Смотрящий вниз

– А гермафродит – это он или она? – пробормотала Дарья.

– Спи. – Я протянул руку и выключил ночник.

ГЛАВА 10 «ОВЕЧИЙ ИСТОЧНИК»

Васильевский остров, особенно когда ветер с залива, – самое продувное место в Петербурге. Его каньоны, стиснутые монолитными каменными коробками, напоминают мне аэродинамические трубы.

Мы с Дарьей остановились у стеклянных дверей под знакомой до отвращения вывеской «Дека-Банк». Накинув капюшон длиннополого кожаного пальто, Дарья выслушала мои инструкции.

– Повтори, – потребовал я.

– Ты что?! – возмутилась Дарья. – Проверяешь меня?!

– Боже упаси! – воскликнул я, защитившись ладонью.

После чего Дарья более-менее точно пересказала свою «легенду»:

– Я, Анна Владимировна Раздорова, дочь народного избранника. Управляющий «Дека-Банком» в Москве Петр Сергеевич Савинов – старый друг моего отца. В Петербург я приехала продать доставшуюся мне в наследство трехкомнатную бабкину квартиру. Завтра после регистрации акта купли-продажи получу от риэлтерской компании 70 тысяч долларов. Сумма небольшая, но брать ее в Финляндию, куда я вылетаю ближайшим после совершения сделки рейсом, не рекомендовано. Родитель велел мне арендовать сейф в здешнем филиале «Дека-Банка» и оставить там деньги до его дальнейших распоряжений. Доволен?!

– Ты гений! – искренне похвалил я Дарью. – Память у тебя просто феноменальная! Немного актерского мастерства, и цены б тебе не было!

– С-с-скотина! – просвистела Дарья, словно королевская кобра в белом кожаном капюшоне.

– Ну, пошутил, пошутил! – Я прижал ее к себе и поцеловал в щеку. – Главное, помни: ты дочка всесильного сановника. Привыкла получать любую игрушку сразу и отказов не принимаешь.

– Да! Это я забыла! – Дарья хлюпнула носом,– Я остановилась в гостинице «Балтийская», интересных знакомых в городе не имею и не прочь скоротать вечерок в обществе интересного мужчинки, так?!

– Так, – сказал я.

– А вдруг он меня попросит? – засомневалась Дарья.

– О чем? – не сразу понял я.

– Из банка вдруг попросит?!

– Невозможно! – вырвалось у меня.

И Дарья, ободренная моей уверенностью, толкнула стеклянную дверь. Глядя ей вслед, я мало сомневался в том, что василеостровский банкир клюнет на такую роскошную наживку. Вовлекать Дарью в подобное представление было с моей стороны поступком отчасти предосудительным, но другого приемлемого способа вытащить эту «балтийскую акулу» на свой берег я не видел. А лезть самому с расспросами в кабинет управляющего филиалом, учитывая дальновидность активистов «Третьего полюса» во главе с тонким психологом Игорем Владиленовичем, – чистая авантюра. Но даже если меня здесь уже пасли, я слегка уповал на то, что Игорь Владиленович, изучая мою биографию, не придал большого значения факту женитьбы. Одновременно я возлагал умеренные надежды на то, что он не обратил внимания на питерскую родословную моей бывшей жены, и весьма сильно рассчитывал, что у его людей, как минимум, нет ее фотографии. Само собой, ошибся я во всех трех случаях, Зато на этот раз я опередил прыткого кадровика-кинолога. Опередил всего на сутки, но этого оказалось достаточно, чтобы получить необходимые сведения и снова «уйти в тень».

Дарья отсутствовала примерно полчаса, за которые я успел выкурить три сигареты и едва удержался от того, чтобы не отправиться на ее поиски. Когда она наконец появилась в дверях, я бросился ей навстречу.

– Все-все-все! – отстранила меня Дарья. – Опаздываю на пробы! Надо еще домой заскочить и привести себя в надлежащий вид!

– Да ты и так эффектней Умы Турман! – польстил я.

– Не заговаривай зубы,– улыбнулась Дарья.– Лучше иди лови такси!

В машине я молчал, дожидаясь, пока она сама соизволит поведать о том, как прошла встреча на высшем уровне.

– Что ж ты не спрашиваешь?! – покосилась на меня Дарья, выдержав длинную сценическую паузу.

– О чем?

– Ну ты, Сашка, нахал! – расхохоталась она. – А толстячок этот оказался Очень даже! Галантный толстячок. Всю руку мне на прощанье обслюнявил. У меня с ним, между прочим, свидание в шесть вечера. Так-то!

– Неподражаемая! – с чувством сказал я, поднося к губам ее запястье. – Клеопатра в саркофаге ворочается! Эту руку он, сатир похотливый, обслюнявил?

Смежные номера в гостинице «Балтийская» – на имя госпожи Анны Владимировны Раздоровой и на свое – я с пятнадцати часов заказал еще утром по телефону.

– Может, мне его в спонсоры привлечь?! – нахмурив лоб, вслух подумала Дарья. – В наш кинопроект? Мои шансы на роль сильно повысятся, как думаешь?

– Думаю, госпожа Раздорова в роли гермафродита будет выглядеть потрясающе, – остудил я ее воображение.

– Вечно ты все испортишь! – вздохнула Дарья.

Около 16.30 я зарегистрировался у администратора гостиницы.

– Госпожа Раздорова уже прибыла?! – спросил я, расписываясь в книге.

– Пока еще нет. – Администратор передал мне ключ с пластмассовой грушей.

– Госпожа Раздорова уже прибыла! – сделав необходимое ударение, я положил на стойку пятьдесят долларов.

– Она в номере 210, – кивнул администратор, заглядывая в книгу.

Въехав в свой полулюкс, я стал дожидаться Адама Лаврентьевича Бузникина, управляющего филиалом «Дека-Банка», как гласила визитная карточка, врученная им дочери думского заседателя. И дождался.

– Анечка! Золотко! Это я! Откройте! – Управляющий с бутылкой шампанского и букетом орхидей стучался в дверь соседнего номера, когда я выглянул в ко­ридор.

– Адам Лаврентьевич?! – спросил я как можно более любезно.

– В чем дело?! – Он сразу окаменел.

– Анна Владимировна минут на двадцать спустилась в магазин и попросила вас приютить до ее возвращения!

На лице Бузникина мелькнуло сомнение, но я смотрел на него с таким безучастным видом, что он сдался.

– Разве что на двадцать… – Адам Лаврентьевич прошел в мой полулюкс и осмотрелся.

А я запер изнутри дверь на ключ и убрал его в карман.

– Присаживайтесь. – Опускаясь в кресло напротив и как бы невзначай распахнув полу пиджака, я продемонстрировал ему свою сбрую с «береттой». – Здесь нам никто не помешает. Курите?

Бузникин уставился на пепельницу и затем на меня.

– Позвольте, а как же Анна Владимировна?! – спросил он растерянно.

– Мы об одной с вами женщине говорим? – усмех­нулся я.

– Значит, она… – стал постепенно догадываться Адам Лаврентьевич.

– Проститутка! – подтвердил я, мысленно извиняясь перед Дарьей. – Деньги, Адам разлюбезный Лаврентьевич, посильнее системы Станиславского!

– Вам нужны деньги?! – Бузникин заерзал в кресле, и на лбу его моментально выступила испарина. – Вы шантажист? Сколько?!

– Мне деньги не нужны. – Я протянул ему через столик свое удостоверение.– По крайней мере, не ваши. Отдел внутренних расследований учредительского совета.

Изучив удостоверение, Адам Лаврентьевич перевел дух.

– Зачем же весь этот цирк? – возмутился он. – Могли бы прийти в мой кабинет, как официальное лицо к официальному лицу!

– Наивный вы человек, Адам Лаврентьевич. – Я показал управляющему «жучок», сохранившийся еще после первой встречи с Музыкантом. – Знаете, что это?!