Смертельно влюбленный

— А мы с тетей Тори делали куличики. И знаешь что? Завтра она даст мне поиграть в ее косметику. А почему у тебя на руках перчатки? На улице ведь не холодно. Ой. А почему тетя Тори на полу?

Доралу понадобилось несколько секунд, чтобы переварить неожиданное появление Эмили. Девочка двигалась все дальше в комнату, и тут Дорала посетило вдохновение:

— Она закрыла глаза и считает. Потому что мы ре шили поиграть в прятки.

Полностью доверившись Доралу, Эмили включилась в игру. Она прокралась вместе с ним тихо-тихо вниз, потом в машину, которую Дорал одолжил у двоюродного брата, и забралась, заговорщицки хихикая, на заднее сиденье. Они успели отъехать на несколько километров, когда веселье девочки уступило место беспокойству.

— Но ведь тетя Тори не найдет нас, если мы спрячемся так далеко, — сказала она. А потом: — Ты везешь меня к маме? А где Кобурн? Он обещал купить мне мороженое. Я хочу к маме и Кобурну!

Вопросы сыпались один за другим, все больше раздражая и нервируя Дорала. Он мысленно поблагодарил свою сестру, которая как-то раз заговорила при нем о том, что детей хорошо успокаивать жидкими антигистаминами. Дорал остановился около круглосуточного супермаркета, купил вишневый напиток слурпи и бутылочку лекарства. Выпив приготовленный им коктейль, Эмили быстро и крепко заснула.

Тогда Дорал позвонил Бухгалтеру доложить о своем успехе, его не похвалили за хорошо сделанную работу, но Доралу показалось, что он услышал на другом конце линии вздох облегчения.

— Посмотри, не ответит ли Кобурн по телефону твоего брата. Постарайся организовать встречу.

И вот все было оговорено, и единственное, что оставалось Доралу, это ждать назначенного часа. Он старался смотреть вперед не в силах взглянуть в ангельское личико Эмили и вспомнить еще раз, как гнусно он воспользовался ее искренним расположением. Боже правый, ведь это была малышка Эмили, дочка его друга Эдди. Он убил ее отца. А теперь ему придется убить ее мать. Дорал с горечью подумал о том, что сделал странную карьеру, венец которой — оставить сиротой такую милую малышку, как Эмили.

Как же он успел пасть так низко и не заметить этого? Он оказался по уши в дерьме, причем так глубоко, что даже не видел больше, что творилось на поверхности.

Он выбрал свой путь, и для него не было дороги назад. Сначала Доралу казалось, что сжечь за собой мосты — это хорошо. Он сбросил с себя старую жизнь, как змея сбрасывает кожу. С него хватило сполна вечно пьяных, отвратно ведущих себя клиентов, отправляющихся на рыбалку. И его жестокого кредитора. Он отряхнул пыль прежних занятий со своих рук. Он выбыл из числа тех, кто оказывает услуги, и ступил на путь приключений и жестокости. Доралу нравилось, что ему предоставили полномочия наезжать и запугивать, а если надо, и убивать.

Но сейчас, оглядываясь назад, Дорал не мог не признать, что его жизнь в тот период, когда он зарабатывал с помощью своего катера, была куда легче и приятнее. Да, работа была тяжелой, а доход слишком сильно зависел от обстоятельств, на которые Дорал не мог повлиять, и все же он вспоминал те времена с ностальгией и даже хотел в них вернуться.

Но, связавшись с Бухгалтером, он заключил сделку с дьяволом. И понимал, что эта сделка на всю жизнь. Ничего нельзя было изменить. Ведь невозможно же в самом деле повернуть время вспять и все исправить.

Что же до его грандиозной идеи устранить Бухгалтера и возглавить сеть самому — кого он хотел обмануть? Этого не будет никогда. Даже если бы Дорал решился на попытку, он бы все равно не справился и его бы убили.

Он решил не сворачивать с выбранного пути, пока тот не заведет его в тупик.

Но прежде чем он выйдет из игры, будь то через двадцать лет или через двадцать минут, он убьет Ли Кобурна за то, что тот убил Фреда.

Закончив разговор с Дорал ом, Кобурн набрал номер дома Тори на озере, но услышал лишь сообщение на автоответчике.

— Какой сотовый у Тори? — спросил он Хонор, надеясь, что ее подруга не послушала его и вставила аккумулятор в аппарат.

Только теперь Хонор опустила руки, которые все это время прижимала к губам. Губы ее были белыми и еле двигались, когда она чуть слышно произнесла номер.

Но и по сотовому отвечал автоответчик.

— Черт побери!

— Кобурн? Эмили жива? — дрожащим голосом спросила Хонор.

— Если бы они ее убили, им бы не о чем было торговаться.

Ли понимал, как сильно Хонор хочется в это верить. Да и ему самому очень хотелось.

— Он держит Эм заложницей в доме на озере?

— Мне показалось по звукам на фоне разговора, что Дорал в машине.

— Как ты думаешь, Тори… — Хонор не смогла закончить фразу.

Кобурн набрал 911, и когда оператор ответил, дал адрес дома на озере.

— По этому адресу напали на женщину, — сказал он. — Вышлите полицейских и «Скорую». Вы меня поняли?

Он заставил оператора повторить адрес, но когда ему стали задавать вопросы, отсоединился. Хонор била крупная дрожь.

— Они убьют моего ребенка?

Какой бы жестокой ни была правда, Кобурн не решился ей солгать.

— Я не знаю, — честно сказал он.

Из груди Хонор вырвался звук, полный такого отчаяния, что Кобурн, не выдержав, привлек Хонор к себе здоровой рукой и прижался щекой к ее макушке.

— Мы должны позвонить в полицию, Кобурн.

Когда он ничего не ответил, Хонор подняла голову и заглянула ему в лицо.

— Можем и позвонить, — тихо произнес Ли.

— Ты ведь считаешь, что мы не должны этого делать?

— Речь идет о твоем ребенке, Хонор. И решать тебе. Какое бы решение ты ни приняла, я подчинюсь. Но думаю, что, если ты вмешаешь в это дело копов, Бухгалтер узнает обо всем в считаные секунды.

— И Эмили убьют.

Кобурн с неохотой кивнул:

— Скорее всего, Бухгалтер не терпит неповиновения. Если не исполнит угрозу, будет выглядеть слабым. А такой человек, как Бухгалтер, не может себе этого позволить. Я знаю: это не то, что ты хотела бы услышать, но я не стану водить тебя за нос.

Хонор закусила нижнюю губу:

— А офис ФБР?

— Тоже не лучше. И это доказывает смерть ван Аллена.

— То есть мы можем рассчитывать только на себя.

— Я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти жизнь Эмили.

— Все, что потребуется… — оба они знали, что это значит. — Ведь такова цена? Они хотят твою жизнь в обмен на жизнь Эм?

— Да, такова цена, — но на этот раз Кобурн не смог произнести эти слова с привычным равнодушием. Похоже, за последние несколько дней он стал по-другому относиться к идее собственной смерти. Она больше не казалась ему одним из возможных результатов, о котором надо подумать, как и о любом другом.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, — хриплым голосом произнесла Хонор.