Смертный и богиня

Ну и по закону подлости, на этом сражение не закончилось. Забор хоть и был самым высоким на улице, но, встав на седло лошади ногами, любому всаднику заглянуть во двор не представляло особого труда. А у прибывших убийц оставался ещё один подельник, которому они наверняка отдали поводья своих лошадей. И естественно, что с началом стрельбы он тоже стал действовать. Только не ломанулся в раскрытую настежь калитку, а попытался пристрелить хозяина дома через забор.

Поль увернулся от первого выстрела не просто чудом, а невероятным чудом. Роняя девятнадцатые «Глоки», попытался тут же дотянуться до своего «Беби Глока-26». Но сделать это в качении по земле, да ещё под пулями противника, дело крайне невозможное. И через два переката и три выстрела со стороны забора а'перв почувствовал, что следующая пуля вопьётся в него. Поэтому резко двинулся обратно и вскочил на ноги. По крайней мере так он успевал выхватить свой третий пистолет из подмышечной кобуры и повести встречную стрельбу. Конечно, и на месте не застыл, бросаясь ближе к забору и сбивая прицел у врага.

Пятый выстрел всё-таки грохнул. Пуля обожгла затылок. Но пальцы уже нащупали и выдёргивали «малыша». Зато от шестого выстрела в упор уже показалось, что не вывернется…

Как вдруг с неба рухнула громадная тень. Когтистые лапы гарпии вмяли голову бандита словно картонную. После чего послышался явственный хруст костей и тут же жалобное предсмертное ржание-всхлип невинной лошади. Да оно и понятно, когда летающая зверушка, весящая за четыреста килограммов, падает камнем вниз, жертву уже никакая реанимация не спасает. Даже волшебная, совершённая дэмами.

Несколько секунд Труммер стоял, прислонившись к забору, и прислушивался к наступившей тишине. Сравнительной, конечно, потому что собственное сердце, переполненное адреналином, стучало словно колокол. Ствол малого «Глока» смотрел на верхнюю кромку забора. Глаза косились на уже поверженных врагов. Благо, что никто из них не шевелился.

Затем хруст костей продолжился. Похоже, гарпия, взбудораженная видом горячей крови, стала впадать в бешенство, разрывая остающийся у неё в когтях труп. А в подобном состоянии укрощённое животное окончательно выходит из подчинения человеку. Хотя вообще в голове не умещалось: каким образом Кузя выбрала правильную цель и так своевременно пришла на помощь? Разумности в ней быть не могло, а настолько сильная привязанность за одни сутки знакомства (да даже и за год!) не возникает. Но эти мысли лишь промелькнули на периферии сознания, заставляя сосредоточиться на более актуальных проблемах.

Поэтому Поль, со всеми возможными предосторожностями, приблизился к калитке и выглянул на улицу. Лошади разошлись врассыпную, пролётка чуть сдвинулась в сторону, потому что старан подошёл к своему лежащему на боку хозяину и интенсивно вылизывал лицо. Наверное, от такой ласки ездовой скотины извозчик очнулся, недовольно замычал и стал шевелиться. Но его мычание заглушил приближающийся топот со спины хозяина дома. Не успел Труммер даже толком развернуться и рассмотреть прибежавших товарищей, как Аза проскользнула у него под локтём и, выскочив на улицу, бесстрашно замахала руками на гарпию.

– Кыш! Не ешь эту гадость! – кричала она. – Лети в сад! В сад! Спать!

Как ни странно, впадающее в неистовство животное стало успокаиваться. Несколько раз зевнуло своей зубастой окровавленной пастью, словно собираясь заснуть прямо здесь, потом взлетело, промелькнуло над крышей дома и опустилось с треском деревьев в саду.

И тут же раздалось хвастливое восклицание Ласки:

– Это я! Я послала Кузю на помощь Полю! Пробегала мимо и крикнула: «Спасай моего брата!» И Кузя сразу взлетела.

Разум отказывался в подобное поверить, но действительность не допускала сомнений. В ином случае самовольный взлёт гарпии и её своевременное вмешательство вообще следовало считать несуразной мистикой. Да и Аза, от которой Труммер потребовал объяснений, подтвердила:

– Что хотел, то и имеешь: твоя сестра – великая укротительница.

А соседи по улице, расслышавшие грохот стрельбы, уже выглядывали из-за заборов и из окон своих домов. Самые смелые бочком уже продвигались к месту событий. Показался староста улицы. За ним – староста квартала. Предстояли очередные разбирательства и выяснения.

Глава 5 Опасное наследство

Первым делом послали кого-то из вездесущих мальцов за жандармами. Потом оказали должную помощь очнувшемуся извозчику. Чуть позже и царапину на затылке у Поля рассмотрели, не так кровоточащую, как обожжённую в упор выпущенной пулей. Маркиза Рейна и эту рану омыла сама, не подпустив даже квалифицированного целителя. Отогнала его со словами:

– Тут не о чем беспокоиться, только ссадина небольшая. Через час сама заживёт!

Как ни странно, после таких слов и нескольких прикосновений макушка совершенно перестала болеть, и уже через несколько минут Труммер о ней вообще позабыл.

Жандармы на автомобиле прибыли на удивление быстро. К сожалению, примчались именно те, которые некогда расследовали похищение Галлиарды: противные, наглые и недовольные. А уж в хозяина дома вцепились похуже клещей. И первое дознание вели так, словно это не он защищался от бандитов, а сам бедных прохожих обманом завлёк на своё подворье и там порешил всех до единого.

Хорошо ещё, что по некоторым признакам, сбруе на лошадях и специфических одеждах было признано сразу: убитые все как один из другого сектора. То есть «залётные». Что сразу доказывало почти стопроцентное право хозяина дома на самооборону.

И всё равно следователи поражали своим желанием допечь, а потом и обвинить а'перва во всех ведомых и неведомых грехах. Благо ещё, что Аза увела во второй дом примчавшуюся Ласку и заставила её оставаться рядом с Галлиардой. Почти все друзья тоже ушли туда же, успев свернуть там и так почти закончившуюся распродажу. Поэтому Поль довольно спокойно и с достоинством отвечал на вопросы, показывал, кто где находился в момент каждого выстрела, вспоминал каждое сказанное слово, каждое сделанное движение. По сути, любому человеку с улицы было сразу всё ясно и понятно. Но прибывшие следователи на пену исходили, пытаясь доказать неправомочность такой самообороны. Дошло до того, что последовало заявление от одного из них:

– В целях всеобъемлющего следствия и полного сбора данных мы намерены провести обыск у тебя в доме, Труммер. Вполне возможно, что и внутри наличествуют следы перестрелки и кровавые пятна.

Подобное шло вразрез со всякой законностью. Попустительствовать даже жандармам в подобном случае считалось совершенно неприемлемым. При всей сложности существующих в ДОМЕ законов и авторитарности действий дэмов бытовая справедливость поддерживалась на очень высоком уровне. Обыватели, да ещё с категорией а'первов, причём носящие боевое оружие, в обиду себя не давали. Вот и пошла ответная реакция:

– Ну да, кровавое пятно там до сих пор не отмыто! – сердился а'перв. – От того вора, подельников которого вы так и не нашли…

– Они вскоре будут схвачены!

– …И не отыщете! В свой дом, без присутствия чинов администрации, я имею полное право вас не пускать. Потому что подозреваю в ваших действиях сговор с убийцами, которые меня пытались уничтожить!

После такого заявления он расположился на крыльце, а руки возложил на поясные кобуры. «Глоки» свои он сразу после перестрелки подобрал и перезарядил, так что отбиваться ему было чем. И не факт, что шестеро жандармов, пусть и имеющих пистолеты, с ним справятся. Причины сомнений лежали перед ними на дворе: шесть трупов.