Смертельные поцелуи

Причина в том, что она всегда ревностно относилась к тому, что Дейзи настолько небезразлична Харту, что он был готов содержать ее в качестве любовницы.

Франческа боялась даже думать о том, что Дейзи оказывала огромное влияние на нее, заставляя сомневаться в себе.

Она набрала в легкие воздуха и ринулась в бой:

– Рик, я приехала незадолго до того, как случайно столкнулась с Хартом. Входная дверь была не заперта. Роуз находилась рядом с Дейзи, вне себя от горя. Орудия убийства в комнате не было. Я накрыла тело и решила осмотреть дом, когда услышала шум в коридоре. Я вышла и натолкнулась на Колдера.

– По какой причине ты оказалась в доме Дейзи?

Франческа раскрыла вечерний бархатный ридикюль и протянула ему записку. Рик прочитал ее и передал Ньюману.

– Приобщите к делу, – велел он и обратился к Харту: – А где записка Дейзи?

Тот задумчиво потер подбородок.

– Возможно, на рабочем столе, по крайней мере, я там ее оставил.

– Она мне необходима, Колдер.

– Непременно отправлю, – кивнул Харт и медленно отошел в сторону, погружаясь в собственные мысли.

Франческа проводила его взглядом, в то время как Брэг не сводил с нее глаз. Пожалуй, это был первый случай в ее практике, который не вызывал у нее большого энтузиазма. Франческа посмотрела на Брэга:

– Роуз сказала, что обнаружила Дейзи уже мертвой, Рик. Но, пожалуй, придется задержать ее в качестве подозреваемой, как это ни прискорбно.

Однако Брэг обратился не к ней, а к Харту:

– Сумеешь найти несколько человек, которые могут свидетельствовать, что ты был дома с того момента, как вернулся, то есть приблизительно с восьми вечера до половины двенадцатого, когда ты уехал к Дейзи?

Харт медленно повернулся к нему.

– Когда я приехал, меня впустил Альфред, полагаю, он видел и как я уходил.

Брэг что-то черкнул в блокноте.

– Кто привез тебя к Дейзи?

Лицо Харта оставалось невозмутимым.

– Я взял кеб.

Франческа едва не застонала от бессилия.

– Рик! Харт находился дома по меньшей мере три часа! Не сомневаюсь, многие слуги это подтвердят.

Брэг мельком взглянул на нее, но промолчал. Франческа была близка к панике. Господи, Рик не верит тому, что сказал Харт.

– Рик, я бы хотел переговорить с тобой без свидетелей, – неожиданно заявил Харт.

Франческа не на шутку испугалась:

– Колдер!

– Нет. – Взгляд его стал холодным и острым, словно закаленная сталь. – Я хотел бы остаться с братом наедине.

Франческа колебалась, но тут вмешался Брэг:

– Да, я бы тоже не отказался поговорить с глазу на глаз. Франческа, уже поздно. Наш разговор не займет много времени, и Харт отвезет тебя домой, если ты обещаешь, что первым делом утром придешь в управление для официальной дачи показаний. – Он улыбнулся ей.

Франческа не смогла заставить себя ответить такой же милой улыбкой. Если они предпочитают остаться наедине, значит, будут говорить о ней – или обсуждать нечто, не предназначенное для ее ушей. Если против нее объединятся двое мужчин, партия будет проиграна. Она посмотрела на улыбающегося ей Брэга, потом на Харта, который по-прежнему оставался мрачным. На его лице была решимость действовать, но что он намерен предпринять?

– Через несколько минут я тебя отвезу, – произнес Харт.

Франческа понимала, что спорить бесполезно. Она вздохнула и повернулась к Рику:

– Разумеется, я приеду завтра утром. А что будет с Роуз?

– Я допрошу ее сразу после вашего ухода, если она в состоянии отвечать на вопросы. Если же нет, отправлю домой и приставлю охрану, а разговаривать будем утром.

Франческа подумала, что для нее станет потрясением, если убийцей окажется Роуз. Ей было жаль несчастную женщину.

– Рик, у нее такое горе.

– Я знаю. – Он положил руку ей на плечо и осторожно подтолкнул к выходу. – Ньюман? Проводите мисс Кэхил вниз и начинайте допрос Роуз.

– Слушаюсь, сэр, – отчеканил инспектор.

Харт смотрел вслед удаляющейся Франческе. Он был уверен, что поступил правильно, но все же с трудом подавил в себе желание вернуть ее. В дверях она обернулась и посмотрела на него с надеждой. Харт уже знал ее достаточно хорошо, лучше кого-либо в этом мире, поэтому ни минуты не сомневался, что таким образом она пыталась приободрить его и успокоить. Удивительно, но он понимал, что потом будет очень ей благодарен. За весь сегодняшний вечер он не проявил к ней должного внимания, какое естественно испытывать к невесте. Сейчас, казалось, все чувства его притупились.

Перед глазами возник образ Дейзи, ее слезы, ярость, а потом вид растерзанного тела.

Харт решительно повернулся к брату и произнес:

– Я не хочу, чтобы Франческа занималась этим убийством. Она стремится защитить меня, но в этом нет необходимости.

Брови Рика поползли вверх.

– Не могу не согласиться. Как это благородно с твоей стороны.

Не обращая внимания на его слова, Харт продолжал:

– Мы оба знаем, что я вовсе не благороден, Рик, так что даже не начинай. Но все же я не настолько испорчен, чтобы позволить Франческе защищать меня в деле об убийстве моей бывшей любовницы.

Он не мог допустить, чтобы его прошлые отношения с Дейзи – или любой другой женщиной – бросали тень на Франческу в настоящем и будущем. После знакомства с ней он не раз жалел о своем гедонистическом прошлом. Что ж, ничего не изменить, но необходимо, по мере возможности, максимально оградить от этого Франческу. Достаточно того, что его прошлое настигло сегодня вечером их обоих.

– Можно бы поверить, что прежде всего ты заботишь о Франческе. Если не брать в расчет то, что мы оба прекрасно знаем, что это не так.

Харт презирал самоуверенность брата, как и его привычку осуждать людей.

– Давай скорее покончим с этим, Рик. – Он обладал взрывным характером, а это было хорошо.

Однако Брэг был настроен высказаться до конца.

– Ты стараешься скрыть от Франчески причину, по которой понесся ночью к любовнице, верно? – Рик был в бешенстве. – Не пытайся убедить меня, что поехал к ней лишь для того, чтобы разобраться со счетами.

Харт покраснел.

– Да пошел ты! Я проехал к Дейзи вовсе не для того, чтобы переспать с ней.

Рик помолчал и продолжил:

– Тогда зачем? Среди ночи у тебя вдруг возникло желание поговорить с любовницей?

Харт напрягся. Он точно наяву услышал плач Дейзи и скривился от отвратительных воспоминаний.

– Я уже сказал, вопрос был связан с финансами. Я даже толком не знаю, в чем было дело. Возможно, ей понадобились деньги. В прошлом месяце я попросил ее освободить дом раньше, чем мы предварительно договаривались. Дейзи отказалась, но я настаивал. Может, она решила добиться от меня отступных. – Харт холодно улыбнулся. – Теперь ведь мы ничего не узнаем, правда?

– Как интересно получается, твое слово против слова убитой женщины. Почему ты попросил Дейзи освободить дом раньше, чем следовало по соглашению?

«Придется обо всем ему рассказать – с Риком никакие уловки не пройдут». Колдер давно усвоил правило, что лучше придерживаться истины, насколько это возможно.

– С ней стало трудно разговаривать, она была враждебно настроена даже по отношению ко мне – и еще хуже по отношению к Франческе. Я был зол на Дейзи и решил, что не стану больше терпеть.

Рик вновь приподнял бровь.

– Сегодня она тоже тебя разозлила?

– Нет, – уверенно ответил он, и это было правдой.

Брэг почувствовал, что Харт с ним откровенен, и кивнул.

– Хочешь еще что-то добавить?

– Нет.

Рик опять кивнул.

– Приезжай в управление завтра днем. Протоколы будут готовы, сможешь подписать. – Он поколебался несколько секунд и добавил: – Будет неплохо, если приведешь с собой адвоката.

Харт фыркнул:

– Зачем мне адвокат? Я никого не убивал.

Брэг пожал плечами и направился к двери.

Харт смерил его ледяным взглядом.

– Я сказал правду. И не забудь, я не хочу, чтобы Франческа каким-то образом была вовлечена в расследование. Поговори с ней об этом утром, Рик. Ей это совершенно не нужно.

– Если она приняла решение, я не могу ее разубедить.

– Не можешь или не будешь?

Рик с прищуром посмотрел на него и, не говоря ни слова, вышел.Харт проиграл. Он со всей силы ударил кулаком в дверь, так что стало больно.

Глава 3

Вторник, 3 июня 1902 года. 3:00

Франческа ждала Харта в его карете, черной и элегантной, запряженной шестеркой лошадей. В управлении было тихо и немноголюдно, но она хотела остаться совсем одна, наедине со своими мыслями.

Улицы были пустынны. Если не считать нескольких проституток, бродивших взад-вперед по тротуару на противоположной стороне улицы, Франческа заметила только одну даму, возмутительно неприлично одетую в пеньюар и розовое боа. Она сидела на крыльце дома и курила сигару. К управлению подошли двое полицейских, возвращавшихся после патрулирования района, в руках у них были дубинки и новенькие револьверы «кольт», только поступившие на вооружение полиции. Вдалеке показался всадник на лошади, из квартиры в ближайшем доме доносились обрывки оживленного разговора. В остальном, как и в управлении, на улицах города было по-ночному тихо.

Почему Харт пожелал, чтобы она ушла? Что хотел обсудить с Брэгом наедине? Франческа ничего не могла с собой поделать, это очень ее волновало. С одной стороны, все предельно ясно: оставить двух братьев наедине – все равно что отправить их на дуэль.

Их соперничество уходило корнями далеко в детство. Их мать, Лили, умерла от тяжелой болезни. В то время Рику было одиннадцать, его вырастил отец, Рат Брэг. У Харта не было родных, поэтому Рат приютил и его. Сейчас, когда Франческа хорошо знала Колдера, она понимала его чувства. У матери никогда не было на него времени – сначала она боролась, чтобы прокормить детей, потом боролась с болезнью, но эту битву проиграла. Харт чувствовал себя нелюбимым и брошенным матерью и биологическим отцом. Как ни глупо это звучит, он так и не смог простить Рику то, что тот был желанным ребенком, любимым и не брошенным.

Как часто делают дети, он стремился добиться внимания Лили и Рата другим путем – поведение его было отвратительным, поступки дикими, он не знал меры ни в чем, и прежде всего это касалось отношения к матери и отчиму. Нет, Колдер не пытался оттолкнуть от себя близких – он просто хотел быть любимым, несмотря на все недостатки.

Франческа не сомневалась, что Колдер не вполне отдавал себе отчет в том, как вел себя, будучи шаловливым мальчишкой, а потом и неуправляемым подростком. Кроме того, она понимала, что, став состоятельным успешным человеком, Харт продолжал оставаться непослушным ребенком. Он делал вид, что его не волнует общественное мнение, был осведомлен о своей репутации, но Франческа была уверена, что Харта это волнует, хоть он и не хотел признаться в этом даже самому себе. Он отказывался подчиняться правилам и нравственным устоям общества; выставлял напоказ свои отношения с любовницами, многие из которых были дамами разведенными, и представлял на всеобщее обозрение самые шокирующие предметы искусства. За его спиной судачили о его несомненной притягательности, а Харт лишь посмеивался и, казалось, делал все, чтобы проверить, как далеко ему будет позволено зайти, прежде чем стать изгнанным. В отношениях Франчески и Харта тоже были непростые времена, когда он пытался оттолкнуть ее, но теперь она понимала, что со стороны Колдера это была лишь проверка – испытание на преданность, верность и искренность. Она ни за что не позволит себе провалить этот экзамен.

Существовала еще одна причина соперничества братьев. Они были людьми разными, как ночь и день. Рик посвятил жизнь делу служения обществу и реформам и готов был заплатить даже ценой успешного брака. Репутация его была безупречна настолько, насколько запятнанной она была у Харта; Рик никогда не позволил себе скомпрометировать ни одного человека. Харта принимали в обществе исключительно благодаря его состоянию и обретенной власти. К Рику же были настроены благодушно не только потому, что он происходил из весьма известного рода, а потому, что стал одним из лидеров реформистского движения и вызывал восхищение преданностью делу. Во всем мире, должно быть, не найти более непохожих близких родственников.