дуло пистолета прижать крепко к черепу, то подобный скос мог получиться в результате обратной отдачи газов, — сказал Ламанш.

— Думаю, не в этом случае, если принять во внимание форму отверстия.

Ламанш придвинулся ближе.

— Пуля, входящая в череп перпендикулярно, обычно проделывает круглое отверстие, — заметила я. — А входящая под углом оставляет что-то вроде овала.

— Mais, oui. Как замочная скважина. — Ламанш поднял глаза. — Итак, пуля вошла за правым ухом и вышла в левой щеке.

— Именно.

— Такая траектория необычна, но возможна при суициде. Месье Феррис был правша.

— Есть еще кое-что. Давайте взглянем внимательнее.

Я протянула Ламаншу увеличительное стекло. Он стал рассматривать овальное отверстие.

— Края с зазубринами.

— Переверните. Края отверстия ровные снаружи, а если проверить изнутри?

Он повернул сегмент.

— Скос внутрь черепа! — сразу понял Ламанш. — Получается двойной вход!

Я кивнула.

— Первая пуля вошла в череп прямо. Как по учебнику. Наружные края гладкие, внутренние скошены. Вторая — в то же самое отверстие, но под углом.

— Получилось отверстие, похожее на замочную скважину.

Я опять согласилась.

— Феррис двинул головой, или же дернулась рука стрелявшего.

Ламанш опустился на стул, и я озвучила свой страшный вывод:

— В голову Авраама Ферриса стреляли дважды. Его убили.

Вечером Райан готовил у меня дома ужин. Арктический голец, спаржа и картофель. Он испек картошку, почистил ее, затем размял вилкой, добавив зеленый лук и оливковое масло.

Я с трепетом наблюдала за ним. Просто мастер.

Берди нравится, когда Райан готовит морепродукты. Ему обязательно что-нибудь перепадает. Потом он урчит, сидя у камина. Что еще может быть лучше в кошачьей жизни!

Покончив с картошкой, я поделилась новостями, касающимися смерти Ферриса. Райан обо всем знал. Дело об убийстве уже было заведено.

— Оружие — девятимиллиметровый «джерико».

— Где его нашли?

— В углу, под тележкой.

— Пистолет принадлежал Феррису?

— Если да, то он хранил это в тайне.

Я положила еще салата.

— Полиция нашла одну пулю, — сказал Райан.

— Только одну?

Это противоречило моему выводу.

— В подвесном потолке.

Тоже не подходит.

— Как она там оказалась?

— Вероятно, они боролись, и пистолет выстрелил.

— А может, убийца приставил пушку к голове Ферриса и спустил курок?