Смертельный выстрел

Им ни разу не приходилось совместно работать над делом; к тому же у Григгса, как у истинного полицейского, выработалась стойкая профессиональная неприязнь к частным детективам. Но сержант был отлично осведомлен о длинном списке ошеломительных успехов Шейна. Многие из дел, удачно проведенных Шейном, расследовались на территории его полицейского участка, а Григгс был не из тех, кто с ходу отвергает чужую помощь.

– Тебе удалось найти что-то, что я пропустил? – проворчал он.

– Не знаю,– ответил Шейн.– Меня постоянно тревожит какая-то деталь, и я вот-вот вспомню ее. Давай посмотрим показания Ральфа Ларсона.

Григтс молча вынул листки и передал их детективу. Шейн снова быстро пробежал глазами отпечатанные строчки и остановился на последней части признания убийцы. Вздохнув, он положил листки на стол и взглянул на Григгса.

– Похоже, мы оба кое-что упустили,– сказал он.– Где сейчас находится тело Эймса?

– В морге. Оттуда его заберет семья, когда придет срок похорон. Шейн наклонился вперед.

– Ты умный парень, сержант. На твоем месте я бы потребовал провести патологоанатомическую экспертизу.

– Посмертное вскрытие? За каким дьяволом? Мы прекрасно знаем, отчего он умер и в какое время.

– Разве?

– Ты что, совсем очумел? Ты же сам там присутствовал. Ты – наш главный свидетель.

Шейн откинулся на спинку стула, полуприкрыв глаза.

– Мы знаем, что Ральф Ларсон выстрелил ему в сердце из револьвера тридцать восьмого калибра,– сказал он.– Это случилось примерно за минуту до того, как я ворвался в комнату. По заключению медицинского эксперта, смерть наступила мгновенно. Сколько времени прошло между выстрелом и началом обследования?

– Ты и сам должен помнить. Минут двадцать, максимум – полчаса. Между прочим, согласно твоим же показаниям.

– Проверь их, если хочешь, но, по-моему, я сказал так: мне показалось, что он мертв, но близко я не походил. Я взял у Ральфа револьвер, и в эту секунду ворвались копы. Гриффин сразу же взял меня на прицел, а Пауэрс осмотрел тело. А ведь Пауэрс новичок, сержант, он мало что смыслит. Если разобраться, то единственным человеком, подходившим близко к трупу до прибытия медэксперта, был Пауэрс. Я не хочу его ни в чем упрекнуть, но опыта у него

маловато. Важно было точно определить состояние Эймса именно в тот момент, а этого никто не сделал.

– К черту! – взорвался Григгс.– Ты что, хочешь мне доказать, будто Эймса могли убить раньше?

Шейн энергично кивнул.

– Поэтому я и хочу, чтобы ты распорядился о патологоанатомическом обследовании.

– Катись к дьяволу! – бушевал Григгс.– Пуля тридцать восьмого калибра, в самое сердце! Что тебе еще нужно?

– После выстрела прошло целых полчаса,– напомнил Шейн.– Осмотр был проведен поверхностно, и это можно понять. Все, что мы знали… вернее, думали, что знаем, это время и способ убийства. У медэксперта не было веских оснований, чтобы вдаваться в подробности. Но теперь я убежден: посмертное вскрытие необходимо.

– Надо мной будет смеяться все полицейское управление!

– Может быть. Но с другой стороны, у тебя есть шанс прослыть одним из самых сообразительных копов во Флориде. Давай на минутку отвлечемся от загадочного исчезновения Дороти Ларсон, брошенного чемодана и следов крови в ванной,– быстро продолжал Шейн.– Давай отбросим мистику и взглянем на показания Шустера и Ларсона.

Он повернул листки текстом к Григгсу.

– Сначала прочти показания Шустера, предпоследний абзац на второй странице. Там сказано: «Я вернулся в свою комнату и закрыл дверь». А теперь начало последнего абзаца: «Я услышал сильный шум внизу, затем кто-то пробежал по коридору». Так?

Григгс, нахмурившись, прочел написанное и кивнул.

– Дверь в комнату Шустера находилась в конце коридора,– подчеркнул Шейн.– Он услышал, как Ральф бежит по коридору. Не логично ли будет предположить, что Уэсли Эймс тоже слышал шум и крики?

– Вероятно. Никто и не говорит, что он не слышал. Правда, он уже не мог ничего подтвердить.

– За него кое-что подтвердил сам Ларсон. Прочитай конец его показаний: «Он сидел в своем кресле, смотрел на меня и не говорил ни слова, даже в тот момент, когда я прицелился в него». Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Вероятно, он был очень хладнокровен. Вспомни: за полчаса до этого он смеялся Ральфу в лицо в ответ на угрозы.

– Я-то помню,– мрачно сказал Шейн.– Одно дело – смеяться в лицо безоружному человеку, и совсем другое – сидеть в кресле и не делать ни одного движения, когда тебе собираются влепить пулю в сердце.

Подумай об этом. Полчаса назад он попросту вышвырнул Ларсона из дома, не испугавшись его угроз, но угрозы-то он запомнил, верно? О'кей. Через полчаса он слышит шум и крики внизу… Ральф Ларсон кричит, поднос падает, шаги в коридоре приближаются к его кабинету. Что же он делает? Ничего. Он даже не поднялся с кресла. Сидел, молчал, улыбался… и в результате получил пулю в сердце. К какому выводу можно прийти?

– Может, его накачали наркотиками, или что-нибудь в этом роде? – предположил Григгс.

– На столе стояла чашка с остатками кофе,– напомнил Шейн.– Само собой, никто и не подумал направить на анализ ее содержимое. Если он находился под действием наркотиков, то посмертное вскрытие быстро докажет это. Я хочу лишь сказать, сержант, что некоторые вопросы пока что остаются без ответов. И если к тому моменту, когда представитель защиты в суде потребует доказательств, у тебя будут точные ответы, то ты не прогадаешь.

– Хорошо,– медленно сказал Григгс.– Похоже, ты дал мне верный совет. В любом случае это никому не может повредить…

Григгс встал и протянул руку.

– Если вскрытие обнаружит что-нибудь интересное, я сразу же позвоню тебе,– великодушно добавил он.

– Спасибо, сержант,– сказал Шейн.– Сам понимаешь, я заинтересован в успехе расследования. Звони мне в любое время.

Они обменялись рукопожатием. Григгс вновь сел за стол, а Шейн вышел из полицейского управления и направился к стоянке для служебных машин.

ГЛАВА 10

Майкл Шейн вновь припарковал автомобиль возле бокового входа в отель, предвкушая бурное объяснение с Люси Гамильтон.

Он поднялся вверх по лестнице, миновал лифтовый холл и пошел по коридору, на ходу вынимая из кармана ключи. Дверь отворилась почти беззвучно; в прихожей горел свет. Но, вопреки ожиданиям детектива, Люси не бросилась ему навстречу с нетерпеливыми расспросами.

Шейн медленно прошел в гостиную. Поднос с бокалами стоял на столе, там же, где Шейн оставил его, когда подошел к телефону. Закрытые бутылки со спиртным стояли рядом. Шейн пожал плечами, повернулся, и тут же его лицо озарилось широкой улыбкой.