Смешные рассказы и юморески

– Так уж и быть, постараюсь тебя очаровать, – сказала Змея, – чтобы подсластить тем самым пилюлю.

– Значит, вы уже заранее сговорились за моей спиной, – догадался я.

– Ну откуда ты знаешь, – сказала Змея кокетливо, – И от тебя ведь многое зависит.

– Значит, чтобы протащит это гениальное произведение через худсовет, необходимо вступить с вами в сговор, – сказал я.

– Браво! – воскликнул Вампир.

– Умнеет прямо на глазах, – согласилась с ним Гидра.

А Змея подколодная уже обвилась вокруг меня, намереваясь задушить в своих объятиях.

– Тебя сразу придушить? – спросила она, – Или немного потрепыхаешься?

О театре

Если вы даже не представляете, что это такое – спросите у меня!?

– Ты действительно во всем разбираешься и слишком много знаешь, – согласилась жена, – В прошлый раз ты заявил, что являешься знаменитым музыковедом, не имея при этом ни голоса, ни слуха!?

– Чтобы ты там понимала, кукла с закрывающимися глазами. Я ведь и женился на тебе только для того, чтобы не казаться самому себе смешным, а выглядеть эдаким идолом на фоне твоей интеллектуальной серости.

– Я обожаю театр! – заявила она.

– Этот гадючник? – заявил я официально, как завзятый театрал.

– Только что ты был главным вулканологом?! – удивилась она.

– Это когда я завила, что живешь, как на вулкане.

– Если бы ты знал, как меня раздражает подобное ячество, все-то ты знаешь, все-то ты постиг, нет для тебя никаких секретов.

– А как же иначе, дорогая, многие прожили здесь всю жизнь и так ничего и не поняли. И имеют привычку оправдывать всякое низменное лицедейство.

– А как же возвышенное, воображаемое, необыкновенное!?

– Да их с малых ногтей учат притворяться и никогда не быть самим собой, – не выдержал я, – Тщеславные скоморохи – вот они все кто такие.

– Ну, а как же скопище муз, сосредоточие вдохновенного экстаза?

– Развлечение для слабоумных, – сказал я, – Подумать только, учат взрослых людей, как им жить на замшелых творениях столетней давности, потому что не способны придумать ничего нового, а упиваться властью над внушаемыми дебилами охота.

– Не терпиться тебе всех опорочить, – сказала супруга.

– Да если хочешь знать, в приличных странах этих актеришек на одном кладбище с нормальным людьми не хоронят, потому что считается, что они душу дьяволу продали, а у нас разгуливают и паясничают себе, где хотят и пользуются при этом дешевой популярностью, – окончательно взбеленился я.

– Не знала, что ты такой!?

– Чего-чего, а вранья-то у нас везде хватает. Ни у кого только вот смелости нет заявить, что это будет честное представление, а не балаган! Из всего шоу устраивают: из выборов, заседания правительства – нигде правды нет!

– Умеешь ты настроение испортить, – сказала она, – Как раз именно сегодня собиралась на «Гамлета» пойти, но после всего этого, боюсь умереть там от скуки.

– Ну и правильно оставайся! Со мной не соскучишься.

Когда Святые маршируют

Некоторые и понятия не имеют о том, что такое делириум трименес. Что не мешает, конечно любому заезжему светиле, ткнув в меня пальцем, безапелляционно заявить: Развяжите-ка этого идиота.

– Это наша гордость, – стелется перед ним на консилиуме, – главврач, – Заводится с первых тактов. Когда святые маршируют, впадая при этом в неоправданное буйство!

И на этот раз, конечно, очередная знаменитость не удержалась, чтобы не спеть: Нау вен ве сайнтс го мачинин…, отплясывая словно эстрадная дива, за что и схлопотала по физиономии.

– Не терпит никакой фальши, – прокомментировал главврач.

– У них там святые маршируют, – стал я оправдываться за нанесенные телесные повреждения и разбитые очки, – А у нас хоть святых выноси.

– А где они эти святые, почему они так безразлично взирают на подобное безобразие? – воскликнул главврач, желая замять неприятный инцидент.

– У нас вообще никаких святых нет, одни подонки! – воскликнуло в сердцах светило.

– Вот и он так заявляет, оправдывая свои неадекватные поступки, – подхватил главврач, – Кругом одно лицемерие и обман, некомпетентные профессора, прикрывающие свои дутые заслуги липовыми фиговыми листочками.

– А про жуликоватых политиков он ничего не говорил, а про продажных писак, о том что все мы погрязли в коррупции! – воскликнуло светило.

– Несправедливость окружающего мира странным образом трансформировалось у него в подсознании, вызывая навязчивое стремление изменить что-либо к лучшему, – сказал главврач.

– Мы то с вами ничего менять не собираемся, – сказал профессор.

– Мы же не сумасшедшие, – констатировал главврач.

– А по моему это естественное желание каждого жить среди нормальных людей, не держащих фигу в кармане, рассчитывая на взаимопонимание и не наталкиваясь на стену враждебности, – высказался светило.

– Нет в этом ничего маниакального, – согласился главврач.

– Следовательно, он абсолютно здоров и я намерен выпустить его под свою ответственность. – заявило светило.

– А если он залепит какому-нибудь коррупционеру по морде?

– Это и будет наш вклад по борьбе с коррупцией, – сказало светило.

Последнее, что я услышал, спускаясь по лестнице, было предложение знаменитости исполнить всем вместе: Когда святые маршируют.

– Неизвестно, кто из нас еще больший идиот, – подумал я, – Я то как заболел белой горячкой так и вылечился, а вот вас, судя по всему, лечить некому.

Мордор

Ну о чем можно спорить с прозаиком Никудышным /ну и псевдонимчик/ как только о том, кто из нас более бездарен и в чем.

– Высшая мудрость заключается в том, чтобы всех презирать – заявил он как обычно, чтобы прослыть оригинальным – Ты хотя бы где-то печатаешься и следовательно идешь на компромисс с этим изолгавшемся обществом, а я нет.

– Нашел, чем гордиться – удивился я.

Конец ознакомительного фрагмента.