Смотри на вещи проще

Она слегка запрокинула голову и дышала часто, как от быстрого бега. Дмитрий прижался лицом к её небольшой упругой груди. Запах её тела пьянил, от её близости дыхание срывалось, сознание заволакивал туман. Одним движением он опрокинул Вику на спину и накрыл собой. Она коротко вскрикнула, её ноготки царапнули плечо Дмитрия. Он даже не почувствовал боли. Он вообще не чувствовал ничего, кроме её нежного тела. Ещё он хотел слышать её голос. Вернее, не просто её голос…

– Дима… мне так… хорошо… – задыхаясь, прошептала Вика.

– Скажи, что любишь меня! – Дмитрий говорил с трудом, воздуха не хватало.

– Да…

– Скажи, что любишь меня!!!… – он почти выкрикнул последние слова.

– Люблю… Я тебя… люблю!!!…

Вика уже была не властна над собой. Она царапала его плечи, вскрикивала, извивалась под ним, как змея, а он не мог оторваться от её тела, не мог остановиться хоть на секунду.

– Как хорошо… Дима… – прошептала Вика. – Мне никогда так хорошо не было…

– Прошу тебя, ещё чуть-чуть…

– Дима… – её шепот стал совсем слабым, но тут же она сорвалась на крик. – Кончай же или я умру!…

Его последнее движение заставило Вику снова вскрикнуть. Он зажмурился и закусил губу до крови. Воздуха не хватало, сердце рвалось из груди…

– Дима… ты сумасшедший, – ласково прошептала Вика, нежась в его объятьях.

– Я знаю, – он улыбнулся и поцеловал Вику в лоб. – Зайчонок. Маленький мой зайчонок.

– А ты мой Хан, – Вика прижала к губам его ладонь. – Я буду твоей любимой наложницей. Мой господин.

– Моя…

– Молчи, – она прижала палец к его губам. – Ты – мой господин. Хан.

Глава 36

Дмитрий сидел рядом с постелью матери. Её маленькие худые руки лежали поверх одеяла, глаза были закрыты, а лицо было настолько бледным, что кожа казалась прозрачной. Сейчас её не мучила отдышка и, как показалось Дмитрию, она задремала. Хотя выглядела она сейчас лучше, чем несколько часов назад, он не мог смотреть на неё без жалости.

Невольно он вспомнил, как всё началось. На самом деле, это была его мачеха. Матери своей Дмитрий не помнил – ему не было года, когда она умерла. Из раннего детства в памяти остались отец, бабушка и дедушка. У всех были мамы, у него – нет. Когда он начинал спрашивать, где мама, взрослые отводили глаза и говорили, что мама уехала. Так продолжалось до тех пор, пока ему не исполнилось шесть лет. В дом, в котором он жил с отцом, переехала новая семья. Весь день дворовая компания мальчишек с любопытством наблюдала, как выгружают из машины вещи, а затем вносят их в дом. Особенно было интересно, когда стали вносить пианино. Оно издавало диссонансные звуки и никак не хотело протискиваться в дверь подъезда, а грузчики никак не хотели открыть вторую половинку подъездной двери.

– Ну, пианине полный … – констатировал Лешка из второго подъезда, которому уже исполнилось восемь, выругавшись по-взрослому.

– Чего пианине? – переспросил Вовчик.

– Ну, сломается совсем, – авторитетно пояснил Лешка и повторил ругательство.

– А! – Вовчик понимающе кивнул. – Это точно! Интересно, кто ж на нем брынчать будет?

– Если пацан, то пусть лучше с девчонками в песочнице пирожки лепит и в куклы цацкается, – поставил ультиматум Миша и засунул руки в карманы шортов, по всей видимости, давая этим понять, что размазне-пиантсту и руки не подаст.

– Может у него мама учительница музыки? – предположил Дима.

– Точно, Димка прав, – согласился Лешка. – Димка, а твоя мама кто?

– Не знаю. Не спрашивал. Папа говорит, что она уехала. Но пианино у нас нет.

– Я так думаю, что она, наверное, ученая, раз её так долго нет, – глубокомысленно заявил Лешка и почесал конопатый нос. – Ученые всегда в экспедицию надолго уезжают. Слушай, а почему она с твоим папой не уехала? Наши всегда вместе уезжают.

– Дурак ты Лешка! – присоединяясь к ним, сердито сказала Лешкина сестра-двойняшка Леся. – А Димку с кем бы оставили? У него же бабушка с дедушкой на море живут и вообще они уже старые.

– А, ну да… – Лешка снова почесал нос. – Это точно.

Почесывание носа у Лешки выражало напряженную умственную деятельность, примерно так же, как и наморщивание лба или почесывание затылка. Вскоре приехал на перерыв папа и позвал Диму обедать. За обедом он спросил:

– Па, а мама ученая, да?

– В каком смысле «ученая»? Безграмотных людей сейчас, наверное, и нет, – отец удивленно посмотрел на Диму.

– Ну, ты не понял! Вот смотри, ты – главный инженер на заводе, – несколько нетерпеливо начал объяснять он отцу. – Дед был моряком, бабушка – медсестрой. А мама?

– Понятно, – отец улыбнулся. – Тебя интересует её специальность?

– Ну да!

– Тогда я тебя сразу поправлю. Главный инженер – должность. Специальность просто инженер. И правильно было бы сказать не ученая, а научный работник. Мама не научный работник. Она была врачом.

Как всегда, когда отец говорил о маме, он отвел глаза и лицо его стало грустным. Тогда Дима не обратил внимания на слово «была». Вечером, выйдя во двор, он сообщил об этом Лешке и всей компании.

– Какая же ученая экспедиция обойдется без врача? – с видом знатока сказал Лешка. – Я почему-то всегда думал, что твоя мама уехала в экспедицию.

– Димка, а она вам письма пишет? – спросил Миша.

– Нет, – Дима растерялся. – Я не видел.

– Дурак ты Мишка, – Лешка почесал нос. – Какая почта и письма, если экспедиция на полюс или в джунгли?

– Лешка, если ты будешь говорить плохие слова, я всё маме расскажу, – пригрозила Леся.

– А что я сказал? – Лешка обиделся. – Вечно ты докладываешь родителям!

– Ты про почту правильно сказал. Только вот зачем Мишу дураком обозвал?

– Вечно ты нос суешь, – проворчал Лешка. – И меня тоже дураком обзываешь.

– Мне можно. Я на полчаса старше.

Дима, слушая его перепалку с сестрой подумал, о том, что Лешке повезло днем – Леся не слышала его высказываний по поводу пианино. В это время из подъезда, в который протискивали многострадальное пианино, вышла девочка примерно такого же возраста, как Дима. На ней были белые гольфы, платье в замысловатый рисунок, блестящие босоножки, а довольно жиденькая косичка заканчивалась бантом в горошек. Остренький носик был в таких же, как и у Лешки с Лесей веснушках. Она подошла к дворовой компании, чинно сидевшей на скамейке и окинула всех оценивающим взглядом.

– Привет! – поздоровался Лешка.

– Здравствуйте, – ответила девочка. У неё был тоненький писклявый голосок. – Меня зовут Марьяна.

– Как? – не понял Миша. – Марина?

– Марьяна, – поправила девочка. – Имя такое. Если ты глухой, иди к бабушкам на лавочку под подъезд.

– Никуда я не пойду, – обиженно проворчал Миша. – Можно подумать все кругом Марьяны.

– У меня редкое иностранное имя.

– Так ты что, иностранка? – поинтересовалась Алена, с интересом рассматривая незнакомку.