Смертельный экстаз

Когда летел, снег и крупа с ветерком. Земля белая, вокруг всё белое, и небо тоже. Летел низко. Почувствовал только, что лыжа по большому дереву чиркнула и вниз потянуло. Рычаг на себя, да поздно уже, как на санях по склону провалился и в момент упёрся в противоположный край оврага. Хорошо ещё, что скорость маленькая была и склон оврага очень пологий. Лыжи оторвало в самом начале падения, потому и торможение брюхом было сильное. Я ударился, даже на какое-то время сознание потерял. Очухался – тишина, голова, как котёл, на лбу дыра, по щеке кровь. Кое-как башку перебинтовал и давай вылазить, а тут мужик из посёлка подбежал – видел, как я падал. Возвращаться в аэроклуб я побоялся, решил у того мужика пересидеть, пока выветрится спиртное. Как на грех аванс выдали в этот день. А мне же деньги в руках держать нельзя – жене отдаю сразу, слабый я на это дело. Дал я мужику деньги на водку, ну мы с ним и погуляли на весь аванс неделю. Жинка его, как узнала, что лётчик: «Ванюша – да – Ванюша! Что тебе ещё?» Весь погреб свой перешерстила, закуску нам подавала. Через неделю я уехал, от беды подальше, в деревню к бабке своей. Там меня и арестовали ещё через неделю, как преступника, в наручники. Уже в камеру ко мне подкатил парень, накачанный, спортсмен, бицепсы, морда здоровая – волкодав, одним словом.

– Признавайся, что угнал три самолёта. Два отдал, а когда третий отдавал бы, то деньги получил бы за все три. Кто такие покупатели ты никогда не видел и не знаешь их. Прикинься лохом. Ни самолётов, ни денег. Понял! – сказал это мне, как команду выдал – Если не сделаешь так, или сболтнёшь чего лишнего, жену твою и детей в землю зароем. Пожалеешь потом, да поздно будет!

Я и перетрясся! Всё принял на себя, а теперь вот отсиживаю. Это мне за пьянку мою наказание.

Рассказал он это, а сам знаком попросил у Серёги ручку и листок. Написал на листке: «Один лётчик, улетевший на первом самолёте – Виктор Самохин, есть его фото дома в альбоме. Мы учились вместе в лётной. Джип Тойота, который самый дорогой, черного цвета, номер ноль – ноль и грязью забрызгана цифра, сто двадцать третий регион. Жинку и детей спрячьте!»

Пожар

Вернулся Сергей из командировки, доложил начальнику, только записку не показал – преждевременно.

Ты сам Серёжа – сказал ему шеф – прекрасно понимаешь, там в колонии можно, что угодно наболтать. Я даже верю этому несчастному. Но где факты. Сохрани всё по этому делу до поры. Там видно будет…

Но пора та сразу и наступила. Не прошло и два дня – пожар случился в аэроклубе. Того аэроклуба то, одна всего вышка на аэродроме. Она и сгорела целиком. А в огне нашли труп директора со следами пыток. Пытали с помощью обыкновенного строительного степлера. Скобки длиной почти два сантиметра в руки, в грудь, в голову сволочи загоняли. Старика сторожа задушили. Вся документация клуба в огонь – ничего не осталось, казалось концы в воду. Одно хорошо, степлер тот идиоты выбросили недалеко от аэроклуба, а на нём хорошие отпечатки и кровь директора. Следы протектора машины рядом с вышкой. На территорию аэродрома машинам въезд строго запрещён, значит понятно, чьи это следы. Ничего гады не боялись.

Вызвал Сергея Николай Иванович.

– Да! – говорит – Ты со своей рыбалкой такое змеиное гнездо разворошил. Сразу два трупа, что дальше будет? Теперь на себя и бери это дело.

– А что дальше будет? – отвечает Сергей – свидетелей убирают, а единственный, кто хоть что-то знает, это лётчик. Звони Николай Иванович, если не поздно.

Конец ознакомительного фрагмента.