Смертник номер один

– А разве он уже на свободе? – спросил капитан Магомедов.

– Это нужно уточнить, – генерал вытащил трубку мобильника.

Они говорили о человеке, которого все знали, но я о таком, признаюсь, даже не слышал. Тем не менее внимательно слушал общий разговор…

Глава пятая

1

Лукьянов убрал трубку в карман и торжествующе посмотрел на нас, но ничего не сказал и снова повернулся к Воскобойникову:

– И что дальше?

– Дальше? Только слушать. Этот и следующий разговоры. Есть еще два разговора Дибара Даудовича, состоявшихся вскоре после звонка Николишиной. Его номер мы тоже взяли на «прослушку». Сначала он звонил, потом ему звонили. Судя по второму звонку, он, в дополнение к городскому телефону, пользуется и мобильным. Тот номер мы не знаем, следовательно, полностью контролировать его контакты не можем. Но подключились к номеру мобильника, с которого звонили. Больше тот номер пока не использовался. Как только снова выйдет на связь, мы его зарегистрируем. Передвижение sim-карты компьютер регистрирует. Маршрут потом можно будет посмотреть. Но сначала разговоры. Я включаю по порядку прослушивания.

– Давай, – разрешил генерал. – Послушаем…

Пока Анатолий, уткнувшись носом в монитор – видимо, зрение слабое, – открывал папки с файлами в своем ноутбуке, я шепотом, чтобы всем не показать своего малого знания, спросил у старшего лейтенанта Сережи:

– Гайдаров – это что за тип?

– Ты не слышал? – Мой вопрос вызвал явное удивление.

– Нет, – признался я.

Сережа стал рассказывать, даже с некоторой не понятной мне гордостью:

– В Первую чеченскую он здорово отличился. Легендарной личностью был. Супербоевик. Вам в спецназе ГРУ, думаю, такие и не снились. По национальности азербайджанец. Был начальником боевой подготовки отдельного отряда внутренних войск. Таких парней готовил… И сам много операций провел. Дерзкий очень. За все брался – и все выполнял. Даже невыполнимое. За его голову награду, как за твою, обещали. Радуев объявлял на Гайдарова национальную охоту. А тот продолжал готовить маленькие «летучие» отряды – тактика, которую он сам придумал. Нагрузки давал на пределе возможностей человеческого организма, и даже за пределом. Кто не выдерживал, отсеивал без сомнения. А кто выдерживал, такими становились… Потом с женой у него нелады пошли. Загуляла за время его командировок. Гайдарову добрые языки доложили. Он, долго не думая, взорвал ее вместе с любовником в машине. Причем от большого сердца даже перестарался – заложил столько взрывчатки, что сейсмостанции зарегистрировали слабое землетрясение. На дороге на месте взрыва образовалась воронка величиной с кратер среднего вулкана. От погибших даже запаха не осталось. Кто-то тут же «настучал», и подполковника посадили. Доказательств, по сути дела, не было, одни подозрения, но он сам сознался. Жалел только, что вместе с той машиной погибли посторонние люди еще в двух машинах. Одно время, кстати, Гайдаров у нашего генерала служил, когда Лукьянов еще в полковниках ходил. Они друг друга хорошо знают и уважают. Хотя в друзьях друг друга, кажется, не держат.

Сережа отвечал шепотом. Это, видимо, раздражало Лукьянова, и генерал строго посмотрел на старшего лейтенанта.

Говоря честно, меня задели слова о спецназе ГРУ. Я еще не видел спецназовцев, которые по своему боевому умению превосходят наших, даже среднего уровня подготовки. И нагрузки у нас на тренировках такие, что в других частях спецназа могут только в страшном сне присниться. А уж про маленькие «летучие» отряды я вообще говорить не пожелал. Эта старая и отработанная тактика спецназа ГРУ, и она себя оправдала еще в Афгане. Потом полковник Квачков во время развала Советского Союза разбил свою бригаду на такие отряды – и полностью исключил возможность перехода власти в Таджикистане в руки радикальной исламской оппозиции, которая искала пути для присоединения Таджикистана к Афганистану. То есть не позволил талибам раздвинуть свои границы. Об этом можно много говорить. Но в позу я вставать не стал. Только решил про себя: если удача улыбнется, лично захватить этого Гайдарова.

Воскобойников тем временем включил файлы «прослушки», что перехватил спутник. Первый звонок был долгим. На мониторе высветился номер, который набрала Николишина. Но Шагабутдинов, как и ожидалось, не ответил. Непонятно, зачем нужно было заинтересовывать нас одними звонками. Что такое «холостой выстрел», мы все понимаем, и вполне могли бы поверить словам Воскобойникова. Но, может быть, старший лейтенант был прав, потому что я из прошлой своей практики кое-что уже знал о возможностях спутникового слежения за трубками, и потому спросил:

– Анатолий, а где трубка находится… находилась в момент звонка – это, насколько я знаю, можно выяснить?

– Это зарегистрировано, – отозвался старлей. – Василий Лукич отследил через камеры спутника в реальном времени с максимальным приближением. Трубка в машине, машина, видимо, на платной стоянке где-то на окраине города. Среди других машин стоит. «Мицубиси Лансер» темно-синего цвета. Номер государственной регистрации, к сожалению, в тот момент рассмотреть было невозможно. Машина стояла так, что номера не было видно ни с одного из трех задействованных спутников.

– А что, со спутника можно даже номер машины рассмотреть? – удивился Магомедов. – Вот техника «давит»… Никуда от нее не спрячешься!

– Через спутник можно рассмотреть даже название газеты, которую человек развернет для прочтения, – сообщил Воскобойников.

– Это, конечно, здорово, – проворчал генерал, – но меня удивляет другой факт. Шагабутдинов, как выяснилось, был опытным парнем и знал, что по трубке можно определить, где в определенный момент находился ее обладатель. Это определяется даже без спутника, просто через оператора сотовой связи. И Шагабутдинов перестраховался. Обычный уголовник не обязан знать такие вещи.

– Может быть, это не он такой умный? – предположил Магомедов. – Может, его предупредили? Знать бы точно, что было кому его предупредить… Тогда и нам следует перестраивать свое отношение к делу. Сильно перестраивать…

– Мы это наверняка не знаем, – заявил Лукьянов. – Но предположить имеем полное право, и работу перестраивать обязаны. Гайдаров освободился четыре месяца назад. По данным МВД, он уехал в Азербайджан. Но кто сказал, что он не мог недавно прибыть в Москву? Это всего несколько часов полета. Мало ли у кого найдутся весомые аргументы, чтобы уговорить Дибара Даудовича на вмешательство…

– Значит, Гайдаров уже на свободе? – спросил Магомедов и с хрустом почесал жесткую щетину на своем подбородке. Видимо, это означало озабоченность капитана.

– На свободе. В зоне вел себя образцово. Учитывая былые заслуги, решили скостить ему срок. Я бы многое отдал, чтобы это был другой Дибар Даудович… Но меня, к сожалению, никто не спросит. А его «почерк», возможно, уже просматривается. Он любил замысловатые ходы. Я сейчас мысленно вспоминаю его операции…

– Боюсь, что это все же он, – задумчиво сказал Магомедов.

– У меня тоже есть такие опасения, – добавил Сережа.

– С чего такие выводы? – поморщился генерал. То ли от предположений поморщился, то ли от боли, потому что задел рукой за краешек стола. – Не рано ли?

– С того, что просматривается почерк, как вы сказали. Раньше менты действовали без головы. Не умеют они всерьез работать. Пострелять, когда сорок на одного, они хорошо обучены. А в остальном… Грубо говоря, до этого они пытались уничтожить Валара по принципу «шашки наголо и носом вперед». А сейчас ситуация меняется кардинально. Во-первых, понимают, что Комитет без товарища генерала не сразу будет в состоянии выполнять свои функции, если будет вообще в состоянии их исполнять…

– Спасибо за комплимент, если это таковой. Возражу – с присущей мне ложной скромностью, – что незаменимых людей не бывает, но признаю свою вину, что не подготовил помощника, который смог бы меня заменить.

– Здесь, товарищ генерал, все дело в связях, – сказал я. – У вас они есть, а вот у заместителя их может не оказаться. До сих пор удивляюсь, как быстро вы умеете сговариваться, например, с нашим командующим. Я слышал, что командиры бригад находят его далеко не всегда сговорчивым. А у вас получается быстро и без сбоев…