Смешная русская история (статьи)

«Закупы – категория зависимого населения Древней Руси. По «Русской правде» закупы получали от феодала орудия производства и обязаны были работать на его полях, но имели и свое хозяйство. Расплатившись за «суду» (купу) человек — «закуп» мог стать свободным». Ну, в общем то же самое, что и серебренник, с тем же развитием событий. Все это появилось на Руси в 11 веке. Замечу во второй раз, что я противник официальной хронологии, но мне в данном случае нужно только сравнение дат, а не их абсолютная величина. Какой бы ни был этот век в действительности, мне ясно одно, что когда евреи явились к нам и назвали нас гоями, а мы от этого слова произвели чуть ли не половину своего словаря, мы были на очень низкой стадии развития. Вот что главное.

Мне не очень нравится слово водка, и не потому, что она наше всероссийское горе, это само собой, а потому, что она сразу же ассоциируется с водой, а ассоциироваться они не должны. Вода – это чистота в нашем русском представлении, где такое ее изобилие. А водка – это грязь как в моем, так и в народном, надеюсь, представлении. Она хороша только пока пьяный, и когда выпить хочется. В остальное время она нечисть. Чистота и нечисть соседствовать не могут. Так откуда же произошло это слово?

Открываю Даля, статьи длиннее у него нет. Читаю среди всего прочего: «Умалительно водица, водичка, водка, водонька, водочка, но водкой обычно называют перегонное вино, хлебное, а иногда из плодов, как например, кизлярка, из винограда. Пейсиховая водка (выделено мной), у жидов, на изюме. (…) Царская водка – золоторазводная (растворяющая золото – мое), селитросоляная (азотно–соляная – мое) кислота». Чуть дальше: «Он огонь и воду прошел. Прошел огонь и воду и медные трубы, как вино». Еще чуть дальше: «Водина, жидель, жижа (выделено мной), вода, слитая с чего–нибудь, помои, негодная вода, бурда, жидкое мутное питье».

Я призадумался над приведенным опусом. Особенно чуждым мне показалось сводить вместе как «умалительные»: водица–девица, водичка–вещичка с водкой–колодкой хоть она и «водочка» (позднее наслоение, уже от самой водки). Водонькой–девонькой же она в принципе не может быть, хоть вода, хоть водка. Вы чувствуете музыкальную разницу, если отвлечься от семантической? Нет, решил я, не от воды водка произошла, и зря ее затолкал туда Даль. Музыка раньше слов родилась. О пейсиховой водке, которая на изюме, я тоже кое–чего сообразил, ведь пейсы и без объяснений Даля о жидах, ясно, кто носит. Но вот какого черта жидам, которые теперь евреи, понадобилось ее сдабривать изюмом? Не знаю, много ли найдется людей, которые крепко выпивали в свое время, а может быть, сейчас выпивают еще крепче, но которые помнят, какого вкуса была водка в первой рюмке? Я, например, отлично помню, хоть и выпил потом ее не меньше тонны. Гадости хуже водки в природе нет, не считая дохлых кошек. И я думаю, со мной многие согласятся. Поэтому я бы тоже на первых порах, пока привыкнут, сдабривал бы ее чем–нибудь. Водина, жидель и жижа тоже о многом говорят, особенно жидель – как я понимаю от слова жид. Жидель – это то, что осталось от перегонки, и если нечего выпить, то там спирта еще немного остается. Но если даже и не хочешь выпить, то все равно знаешь, что жидель – отходы жидовского основного производства. Жижа же то же самое, только «урбанизированное». Дело в том, что еще совсем недавно, в моем детстве, когда детских садов еще не было, и все учились говорить дома, евреи не умели произносить букву «ж», они произносили ее как «з», то есть, говорили вместо «уже» – «узе», и их даже так дразнили, о чем я теперь искренне сожалею. Не оттуда ли далевское «жижа», в качестве своеобразного «наказания»?

Осталась у меня царская водка и пословица про медные трубы. Русские знают свою родовую болезнь, потому и назвали жидкость, растворяющую даже золото, водкой, но в отличие от обычной – царской, то есть совершенно безжалостной. Имейте это в виду, господа президенты. Я всегда думал, что поговорка «прошел огонь, воду и медные трубы» – одна. Поэтому важно, что их все–таки две: 1) прошел огонь и воду, 2) прошел огонь, воду и медные трубы. Первая поговорка, несомненно, древнее, так как полностью соответствует лесной жизни, где все из дерева, средь обилия рек. Кто не тонул и не горел? О третьем испытании у людей вообще не могло появиться представления, пока они не узнали, что водка кроме огня и воды еще и через медный змеевик проходит. А змеевик они присобачили к своей древнейшей поговорке потому, что для них было очень большой тайной производство водки, которую они все время пытались приоткрыть, так как любили крепко выпить. Но кроме змеевика, ничего не подсмотрели и ничего не поняли. И от изумления прибавили. Как известно, у кого что болит, тот о том и говорит.

Итак, водку от воды я отделил, кое–какие «еврейские» намеки сделал, но где ее истинное место, пока, как видите, не нашел. Осталось опять обратится к Далю: «Водить, вести или весть, водка (женск.), водь (муж.), вождь, водец, водца, водырь. Водило, на чем водят зверя, цепь, привязь, повод. Водкий – приживчивый. Водко – плавно, непорывисто». И немного ниже: «Водла – важность, водлый – важный».

Я сразу же подумал, как же я не догадался раньше? Как же сам Владимир Иванович не догадался, и отправил водку, черт знает куда? Я ведь прекрасно знаю, что в России и ныне–то нет дорог потому, что они искони передвигались по рекам, по пляжам, бурлаки от этого пошли. Я прекрасно знаю, что историки врут, когда говорят, что были какие–то передвижения поперек рек, только волоки от реки к реке – Ламский, вологодский (волок, волока, волога, волочага, волокнистый, володка и еще целая куча слов). Поэтому не водка питьевая произошла от воды, а водка в смысле водец, водырь, водило, проводка, показывание пути – произошли от воды. А куда же ведет водка, которую пьют? Известно, куда, к послушанию, ибо больше не дадут, если будешь себя вести (опять водка) плохо. Вот поэтому–то и водла – важность, а водлый – важный. Но особенно мне нравится, хотя должно не нравиться, что водило – цепь, привязь, повод, а водкий – приживчивый. Мне даже не очень удобно использовать такое гавкающее слово – алкоголизм среди таких приятных старорусских слов, но придется.

Разве мы не знаем, что русских лекарств всего два: баня и водка? И не только у русских. У других народов даже бани нет. Сошлюсь на «Британику»: «Этиловый спирт – единственное лекарственное средство, которое обеспечивает калории (выделение мое), хотя пища неалкогольных пищевых продуктов имеет нежный успокаивающий эффект. Острые эффекты большого всасывания этилового спирта известны. Умственное ухудшение начинается, когда концентрация в крови – приблизительно 0,05 процентов. Уровни этилового спирта в крови до 0,15 процентов – максимум, разрешенный для водителей в многих странах. Всасываемый в кровь этиловый спирт быстро распределяется по всему телу. Концентрация этилового спирта в крови 0,40 процентов обычно вызывает бессознательное состояние, и 0,50 процентов может быть фатальной».

Вот о калориях и поговорим. Бурлакам вообще не надо давать есть, только выпивать, но чтобы с ног не падали. На спирту они будут работать как автомобиль. А рабам зачем еда? У врача–писателя Вересаева прочитал, что стоит очень голодному человеку выпить рюмку–две водки, как тотчас же у него напрочь пропадает аппетит, и он уже совершенно не хочет есть. Попробовал, действительно так. Как бы ни был голоден, выпив водки, есть совершенно не хочется. Вы представляете, как выгодно поить рабов водкой? Она же стоит производителю сущие копейки, многократно дешевле самой дешевой еды. И я в других своих работах многократно доказывал, что иудаизм напрочь не признает жалости как таковой. Да что далеко ходить, у Солженицына – то же самое. А что касается катастрофического снижения продолжительности жизни на такой еде, то это даже хорошо, быстрая оборачиваемость поколений, как говорят генетики, способствует закреплению навыков в популяции, приобретенных за каждую конкретную жизнь.

Вы, наверное, ждете, что я сейчас буду расписывать, как именно по векам и годам евреи спаивали русских? Нет, не буду, у меня для этого нет данных, которых и быть не может, потому, что вся наша история написана евреями. В своей книге я на основании такого же исследования русских слов показал, как закрепощали русский народ. Только, повторяю в третий раз, я грешил на наших князей. Но князья–то были у нас еврейские, как оказывается в действительности.

Перенесусь во времена, описанные Солженицыным, но не обратившим внимания на одно существенное обстоятельство. Оно описано в статье «Трезвенное движение» БСЭ. Приведу ее полностью: «… массовый протест в 1858 – 59 податного населения России против откупной системы (ей Солженицын посвятил полкниги – мое) в связи с повышением косвенного налога на водку. Гл. участниками «Т.д.» были гос. крестьяне. К ним присоединились помещичьи и удельные крестьяне, гор. низы, отставные солдаты и др. «Т.д.» началось с возникновения в авг. 1858 в Виленской и Ковенской губ. об–в трезвости, к–рые к лету 1859 распространились на 32 губ. России, преим. сев. — зап., центр. и поволжские. Крестьяне на сходках принимали решения не употреблять вина, нарушителей подвергали ден. штрафам и телесным наказаниям. В мае 1859 крестьяне перешли к массовому разгрому питейных заведений. Волнения охватили 15 губ. Ср. и Нижн. Поволжья, Приуралья и Центра России. «Т.д.» было усмирено войсками. За участие в «Т.д.» 780 «зачинщиков» были преданы воен. суду, наказаны шпицрутенами и сосланы в Сибирь. «Т.д.» вылилось в стихийный протест не только против откупщиков и тесно связанных с ними органов власти (заметьте, как сегодня – мое), но и против всей системы крепостного права. Под непосредственным влиянием «Т.д.» откупная система указом 26 окт. 1860 была отменена с 1863. «Т.д.» широко освещалось А.И. Герценом в «Колоколе» и приложении к нему «Под суд!»».

Перенесусь в наши дни, которые начну с горбачевской «трезвенности». Всплески такой же «борьбы с пьянством» были и раньше, прямо со смерти Сталина. Только он и не боролся с пьянством и хотя бы за это ему спасибо, а почему, сейчас расскажу. Дело в том, что «борьба с пьянством» всегда начиналась с того, что спрос на водку падал. Это было в хрущевские времена, в брежневские, причем многократно, раз в 8 -12 лет. Действовал инстинкт самосохранения нации, точно так же, как я только что списал с БСЭ. Этот инстинкт потому такой не ровный по годам, что инстинкт подогревали текущие события. Например, в 1964 – 65 годах в стране закончился весь хлеб – основной продукт питания «дорогих» россиян. И хлеба вообще не было в продаже, ждали, когда очередной пароход с хлебом приплывет из Канады или Америки. Я тогда жил неподалеку от Владивостока, в Сучане–Партизанске и знал об этом доподлинно. Брежнев еще не успел «поднять казахстанскую целину» на атомном полигоне, и дела были, ложись и помирай. Но деньги–то нам платили на хлеб, а хлеба не было. Фронтовики, которых еще на фронте приучили пить водку, вымерли, а их дети стали, глядя на выкрутасы пьяных победителей, пить меньше, но не совсем, разумеется. Вот тут начальнички наши кремлевские и приказали не отпускать со складов и баз водку в магазины, пусть, мол, постоит, не протухнет.

А в газетах от корки до корки – про трезвость. И не просто, а «всерьез и надолго» как при Ленине с НЭПом. Народ сперва задумался, а потом побежал к прилавкам, дескать, пить ее не буду, но куплю, пусть постоит, к праздничку Октябрьской революции в ноябре. Но, где вы видели, русские люди, чтобы у вас водка стояла в холодильнике и не была выпита в тот же божий день? Начинался ажиотаж. Не пьющие люди, а я уже говорил, кто они такие, быстренько нашли возможность закупать ее ящиками и домашних магазинов появились тысячи вместо десятка, но водка там была раза в два–три дороже. Это уже приучали к новым ценам. Ажиотаж рос как на дрожжах. Кстати дрожжи и сахар тоже как по волшебству пропали. Сами знаете, почему. А весь КГБ, в полном своем многотысячном составе «отслеживал ситуацию на местах», чтобы не допустить беспорядков. Я думаю, прямо оттуда давали команду «выбросить» немного водки, чтобы снять «напряжение». Милиция в эти дни тоже в полном составе оказывалась около винных магазинов: и не допустить, и «отовариться». Статистики мерили «температуру народа», в ЦК ее «обобщали». И тут, на «грани фола», виноделы вспоминали «старинный русский рецепт» водки, ранее не выпускавшейся в стране сплошных советов. Но, естественно, старинность требует затрат и цена водки подскакивала процентов на тридцать. Это зависело тоже от статистиков, они говорили Кремлю, сколько у народа осталось денег, не потраченных на хлеб в виду его отсутствия. Озверевший народ тут же начинал пить в три горла, чтобы отомстить своим правителям за обиду. И перехлестывал через край, мстил так, что надо было уже к лесопилке, из опилок которого делали «старинный рецепт», пристраивать новый цех.

Все как один всплески «борьбы за трезвость» происходили в точности по этому сценарию, а их на моем веку было штук пять–шесть. И водка подорожала с 2,12 рубля за поллитру в 1955 году до «если будет 25 – Зимний будем брать опять». На этом я пить бросил. Вы теперь поняли, за что я благодарен товарищу Сталину? Хотя он и погубил моего деда и отца, почти разом. Отца – единственного его сына среди пяти дочерей посадили, а дед, измученный и без того «заводкой» его в колхоз, в который он так и не вступил, и судьбой сына, заболел раком и сгорел как от сибирской язвы, быстро.