Смертники доброй воли

— Развлекайтесь, — тихо сказал Кит. — Командир на подходе.

Он вышел из камеры, закрывая за собой дверь, и поспешил обратно, а ничего не понявший Адамас смог наконец нормально рассмотреть заключённых. Близко сидящий к решётке был в чёрной форме с заметной буквой «М» на рукаве, ярко-алого цвета, голову он откинул на стену — на смуглом виске виднелась запёкшаяся ссадина, блестящие чёрные волосы рядом слиплись от крови. По профилю Адамас понял, что это хорон, лет сорока, — судя по то и дело раздувающимся ноздрям, дышал он тяжело и с усилием, и, осознав это, Адамас получше присмотрелся к его форме: так и есть, на груди она вся была в крови.

Второй заключённый выглядел не лучше: у тераса примерно возраста хорона лицо было землистым, а над левой бровью свисал лоскут кожи, открывавший кровоточащую на лбу рану. Вся видная голая кожа — на лице, руках — была в крови, но, раз он отреагировал на Кита, значит, чувствовал себя более-менее приемлемо. Уж не… Аспитис и Цезарь ли это, из-за которых сейчас сходит с ума ГШР?..

Оторопев от этой догадки, Адамас вздрогнул, когда совсем близко от него, на этот раз справа, с лязгом открылась не видная с его места дверь. Это просто обязан был быть Рэкс — по всем законам удивительных совпадений, — но напротив камеры остановился совсем другой хорон, и его Адамас определил сразу, благо что его фото совсем недавно видел у отца в кабинете. Президент ГШР Эдриан Пикеров.

— Приветствую, брат, — с каким-то тайным смыслом поздоровался беловолосый хорон, выглядевший в сравнении с Аспитисом стариком. — Сколько лет-то уже не виделись? Двадцать восемь, если не ошибаюсь?

— Даже жаль, что нарушилась столь славная традиция, — со слабой улыбкой отозвался Мессия, и Эдриан распахнул дверь его камеры, делая ещё шаг, чтобы оказаться чётко напротив него. Аспитис вдруг встал — они были почти одного роста, только один солдат, пусть и ослабленный тяжёлой раной, а второй — просто высохший старик. Адамас припомнил цифры: Эдриану в этом году ровно шестьдесят, а Аспитису пятьдесят пять, невозможно, чтобы они настолько разнились во внешности.

— Всё когда-то прерывается, — со смешком заметил Эдриан. — Сегодня к традиции добавится и твоя жизнь, дорогой брат. Я многое сделал, чтобы твой вечный защитник Страхов дал нам эти пять минут побыть наедине, жаль, его прихода ты уже не увидишь.

— Ты собрался убить меня? — хмыкнул Аспитис. — Во мне уже три пули, а я всё ещё с тобой разговариваю. Хочешь добавить? А дыра в груди в связи с твоим визитом не будет выглядеть подозрительно?

Цезарь за Эдрианом дёрнулся, звякнув наручниками, и беловолосый — или уже седой? — хорон презрительно фыркнул.

— Я не ношу при себе огнестрельного оружия, я управленец, а не солдафон, как ты. Я вижу в твоей груди два металлических осколка, третий там будет к месту. Ну а до сердца он дошёл — вот же совпадение, — когда ты встал, чтобы поприветствовать меня…

Адамас увидел, как левая рука Эдриана потянулась к карману, и буквально задохнулся от осознания той подлости, которую президент собирался совершить. Да, Мессия — их злейший враг и лучше бы его не было, но не вот так же, когда он даже не может защититься! Вскочив, Адамас ринулся к камере.

Он толкнул Эдриана именно в тот момент, когда он уже поднёс тонкое металлическое лезвие к сердцу собственного брата, даже не отведшего взгляд, и оно лишь чиркнуло по нагрудному карману, выпадая из его узловатых пальцев. Эдриан резко повернулся к Адамасу, замахиваясь, чтобы затрещиной отбросить от себя, но позади него снова звякнуло — и в следующую секунду освободивший руки Цезарь ударил президента в затылок. Адамас едва успел отскочить от рухнувшего на него тела, а Аспитис изумлённо присвистнул.

— Вот это бунт. Откуда ты взялся, мальчик?

— Мимо проходил, — Адамас отступил от него к решётке, развернулся — и натолкнулся взглядом на отца, впервые на его памяти выглядевшего по-настоящему ошарашенным.

— Что ты здесь делаешь, сын? — он оценил обстановку в камере и одним движением выдернул Адамаса из неё. — Цезарь, Мессия, насколько я помню, со мной не разговаривает, ты объяснишь, что произошло?

— Всего-то встреча двух родных братьев, — ухмыльнулся терас, обнажая розовые зубы. — Чуть не закончившаяся смертью младшего из них.

— Как и всегда бывает, кто-то не учёл подростка, — улыбнулся Рэкс. — Ключ у вас есть. Выбирайтесь. Ближайшие десять минут путь свободен.

Он достал что-то из кармана и, подойдя к Цезарю, вложил ему в ухо. Тот немедленно поморщился.

— Плохо, если перестанет пищать, — подмигнул ему Рэкс. — Означает, что вы идёте не той дорогой. Обезболивающие нужны?

— Нет, спасибо, — Цезарь мотнул головой и остановил взгляд на молча наблюдавшем за ними Адамасу. — И твоему сыну спасибо. Он похож внешне на Квазара. Ты специально?

— Конечно, сам сидел гены подбирал… Удачи. Это я забираю.

Нагнувшись, Рэкс поднял Эдриана с пола, взвалил его себе на спину и, махнув рукой Адамасу, пошёл в ту же сторону, где скрылся недавно Кит. Всё так же молчащий сын последовал за ним.

За дверью этого помещения их уже ждал личный телохранитель Рэкса Керен. Хорон передал ему бессознательное тело Эдриана и взял Адамаса за плечо.

— Керен, ты знаешь, что делать. Я сейчас к Киту, а там к Лемму, найдёшь меня. Адамас, пошли.

До лифта пришлось миновать в два раза больше коридоров, чем раньше, но больше Рэкс не проронил ни слова. Адамас тоже молчал, переваривая увиденное и услышанное, и только в лифте заговорил:

— Почему ты отпустил его?

— А почему нет? — отстранённо ответил смотревший в потолок Рэкс. — Лучше ты скажи, зачем ты сбежал, когда я сказал сидеть в моём кабинете?

— Вот затем и сбежал! Так почему ты его отпустил? Разве это не большая удача, что сам Мессия-Дьявол попал к нам в плен? Поднапрячься — и можно подмять весь МД за пару дней!

— Такой цели я не преследую, — Рэкс усмехнулся, подчёркнуто не глядя на уже сжимавшего кулаки сына.

— А какую ты преследуешь? — выкрикнул Адамас. — Сдать ГШР ему с потрохами? Ты поэтому всю власть забрал себе — чтобы более адекватный Эдриан тебе не мешал?

Двери лифта разъехались в стороны, открывая вид на коридор с синим полом и серебристыми стенами — в противовес зелёному ковру и белым стенам того этажа, где работал Рэкс, и он первым вышел из лифта.

— Любопытно, — сказал он Адамасу. — Раз он такой адекватный, что ж ты ему помешал захватить с потрохами МД?