Смотрю на Божий мир я исподлобья…

* * *

Читал во сне обрывки текстаи всей душой торжествовал;и сон исчез; болело место,о коем текст повествовал.

* * *

Люди, до глубоких тайн охочие,знают, как устроена игра:или будет Божье полномочие,или не нароешь ни хера.

* * *

Иная жизнь вокруг течёт,иной размах, иная норма,нам воздаваемый почёт —прощанья вежливая форма.

* * *

Не разбираюсь я во многом,достойном острого внимания,поскольку в разуме убогомнет сил уже для понимания.

* * *

К судьбе моё доверие не слепо,и я не фаталист в подвижной клетке,живой душе надеяться нелепона милости бесчувственной рулетки.

* * *

Еврейский Бог весьма ревниви для Него – любой греховен:ведь даже верность сохранив,ты в тайном помысле виновен.

* * *

Я все утраты трезво взвесил,прикинул риск от А до Я,и стал от дивной мысли весел:теперь законна лень моя.

* * *

К России я по-прежнему привязан,хоть ездить без охоты стал туда,теперь я ей чувствительно обязанза чувство непрестанного стыда.

* * *

Истории бурлящая водасметает все преграды и плотины,а думать, что течёт она туда,где лучше, – перестали и кретины.

* * *

В игре по типу биржевойсудьба не знает махинаций,и я вполне ещё живой,но мой пакет уже без акций.

* * *

Духом ощутимо, видно взглядом,как непринуждённо и интимнобыт и бытиё здесь ходят рядоми перекликаются взаимно.

* * *

Накопленные в доме сбережения,привезённые мной из-за границы,высокого достойны уважения,поскольку разлетаются, как птицы.

* * *

Я много думал, подытожа,что понял, чувствуя и видя;о жизни если думать лёжа,она светлей, чем если сидя.

* * *

Нас уже не манит неизвестность,а что близко, мы переиначили:всю свою болотистую местностьгорными вершинами назначили.

* * *

Свой обывательский покойоберегая много лет,я эту жизнь люблю такой —с домашним запахом котлет.

* * *

Укрытый от азартной суетыисконно стариковским недоверием,я нюхаю весенние цветыс осенним на лице высокомерием.

* * *

Легко могу принять и допустить:божественно Всевидящее Око,мой ум готов немногое вместить,но внятное мне – дьявольски жестоко.

* * *

Вчера шепнуло мне сердчишко,заставив лечь и слух напрячь:уже ты, милый, не мальчишка,прижми свой гонор или спрячь.

* * *

Я бросил распускать павлиньи перья,держусь подобно хрупкому сосуду,по типу красоты похож теперь яуже на антикварную посуду.

* * *

С годами наши дарованияничуть не склонны к убыванию,легко от самооплеваниясклоняя к самолюбованию.

* * *

А жалко мне меня с моим умишком,до многого я им не дотянусь,поэтому и трогает не слишкомбожественных решений блеск и гнусь.

* * *

Пишу не чтобы насладиться,меня томит не страсть, а мука,и я спешу освободитьсяот распирающего звука.

* * *

А вечером, уже под освежение,течёт воспоминательный ручей,и каждое былое поражениестановится достойнейшей ничьей.

* * *

Банально, заурядно и обыденно —отныне это явь и это есть —подкравшаяся тихо и невидимонас чёрная прихватывает весть.

Часть вторая

Не видя прелести в фасаде,меня судьба словила сзади.

* * *

Пройдя через опасности и гнусь,пока тянулись годы заключения,—ужели я сломаюсь и загнусьот горестных превратностей лечения?

* * *

Едва я только вышел на опушку,ища семье для ужина грибы,судьба меня захлопнула в ловушку,чтоб реже я шутил насчёт судьбы.

* * *

Годы плавно довелидо больничной койки,без меня друзья моиходят на попойки.Жарят мясо на огне,старость нашу хают,вспоминая обо мне,горестно вздыхают.Я, однако, поднимусьи походкой гордойя в застолье к ним вернусьс той же светлой мордой.

* * *

Ещё одно, замеченное мнойу хвори, где сюжет недуга сложен:от жизни я невидимой стенойвсё время ощутимо отгорожен.

* * *

После этой дурной переделкибезмятежно займусь я старением,и часов равнодушные стрелкимне ещё подмигнут с одобрением.

* * *

Я стойко бои оборонныеведу с наступлением сзади,и дроги мои похоронные —лишь доски пока что на складе.

* * *

Когда и сам себе я в тягость,и тёмен мир, как дно колодца,то мне живительная благостьиз ниоткуда часто льётся.