Смертники доброй воли

— Я бы объяснил тебе, почему я веду себя так, как ты себе это представляешь, если бы была хоть какая-то надежда, что ты поймёшь всё верно, — глаза Рэкса окончательно стали чёрными, хотя голос остался тем же ровным. — А идеального правления вообще не бывает. Лидер — вечный заложник компромиссов. Как говорится, вырастешь, осознаешь.

— Может, потрудишься сейчас?! Мне не пять лет!

— Дело не в возрасте, сын. Дело в убеждениях. Скажем так, в восемь лет ты понял бы меня лучше, чем сейчас. Этот лагерь пойдёт тебе только на пользу, глядишь, перебесишься и с тобой наконец можно будет разговаривать как с равным.

Рэкс встал — и хотя с сыном они были уже одного роста, он всё равно безмерно возвышался над ним, и от осознания этого Адамас взбеленился ещё больше.

— Почему ты считаешь, что жить по-твоему — это и есть правильно? — с ненавистью и отчаянием процедил он сквозь зубы, неотрывно глядя на отца. Тот лишь отрицательно мотнул головой.

— Вовсе нет. Я только хочу, чтобы ты следовал себе, а не метался между двумя крайностями, никак не в силах определиться и в итоге не приходясь ни там ни там. Иногда я жалею, что успел тогда, восемь лет назад, поймать тебя при твоём побеге к Дилайле в интернат. Кто знает, может, сейчас ты был бы совсем другим.

Он отошёл к двери и, последний раз обернувшись на так и не сдвинувшегося с места Адамаса, бросил:

— С вами поедет Джей, с момента посадки в поезд он ваш старший, извольте вести себя правильно. Остальные детали сообщу ближе к вечеру. И ты всё ещё под арестом, казанова.

Дверь за ним закрылась, и, оставшись в одиночестве, Адамас, ещё секунд пять посверлив взглядом потолок и буквально задыхаясь от свалившейся на него несправедливости, бросился на стену с кулаками. Лишь совсем, в кровь, сбив костяшки, он сполз на кровать и зарылся лицом в подушку.

Север, затаившись, ждал.

Глава 2. Смутьян

Поезд в Хайров отходил через семь минут — все прощались. Адамас, мрачный как туча (впрочем, не мрачнее тут же присутствовавшего Кристиана), специально держался поближе к маме и подальше от отца, на удивление пришедшего его проводить. Отца всё ещё окучивала Миа, и разговаривал он с ней примерно тем же тоном, которым на осторожные просьбы Адамаса «последний раз» пообщаться с отцом отвечала мама.

— Ну почему нет, папа? Ну чем я хуже? — вопрошала Миа, возникая то слева, то справа от подчёркнуто глядящего в сторону поезда Рэкса. — Почему ему вечно достаётся самое интересное?.. Ну он же пропадёт без меня! Вот зуб даю: Адамас сейчас такой на всех злой, что у вас там всё кувырком пойдёт! А я и приструню, и защищу, если что! Ну папа!

— Дочка, — со всетерпимостью в голосе отозвался Рэкс, — я с первого раза тебя понял, веришь? Тебе там делать абсолютно нечего, да и Адамасу, к слову, тоже, но он меня вынудил. Вопрос закрылся ещё дома, от тысячного напоминания я не передумаю, не старайся.

Миа цокнула языком и бочком пододвинулась к маме, хотя, по мнению Адамаса, это был совсем уж дохлый номер: она и его-то отпустила только потому, что, цитата, «твой отец знает что делает, и я вмешиваться не собираюсь, хотя и не в восторге». Хорон мельком оглянулся на Кристиана: его крепко держала и явно совершенно не намеревалась отпускать его мама, Айрис, то и дело бросавшая на демонстративно отстранённого мужа то жалобные, то гневные взгляды; потом на чуть поодаль расположившегося от них Эдмона: тот, заметив взгляд Адамаса, извлёк из кармана свёрнутый в трубочку листок бумаги и растянул его. «Счастливого пути», — прочитал Адамас, закатил глаза, отворачиваясь от издевательски улыбавшегося ему младшего кузена, и решил последить за Джеем.

Хорон стоял на перроне один, в нескольких шагах от них, и абсолютно очевидно было, что его никто провожать не придёт. По нему вообще сложно было сказать, как он относится и к этому, и к тому, что его срывают с работы и отправляют фиг знает куда (от Хайрова на машине в горы, потом пять километров от главной дороги по плато в пределах первой границы, потом вниз, до небольшого города Шалкара и — в лес ещё на километр) присматривать за младшими Страховыми. Стоял Джей ровно, с небольшим чемоданом у ног, смотрел на вагоны, жмурился на лёгкий ветер и, кажется, даже чему-то едва заметно улыбался. Вот это исполнительность. Рафаэль наверняка бросил ему что-то вроде «Радуйся!», он и радуется…

— Внимание! — раздалось над вокзалом. — Поезд Канари — Хайров отправляется. Отбывающим просьба занять свои места, а провожающим покинуть вагоны. Внимание!..

— Ну что ж, вам пора, — Рэкс поочерёдно посмотрел на Адамаса и Кристиана. — Удачи и счастливо отучиться. Не забывайте, что за вашим поведением будет приглядывать сразу несколько человек, так что постарайтесь без эксцессов. МД и так не очень-то верят, что могут быть в связке с ГШР.

— Может, в МД я и останусь, — проворчал Адамас, подхватывая с земли свою сумку и демонстративно не глядя на отца. Тот сделал вид, что не услышал.

— И слушайтесь Джея, — добавил он, кивнув обернувшемуся к ним хорону. — Ей-богу, будто к бабушке отправляю… Джей, желаю тебе терпения. В добрый путь!

В последний раз обнявшись с Ледой и Айрис, Адамас с Кристианом вслед за Джеем заскочили в поезд и пошли к прописанному в билетах купе: у них было своё, без права подселения, четырёхместное, почти в середине вагона. Пока рассаживались и распределяли, кому какая полка, поезд тронулся. Замерший у столика Адамас молча смотрел в окно, пока виды вокзала Канари не сменились невнятными промышленными постройками, почти тонущими во тьме из-за включённого в купе света, и только после того, как его любимый город превратился в дорогу на Север — окончательно и бесповоротно, — отвернулся от окна и сел на свою полку.

— Я ушёл спать, — во всеуслышание заявил Кристиан, за это время уже успевший застелить свою полку и даже разжиться на всякий случай пледом, и в одно мгновение исчез наверху. Понаблюдав, как он отворачивается к стене и затыкает уши наушниками, Адамас перевёл взгляд на неспешно распаковывавшего пакет с бельём Джея.

— А ты? — спросил он, и тот улыбнулся.

— Час посижу и тоже спать. Мы в пять прибываем, и потом спать нам — ну, или мне — никто не даст. Так что лучше воспользоваться случаем.

— Ну может быть, — Адамасу совершенно не хотелось как укладываться, так и застеляться, поэтому он решил пообщаться со своим нынешним командиром: спросить было что. — Почему тебя никто не провожал?

— А кто должен был? Поскольку Рэкс и Рейн были на вокзале, Рафаэль их замещал в штабе. Впрочем, не думаю, что он пришёл бы в противном случае. Он всего лишь мой куратор.

— А члены группы, друзья, девушка?

— Нет у меня никого, — Джей сантиметр в сантиметр уложил одеяло поверх простыни и сел сверху. Адамас недоуменно моргнул, и он рассмеялся. — Да, вот так. Группа у нас странная, и я не сказал бы, что там есть какие-то дружеские связи, хотя как коллеги мы получились неплохо. В остальном… Во-первых, я детдомовский. Во-вторых, у меня слишком много работы, чтобы оставалось время на личную жизнь. Чему ты удивляешься? В жизни всякое бывает.