Смотри, но не трогай

— Не принято, — со вздохом подтверждаю я.

— Ладно, Лерусь, не грузись, — парень ободряюще хлопает меня по колену. — Проблемы предков не твоя забота. Они не маленькие, сами разберутся.

Я согласно киваю, но выкинуть из головы полученную информацию не могу. В душе поселяется червячок сомнения и грызет меня изнутри. Нервы обгладывает. Неприятно и неуютно. Черт, ну зачем я вообще в это полезла?

В кафе нас встречает улыбчивая девушка-хостес и сажает за лучший, по ее словам, столик у окна. Никита подсовывает мне меню и велит заказывать все, что душе угодно. А мне и есть-то неохота. Разговоры о родителях всякий аппетит отбили.

В итоге останавливаю свой выбор на грибном крем-супе и отлучаюсь в туалет, чтобы вколоть инсулин. Когда возвращаюсь, Никита ждет меня, откинувшись на спинку бархатного дивана и задумчиво вращая в руках телефон.

— Ты такая красивая, Лер, — выдает он неожиданно.

— Спасибо, — убираю за ухо выбившуюся прядь волос и сажусь напротив.

— Нет, правда, я на тебя смотрю и прям не верю, что ты реальная.

— Ну так потрогай, — протягиваю ему руку, игриво шевеля пальцами. — Я реальная. Из крови и плоти.

Никита стискивает мою ладонь и припадает к ней губами. Целует медленно и очень чувственно.

— Давай селфи сделаем? — предлагает он, пересаживаясь на мой диван. — На память. Буду любоваться, когда тебя нет рядом.

Он наводит на нас фронтальную камеру и, прижавшись ко мне щекой, делает пару кадров.

— Вот эта вроде нормальная, — листает получившиеся фотки. — Я выложу, ты не против?

— Нет, — качаю головой. — Выкладывай.

Не могу не признать, что его восхищение здорово льстит. Мне и раньше доводилось слышать комплименты, но никогда они не звучали так искренно. Аж за душу берет.

Глава 27

Тимур

— Почти все крупные компании анонсировали разработку собственных робокаров, — со скепсисом заявляет Ранель, листая ленту автомобильных новостей. — Походу, скоро на беспилотниках гонять будем. Отстой.

— Вряд ли, — хмыкаю недоверчиво. — В России — точно не скоро.

— Почему?

— У нас в стране полгода зима, дороги снегом заметает. А без разметки беспилотная тачка хрен справится с управлением.

— Это факт, — задумчиво тянет он.

— Так что расслабься, братан. Мы еще порулим.

Кокетливо виляя бедрами, молодая официантка в коротеньком переднике приносит заказ и принимается расставлять перед нами тарелки.

— Сегодня вечером свободна? — окинув ее оценивающим взглядом, спрашивает Измайлов.

— Что? Это вы мне? — тушуется девушка, хлопая ресницами.

— Тебе, — кивает друг. — Во сколько заканчиваешь?

— В девять, — пищит она, стремительно краснея.

— Окей, в девять заеду.

— Но я…

— Все, пока свободна, — отмахивается и хватает ложку. — И после работы не задерживайся. Я ждать не люблю.

Официантка, явно сбитая с толку таким напором, шумно сглатывает и, не проронив ни слова, удаляется.

— Ну ты прям джентельмен, — хмыкаю я, насаживая на вилку помидор черри.

— С бабами же так: чем меньше церемонишься, тем больше они тебя хотят. Натура у них такая, — со знанием дела говорит Ран.

— Жри давай, — посмеиваюсь. — Знаток женских натур хренов.

Едим в тишине. А когда заканчиваем с основными блюдами, Измайлов вдруг оживляется.

— Зацени-ка, Тимон, фоточку, — подсовывает мне под нос свой телефон. — Матвеев твою сеструху по ресторанам водит.

С экрана на меня пялятся счастливые Лера и Никитос. Прижались друг к другу щеками. Скалятся во все тридцать два.

От созерцания это картины за грудиной болезненно екает. А потом начинает противно, цепляя малюсенькими крючками, царапать. Хрясь-хрясь. По свежему, по живому.

— Где они?

— В «Мальтезе», — отвечает Ран. — Никитос геометку поставил.

На размышления уходит меньше секунды. Рывком поднимаюсь на ноги и выхожу из-за стола.

— Эй… Ты куда? — недоумевает друг.

— Погнали, — выуживаю из кошелька купюры.

— Да куда, блин?!

— В «Мальтезе».

Зависает, но уже через мгновенье догоняет, что к чему.

— Погоди маленько… У меня ж еще чизкейк…

— Там поешь.

Измайлов не двигается с места, сверля меня мрачным взглядом.

— Так ты идешь? — раздражаюсь. — Или я без тебя поехал?

— Тим, зачем тебе это? — интересуется после небольшой паузы.

Зачем-зачем… Если бы я сам знал.

С тех пор, как поцеловал Грановскую на посвящении, меня нехило ломает. Воспоминание о ее губах, как острый длинный гвоздь, застрявший меж ребер. Дышать мешает, не дает сконцентрироваться на другом. И вытащить его я никак не могу. Все фантазирую, фантазирую о ней… Представляю ее без одежды, гадаю, как выглядит ее оргазм…

И сам презираю себя за эти фантазии. Как до такого докатился? Словно тринадцатилетний сопляк, впервые вкусивший тепло женского тела. Стремно, черт подери. Но контролю не поддается.

— Затем, — отрезаю.

— Охрененный ответ! — язвит друг.

— Ран, ты заколебал! Че докапываешься-то?

— Ты больной, Алаев. Отвечаю, — со вздохом достает из кармана деньги и кидает их на стол. — Даже чизкейк доесть не дал, сучара.

Через каких-то пятнадцать минут я уже паркую тачку возле ресторана с пафосным названием «Мальтезе». Мы с Раном выходим на улицу и уверенным шагом направляемся ко входу.

— Добрый день! Нас друзья ожидают, — говорю я, обращаясь к хостес.

— Здравствуйте! На чье имя забронирован стол?

— На Никиту.

— Хорошо, — улыбается. — Позвольте вас проводить.

Идем вслед за ней. Грановскую с Матвеевым вижу еще издалека. Сидят друг напротив друга. Разговаривают. Подавшись вперед, он смотрит на нее с нескрываемым восхищением. Словно ребенок на долгожданный новогодний подарок. Лера же держится более спокойно: улыбается, но как-то немного снисходительно.

— Салют, молодежь! — Ран первый подает голос и как ни в чем не бывало плюхается на диван рядом с Матвеевым.