Смертоносная чаша [Все дурное ночи]
Шрифт:
В ответ я погладил ее пепельные густые волосы. Прикоснулся губами к пересохшим губам. Это было красноречивей всех слов. Нам было для чего жить.
Она проводила меня до порога, смотрела влюбленными глазами в мои влюбленные глаза.
– Ник, я так рада. Нам незачем больше туда идти. Правда? Мы сами спаслись и спасли друг друга. А все эти игры со смертью – просто чушь. Правда? Мы теперь можем встретиться в другом месте. Там мы будем танцевать и петь дифирамбы жизни.
– Вася… – Я пожал ее руку. – Как бы тебе объяснить? Я ловлю себя на мысли, что в «КОСА» меня завлекла не жажда смерти. Хотя, не спорю, вначале это было. Но теперь… Это, скорее, жажда правды. Я хочу понять. Слишком уж все там чисто,
– Только ли в поисках правды причина, Ник? – Вася пристально на меня посмотрела. – Может быть, есть что-то другое? Тебя ведь тянет туда. Правда? Это как наркотик. Тебе хочется быть там. Слышать все, что говорят о смерти. Да? Ответь, Ник!
– Я слишком силен, чтобы поддаваться таким странным наклонностям. Перестань, Вася. И я тебе приказываю не показываться там. Поняла? Я позвоню.
И, не дожидаясь ответа, я быстренько выскользнул за дверь. И уже на улице, оглянувшись и задрав голову, весело помахал Васе рукой.
Домой я возвращался, что называется, согнув спину и понурив голову. В общем, с меня можно было писать картину «Возвращение блудного сына». Хотя об истинном возвращении можно было еще поспорить, потому что мысленно я был еще рядом с Васей. Но в то же время мне действительно было стыдно перед Оксаной. Она не заслужила такого. И хотя раньше я не раз возвращался по утрам, сегодня мне было особенно не по себе, потому что в воздухе запахло любовью и умная, проницательная Оксана могла это уловить. Тем более раньше я фактически не лгал ей. Мои связи не стоили того.
Но сегодня я вдруг понял, что не смогу проронить ни единого слова о Василисе. Мучения совести обострялись еще по той причине, что еще совсем недавно я гордился собой. Гордился, что запросто смогу устоять перед соблазнительным ликом любви, что смогу честно смотреть в глаза жене. Несмотря на то, что в последнее время я пропадал ночами, но ни разу не упомянул ей о «КОСА», она каким-то чутьем угадывала, что я занят чем угодно, только не любовью. Оксана была предельно спокойна. Но сегодня… Сегодня я мог положиться только на свой актерский талант, который давным-давно растратил.
– Привет, Оксана. – Я бодро улыбнулся. По-моему, слишком бодро.
– Ник… – В ее глазах промелькнула тревога. – Ник, я действительно волновалась. Куда только я не звонила. Но…
– Ну, Оксана. Я же тебе говорил, что теперь занят одним важным делом. И не стоит меня разыскивать. Когда-нибудь я сам тебе все объясню. – Я старательно успокаивал ее. И перестарался.
– И все равно… – Она улыбнулась. И обхватила мою шею руками. – Все равно, я так рада тебя видеть, Ник. Я без тебя пропаду.
Это было выше моих сил. Ни одного шанса на разрыв отношений. Боже, Оксана! Что ты с собой делаешь! И что ты делаешь со мной! Ты же лучшая из лучших. Ты не можешь пропасть без такого ничтожного типа, как я. Но вслух я сказать этого не мог. Она смотрела на меня жалобными, полными слез глазами. И я искренне прижал ее к себе.
– Ну, успокойся. Успокойся. Все будет хорошо, – от чистого сердца сказал я. Но она мне не поверила.
Оксана засуетилась. Стала собирать сумочку. Накинула плащ. Перебросила длинный шарф через плечо и аккуратно приколола его булавкой. И только тут я вспомнил. И нахмурился. И призрак прошлой ночи мне показался гораздо реальнее.
– Что-нибудь не так, Ник? Прости, но я опаздываю в поликлинику. Ты, конечно, голоден. Боже, как я сразу…
Я перебил ее на полуслове:
– Я раньше не замечал, что ты шарф прикалываешь булавкой.
– Я в этом не оригинальна. Все женщины так делают.
– А мужчины? – невпопад ляпнул я.
– Мужчины? –
Она рассмеялась. И пожала плечами. – Не знаю. Если честно, такие мужчины наводят на подозрения. По-моему, это не по-мужски.Она торопливо поцеловала меня.
– До вечера, Ник.
– До вечера, – задумчиво протянул я.
Неужели Васька оказалась права? Неужели за нами следила женщина? Но этот факт я все же решил перепроверить. Путем социологического наблюдения.
Этим вечером я раньше всех явился в «КОСА» и околачивался в зеркальном холле. И таращился на всех, как баран. Больше всего в деталях осеннего туалета меня интересовали шарфы. И что самое смешное, на что я раньше не обращал внимания, – это факт, что все на свете представители творческих тусовок носят осенью шарфы. Они разного цвета. Но все без исключения длинные. И переброшенные через плечо. На собственном опыте я убедился, что Вася права. Абсолютно все женщины прикалывают их булавками, чего нельзя сказать о мужиках. У меня уже рябило в глазах от многоцветья этих тряпок. И я понял, что дурак тот, кто утверждает, что мужчина и женщина отличаются по физиологическим признакам. Нет! Сегодня я сделал величайшее открытие! Представительниц прекрасного пола отличает исключительно умение носить шарф.
В общем, я порядком устал, наблюдая за этой публикой. К тому же стоять идиотом и пялиться на вошедших здесь было не принято. Не каждому охота демонстрировать свое членство в «КОСА». Недаром в зале всегда царил полумрак и лица узнавались с трудом: каждый желал остаться в тени.
Поэтому со мной неохотно здоровались. И, пряча глаза, старались как можно быстрее прошмыгнуть мимо моей откровенно любопытной физиономии. Вот юркнул Староверский, в прошлом известный певец. Он старательно прикрылся от меня широкополой шляпой. Но бесполезно. Я нарочито вежливо ему поклонился чуть ли не до пола. Помню, когда-то он с примитивным голосишком и смазливой внешностью выплыл на гребне эстрадной волны. Не без помощи интрижки с известной певичкой. Но, по всей видимости, скоро ей чем-то не угодил, раз очутился в «КОСА». Переоценил, бедняга, свой талант и свою внешность.
Прикрываясь вуалью, проплыла павой в прошлом известная актрисочка, внешность которой позволяла разве что стоять у прилавка. Но поскольку она была из серии «детей великих отцов», ей доставались пылкие роли великосветских красавиц.
Ха, неужели и Красновский посещает столь печальные заведения? И неужели тоже меня «не заметит»? Ну, конечно! Как бы он ни мечтал скрыться, сила профессиональной привычки оказалась гораздо сильнее, и он широко улыбнулся мне, обнажив ряд ровных белых искусственных зубов. Когда-то за его исключительно очаровательную улыбку этот красавчик был признан секс-символом нашей бедной страны. Плюс – супергероем за то, что с помощью каскадеров отважно побеждал негодяев. Впрочем, насколько мне известно, про секс-символ и супергеройство он придумал сам. Сам в это поверил. И заставил поверить очаровательных зрительниц с мерой интеллекта «90х60х90». А окончательно их покорило умение Красновского говорить с легким иностранным акцентом, хотя ни одного иностранного языка он так и не осилил. Несчастна страна, у которой такие секс-символы, такие супергерои и преклонение перед такой «очаровательной» улыбочкой со вставными зубами.
В общем, единственные, кто пожелал не только заметить меня, но даже поговорить, – это два журналиста.
В былые, более счастливые времена я имел честь давать им интервью и более-менее их знал. И был уверен, что уж им-то помирать, точно, незачем. К тому же я был твердо убежден, что они собирались жить вечно на этой земле и наверняка проникли в «КОСА» с единственной целью – унюхать жареное. И, когда придет время (а оно обязательно придет), выложить все на страницах самых пикантных газет.