Смирись, дракон! Так решили небеса

Император явно уловил смену моего настроения, так что ничего больше спрашивать не стал. Подойдя к столу, он взглянул на меня.

– Иди сюда, – сказал он. Сначала я хотела остаться на месте, но потом мой взгляд упал на поднос с едой, а нос уловил аппетитный аромат. Неужели меня покормят? Настроение мгновенно поднялось с отметки «ничего больше не скажу» до «этот император мне даже немного нравится». Я не подошла, а буквально подлетела на крыльях любви. Остановившись возле стола, взяла себя в руки и равнодушно поглядела на мужчину. – Садись и ешь.

О, это песня ангелов, не иначе!

Конечно, перечить я не стала, села и с нетерпением оглядела предложенную пищу богов. На императора я в этот момент обращала внимания меньше, чем на все остальную обстановку.

В реальность я вернулась только после того, как пережевала последний кусочек. Блаженно вздохнув, откинулась на спинку стула и зажмурилась, подавляя зевок. Вот теперь мне хочется спать.

Моргнув пару раз, огляделась, натыкаясь взглядом на императора и Фира. Они оба стояли около входа и о чем-то тихо разговаривали. И когда это Фир успел прийти?

– Барьер седьмого типа. Ключом может быть все, что угодно. Чаще всего такие барьеры настраиваются на одного человека или дракона.

После этих слов мужчины повернулись в мою сторону. На их лицах отчетливо был виден вопрос.

– Кровь, – произнесла, поднимая руку с пораненным пальцем. – Хотя, нет, – запнулась я, нахмуриваясь. – Сам барьер я никак не открывала. Он просто пропустил меня, и все.

– Его и не обязательно окроплять кровью, – Фир чему-то кивнул. – Вероятнее всего, барьер был настроен на носителей определенной крови.

– Разве это не странно? – спросила я. Встав, подошла ближе, поглядывая на переливающуюся золотом пленку. – Я ведь попала сюда недавно. Откуда кто-то мог знать, какая у меня кровь?

Фир почему-то тяжело вздохнул.

– Барьеры седьмого типа, – начал он менторным тоном, будто я была нерадивой ученицей, не понимающей материал, а он старым и уставшим от глупости студентов учителем, – ставятся обычно в местах, доступ к которым открыт лишь определенным семьям и их потомкам. Например, в императорскую сокровищницу может войти только сам император, его сын, внук, правнук и так далее.

– О, – я удивленно моргнула. – Получается я потомок того мертвеца? Но как это возможно? Я только вчера прибыла в этот мир и вообще, не вы ли сказали мне, что я попала сюда случайно.

– Да, – Фир кивнул. – Мне и самому интересно. Говоришь, видела там лабораторию? – глаза мага загорелись жаждой знания. По его виду сразу становилось понятно, что ему чудовищно интересно.

– Ага, – с улыбкой произнесла я, а потом добавила змеем искусителем: – А еще куча книг и разных бумаг. Мертвый мужчина явно вел какие-то исследования.

После этих слов Фир едва не затрясся. Он подошел к барьеру ближе и принялся посылать в него разноцветные искры. Я с любопытством за ним наблюдала. Пытается взломать?

– А разве через него нельзя провести? – спросила я, вспомнив прочитанные фэнтези книги. – Ну, знаете, взять за руку и пройти через него вместе.

Фир остановился. Он посмотрел на меня, а потом, не церемонясь, схватил за руку, дернувшись вперед.

– Давай попробуем.

– Постойте! – крикнула я, пытаясь остановить его.

Фир нехотя остановился, глядя на меня вопросительно.

– Мне кажется, я должна пойти первой, – оглядевшись, я вернулась к столу и взяла в руки вилку. Подойдя обратно к барьеру, ткнула в него столовым прибором. Пленка тут же покрылась рябью, но вилку не пропустила. После этого я опустила руку вниз и шагнула за барьер, краем глаза замечая, что император слегка напрягся, будто хотел схватить меня. Походив туда и обратно, я встала напротив Фира. – Видите?

– Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, – задумчиво пробормотал маг и взял меня за запястье. Смотрел он при этом выжидающе.

Я не стала тянуть дольше, шагнула вперед, внимательно наблюдая за рукой на моем запястье. Как я и думала, такой способ работает. Вскоре Фир стоял по эту сторону барьера. Судя по лихорадочно блестящим глазам, он явно был возбужден и заинтригован сверхмеры.

Обернувшись к застывшему по ту сторону сияющего барьера властителю, Фир приложил руку к груди и поклонился.

– Мой император, – произнес он, не поднимая головы. – Я проверю, нет ли там опасности и…

– Проведи меня, – произнес мужчина, глядя на меня. В его словах отчетливо слышался приказ. Ну, неудивительно, все-таки этот человек привык повелевать.

Покосившись на Фира, я шагнула вперед. Что-то мне подсказывает, что с императором пока лучше не спорить.

Когда он коснулся моей руки, я непроизвольно вздрогнула. Горячая! Слишком горячая! У него температура? Спрашивать я не решилась, только глянула на лицо императора, но оно не выглядело болезненным, даже румянца не было. Заметив мой взгляд, мужчина вопросительно посмотрел.

Качнув головой, шагнула вперед.

– Мой император, вам не стоило… Это может быть опасно, – запротестовал Фир, пытаясь воззвать к здравомыслию своего правителя, но судя по безразличному выражению на лице императора, тот не собирался отказываться от похода.

– Идем, – приказал он и начал спускаться.

Мы с Фиром переглянулись и последовали за ним.

В тишине спускаться было как-то скучно, поэтому я решила поговорить с Фиром. Император выглядел неприступно, поэтому трогать его я не стала. К тому же, мне совершенно не хотелось ощутить на себе еще раз его недовольный и тяжелый взгляд.

– Расскажите об этом барьере еще что-нибудь, – попросила я Фира, глядя на прямую спину императора.

Видимо, Фир любил поговорить, так как он охотно вступил в разговор. Или же его тоже нервировала тишина.

– Барьеры седьмого типа крайне сложны. Во-первых, чтобы установить такой барьер, маг должен иметь самую высокую квалификацию, – Фир снова заговорил так, словно вел лекцию. – Во-вторых, такие барьеры имеют маяк. Его еще можно назвать центром. Пока цент не нарушен, барьер будет существовать. Цент выглядит как круг, по краям которого находится семь высокоуровневых энергетических кристаллов. В-третьих, этот барьер не пропускает никакие заклинания. Даже те, что наложены на человека.

На этих словах я сразу вспомнила, что мой похититель заклеил мне рот, но, когда я вошла в кабинет, то смогла спокойно разговаривать. А я ведь даже не поняла, что что-то не так.