Смертельное лекарство
Шрифт:
Илья тоже обратил внимание на это обстоятельство.
— За улочкой кто-то следит, — заметил он. — Смотри, все остальные — ухаб на ухабе, а тут асфальт.
Дом под номером 9 мы увидели издалека. Среди своих соседей он был словно баобаб, чудом выросший среди хилых акаций. Собственно, самого дома почти не было видно. Его загораживал высокий забор, замыкавшийся не менее величественными воротами. Никакой калитки рядом с воротами не наблюдалось. Ворота, естественно, были наглухо закрыты. Из-за всего этого редута виднелась лишь железная крыша да чердачное окно.
— Как же сюда заходят? —
— Смотри сюда, — ткнула я пальцем в бумажку. — Тут ясно написано: «Заходить с переулка». Пошли искать этот переулок.
— Слушай, давай на всякий случай придумаем хоть какую-нибудь легенду, — предложил Илья.
— Ну… давай так: мы с тобой муж с женой, приезжие, ищем квартиру. Идет?
Мы обогнули дом. Между железной стеной «нашего» дома и хилым заборчиком дома под номером 11 оставалась щель, в которую с трудом мог протиснуться один человек. По всей видимости, это и был переулок, о котором писалось в бумажке.
— Знаешь, Илья, не нравится мне это, — прошептала я. — Не надо туда лезть. Кому мы там будем объяснять, что ищем квартиру, если нас вдруг спросят? А у меня такое чувство, что за нами все время кто-то следит.
— Да, у меня тоже кошки на душе скребут, — признался мой спутник. — Знаешь, а давай действовать по легенде.
— Как?
— А так. — И он уверенно направился к калитке дома под номером 11.
Калитка оказалась незапертой. Мы подошли к покосившейся двери. Илья уверенно постучал. Вначале на стук никто не отозвался, затем в окне мелькнула отодвигаемая занавеска, за дверью раздались шаги, и она открылась.
Хозяин был невысок ростом, худощав, лысоват, хотя не так уж стар. Старила его борода — жиденькая, не слишком внушительная, какая-то интеллигентская. Под стать бороде была и речь владельца развалюхи.
— Заходите, коль пришли, — произнес он, делая приглашающий жест. — Чем обязан?
Я изложила нашу легенду. Выцветшие глаза из-под густых бровей смотрели на меня проницательно, но весело. У меня сложилось впечатление, что хозяин не верит ни одному моему слову.
— Сдать комнату, — произнес он, когда я закончила. — Почему бы нет? Живу я один… Дорого не возьму, живите на здоровье.
Цель достигалась слишком легко. Комната нам была нужна меньше всего. Тут пришел на помощь Илья.
— А ваши соседи, — он кивнул в сторону зеленого забора, — они комнату не сдают? У них-то небось все удобства.
— Соседями интересуетесь? — хозяин усмехнулся. — Насчет удобств не знаю, не бывал. А вот комнату они вам точно не сдадут. И интересоваться не советую.
— А что так?
— Да люди больно суровые.
— Как же вы с ними соседствуете?
— Нормально соседствую. Я в их дела не лезу, а они мне не мешают. Улицу вон заасфальтировали. Кругом грязь, ноги не вытащишь, а у нас благодать. Ну что, будете комнату снимать или вы и так все узнали?
— Мы еще походим, поспрашиваем, — заявил Илья. — Если что, зайдем.
Тут я наконец решилась и спросила:
— Вы знаете, мне все кажется, я вас где-то видела. Мы раньше не встречались?
— Встречаться — это вряд ли, — охотно отозвался владелец дома. — Разве что в телеэфире.
И, видя наши удивленные
взгляды, он пояснил:— По телевизору меня часто показывали одно время. Я, можно сказать, достопримечательность нашей области — последний политзек.
Тут меня осенило:
— Так вы — Александров?
— Он самый.
— А почему же вы здесь, а не в областном центре?
— Удалился от суеты мирской и наслаждаюсь покоем.
— А работаете где?
— В котельной здешней школы. Тепло детишкам даю. Да еще в больнице тем же занимаюсь по совместительству. А вы, я полагаю, работаете в органах дознания и следствия?
— Вот и не угадали, — буркнул Илья, недовольный тем, что наша легенда была так легко разгадана. — Мы совсем по другому ведомству.
— По тому, не по тому, а соседями интересуетесь.
— Скажите, а до нас ими уже интересовались? — осторожно спросила я.
— Как же, интересовались, — ответил знаменитый в прошлом хранитель запрещенной литературы, а ныне истопник. — Ходили тут разные.
— Из органов? — прямо спросила я.
— Ну нет, к органам они никакого отношения не имели, — заявил наш собеседник. — Скорее к конкурентам. Вы первые, кто на милицейских похож, или, точнее, на гэбистов, — приемы у вас потоньше.
— А вы, как видно, никого не боитесь, раз так откровенно с нами беседуете! — довольно зло произнес Илья, которого хозяин почему-то раздражал.
— Вы, молодой человек, абсолютно правы, — ничуть не обидевшись на злой тон, ответил хозяин. — Я действительно никого и ничего не боюсь. Ни потери имущества этого (он обвел рукой сени), ни смерти. В чужие дела, как уже сказано, не лезу, секретов не выведываю и не выдаю. Ну, полагаю, наша беседа подошла к концу. Квартирантов в вашем лице мне, я так понимаю, не видать.
Когда мы оказались на улице, я спросила Илью:
— Чего ты на него взъелся? Прямо волком смотрел.
— Не люблю юродивых. Человек может работать на интересной работе, жить по-людски — я знаю, что его приглашали и в нашу газету, и в другие, — а он, видите ли, работает истопником и живет в Павловске рядом с бандитами. Да еще разговаривает с нами, словно какой-то мудрец!
— Каждый имеет право жить так, как хочет. Во всяком случае, мы от него узнали немало нужной информации. Во-первых, что дом бандитский. Во-вторых, что ими кто-то интересовался.
— Да уж, прорва информации. Скажи лучше, что дальше делать будем?
— Дальше? Думаю… думаю, мне срочно необходимо подкрасить губы.
С этими словами я достала из сумочки зеркальце и помаду и принялась прихорашиваться.
Илья с недоумением уставился на меня:
— Ты что, собралась кого-то совращать?
— Угу, может быть… Ты, главное, не оборачивайся.
— А что такое?
— А то, что к нашему домику машина подъехала. Ага, вот ворота открываются. А мне очень хочется посмотреть, что там, за воротами.
За моей спиной взревел мотор, затем раздался металлический лязг. Массивные ворота распахнулись, впуская тяжело груженную машину, и затем закрылись. На секунду я увидела в зеркальце внутренность двора, охранника, бросившего внимательный взгляд в нашу сторону, — и снова глухая стена скрыла двор.