Смертельный удар (сборник)

Именно Нэнси заставила меня выступить за баскетбольную команду юниоров. Я всегда была в дружбе со спортом, но баскетбол не был моей игрой. Когда я попала в команду, мой отец прибил к стене дома кольцо и играл со мной и Нэнси. Он приходил на все наши игры в высшей школе, а после нашей последней спортивной встречи с «Лейк форест» повел нас в «Эмпайер рум» выпить и потанцевать. Он учил нас разным приемам, показывал, как надо останавливаться и, сделав обманное движение, развернуться в броске. Благодаря этой уловке я однажды обеспечила своей команде выигрыш на последних секундах.

Я решилась. Мы с Нэнси разработали немало уловок в прошлом, почему бы не продемонстрировать сыгранность теперь? У меня нет доказательств, но нужно заставить молодого Арта думать, что я кое-что знаю от Нэнси.

Я выудила из кипы бумаг, что лежали на соседнем сиденье, ежедневник Нэнси. Последними были записаны три телефонных номера. Почерк у нее был неразборчивый. Я применила все свои способности, чтобы расшифровать, к чему относятся эти номера. Наконец я направилась к телефону-автомату.

Первый оказался номером администрации. Миссис Мэй сладким голоском пропела, что не знает, где находится молодой Арт, и попыталась выяснить, кто я и что мне нужно. Прежде чем я повесила трубку, она посоветовала мне обратиться к самому Арту-старшему.

Я набрала второй номер и попала в страховой офис Юршака и Пармы. Гнусавая секретарша подробно поведала мне, что не видела молодого Арта с пятницы, и хотела бы знать, неужели ее наняли сидеть при нем нянькой. Она посетовала, что полицейские разыскивали Арта утром, а ей велели подготовить и отпечатать к полудню контракт, и как это она сумеет выполнить задание руководства, если все звонят и…

– Так не вынуждайте меня задерживать вас, – резко сказала я и повесила трубку.

Я порылась в карманах, ища мелочь, так как истратила две последние монеты по двадцать пять центов. Рядом с третьим номером рукой Нэнси был записан адрес, должно быть, то место, где проживает Арт.

В любом случае, если бы я позвонила, он, вероятно, повесил бы трубку. Не лучше ли встретиться с ним лично?

Я вернулась к машине и поехала обратно к Восточной стороне на угол Сто пятнадцатой улицы и Дж-авеню. Новый кирпичный дом с высокой оградой и электронным замком на воротах размещался в глубине квартала. Я позвонила и стала ждать. Когда я собралась позвонить снова, сквозь треск переговорного устройства раздался невнятный женский голос.

– Я приехала, чтобы повидаться с молодым Артом, – прокричала я. – Меня зовут Варшавски.

На несколько минут повисла тишина, но наконец я услышала, как щелкнул замок. Я толкнула калитку и направилась к особняку. Дом и прилегающая территория выглядели как частная собственность, выгодно отличаясь от других построек на Восточной стороне. Если эти владения принадлежат Арту, то он скорее всего все еще живет с родителями, решила я. Жилье Арта, не в пример его офису, отличалось комфортом. В превосходно спланированном дворе помещалось стеклянное строение, определенно закрытый плавательный бассейн. Позади двора начинался заповедный лес, и создавалось впечатление, что имение расположено в зеленой зоне. Как-то не верилось, что всего в полумиле отсюда простирается один из самых густонаселенных промышленных районов мира. Я торопливо прошла по мощеной дорожке ко входу в крытую галерею, колонны которой составляли диссонанс с современной кирпичной постройкой. В дверях стояла белокурая женщина. Окружающая обстановка обещала роскошь, но женщина, вышедшая мне навстречу, одетая в отутюженное хлопчатобумажное платье и накрахмаленный передник, смотрелась очень типично для женщин Южной стороны.

Она, нервничая, поздоровалась, но не пригласила меня войти.

– Кто… кто, вы говорите, такая?

Я вытащила карточку из сумки и протянула ей:

– Я – приятельница Арта. Не хотелось бы беспокоить его дома, но он не появлялся в офисе, а мне совершенно необходимо пообщаться с ним.

Она, словно слепая, повела головой, чем-то неуловимо напомнив своего сына.

– Он… его нет дома.

– Я не думаю, чтобы он отказался говорить со мной. Честное слово, миссис Юршак. Я знаю, что полиция пытается связаться с ним, но я – на его стороне, не на их. И не на стороне его отца, – добавила я в порыве вдохновения.

– Его на самом деле нет дома. – Она с несчастным видом смотрела на меня. – Когда пришел сержант Мак-Гоннигал, пожелавший увидеть его, мистер Юршак действительно сильно рассердился, но я не знаю, где он, мисс… Я не видела его со вчерашнего утра, когда мы вместе завтракали.

Я попыталась переварить услышанное. Возможно, молодой Арт был не в состоянии вернуться домой вчера вечером. Но если бы это было так, то его мать узнала бы об этом первой. Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от возникшего в мозгу видения – Мертвое озеро.

– Не можете ли вы дать мне имена кого-нибудь из его друзей? Таких, кому он достаточно доверяет, чтобы провести у них ночь без предварительного приглашения?

– Сержант Мак-Гоннигал тоже спрашивал меня об этом. Но у него никогда не было друзей. Я имею в виду, что настаивала, чтобы он всегда ночевал дома. Я не хотела, чтобы он пошел по той же дорожке, что многие нынешние мальчики. Всякие там наркотики или шайки… Он мой единственный ребенок, и я бы не перенесла этой потери. Вот почему я так беспокоюсь сейчас. Он знает, как я огорчаюсь, если он не предупреждает меня. И тем не менее, видите, его не было всю ночь.

Я не знала, что сказать, и никак не прокомментировала услышанное, ибо поняла, что ничто не заставит ее говорить со мной. Наконец я спросила, в первый ли раз он не ночевал дома.

– О нет, – просто ответила она. – Иногда ему приходилось работать всю ночь. Какие-то презентации и важные встречи с клиентами или что-то в этом роде. За последние несколько месяцев у него было их достаточно. Но он всегда звонил мне.

Я усмехнулась про себя. Мальчик оказался более предприимчив, чем я могла ожидать. Я подумала с минуту и осторожно проговорила:

– Я как раз по одному из этих важных дел, миссис Юршак. Имя клиента – Нэнси Клегхорн. Арт разыскивает некоторые ее бумаги. Не скажете ли вы ему, что они у меня?

Имя Нэнси явно ничего не значило для нее. По крайней мере, она не побледнела, не хлопнулась в обморок и не отпрянула в страхе. Вместо этого она спросила, не могу ли я написать ему записку, поскольку у нее ужасная память и она так беспокоится, что не сумеет верно запомнить имена, как ей кажется. На обороте своей карточки я нацарапала имя Нэнси и короткую приписку о том, что у меня есть ее документы.

– Если что-то выяснится, миссис Юршак, вы сможете оставить мне сообщение по этому номеру. В любое время дня или ночи.

Пока я шла к калитке, она продолжала стоять в дверях, держа руки под передником.

Прошлым вечером мне следовало бы проявить большую настойчивость в разговоре с молодым Артом. Он был испуган. Он знал то, что знала и Нэнси. Так или иначе, мой приход был последним толчком. Он исчез, чтобы избежать ее участи. Или разделил ее участь. Я должна пойти к Мак-Гоннигалу и рассказать ему, что знаю, а точнее, что я подозреваю. Но! Но… на самом деле, у меня нет ничего конкретного. Может, стоит выждать двадцать четыре часа, чтобы дать парню возможность появиться? Если он уже мертв, это ничего не изменит, но если он еще жив, я должна обо всем рассказать Мак-Гоннигалу, чтобы он сумел помочь ему остаться в живых.