Смотрю на мир глазами волка

— Ладушки. Кстати, дадим-ка Сапешко псевдоним, чтоб случайно не спалить. Фигаро, думаю, будет в цвет. — Я был доволен своим поистине творческим подходом к делу. — И не стройте такие траурные рожи. Наверняка, на воду дуем! Так непрофессионально готовить покушение могут только кретины.

— Масса умных голов разбита как раз пулями дураков! — сделал ценное замечание Цыпа, претендуя на глубокомыслие. — Так что охрану я все таки увеличу. Даже, если ты против!

— В любом случае, пока не выловим Максима Максимыча, делать выводы рано. — Том явно стремился сгладить резкие слова Цыпы.

— Ладно, — подвел я итог затянувшейся дискуссии. — Пусть будет по-вашему. Надеюсь, Том, ты сегодня-завтра нам этого Макса предоставишь! Живого или мертвого.

— Скорее всего — полумертвого! — тонкие губы Тома скривила улыбка, предвещавшая весьма занимательные минуты пока еще неизвестному врагу.

День проскочил, нагруженный привычными буднично-коммерческими заботами, незаметно. Вечером, когда уже собирались с Цыпой забуриться в клуб «У Мари», раздался неожиданный телефонный звонок от Черняка с мягко-настойчивым приглашением навестить. Мы с ним знались давно. Григорий Константинович был «законник», коронованный по всем правилам ворами на крытом режиме «Белого лебедя». Я же всю блатную жизнь считался «махновцем», который вспоминает о воровских законах и традициях только в тех случаях, когда выгодно. В какой-то степени это верно, но я все же не скатываюсь в трясину чистого беспредела и к законникам отношусь с искренним уважением. Хотя и в глубине души считаю воров в законе людьми прошлого, этакими динозаврами, которые не могут и не хотят уяснить, что их время безвозвратно ушло.

В настоящее время Черняк занимал стойкое положение в коммерческой инфраструктуре города, владея казино «Екатеринбург», разместившимся в «Орбите» — самом крупном и фешенебельном городском кинотеатре.

В маленьком ресторанчике при казино и была назначена «стрелка».

Сопровождаемый Цыпой и двумя «кожаными затылками» из «Кента», я прошел мимо сразу насторожившихся охранников казино в зал ресторации.

Григорий, как обычно, восседал за столиком у эстрады в обществе двух подручных костоломов. Одного из них я знал — с Пашей-Беспределом мы пересекались в зоне. Странно, что вор в законе приблизил к себе человека, чья кликуха указывала на совершенно иное мировоззрение. Впрочем, для истинных законников закон не писан.

— Добрый вечер, Евгений! — Черняк приветливо оскалил золотозубый рот. — Присаживайся с господином Цепелевым к нам.

Освобождая кресло, неизвестный мне телохранитель пересел за свободный соседний столик. Мои мальчики, не долго думая, устроились там же, надежно его заблокировав.

— Здравствуй, Григорий! Рад составить тебе компанию, — я поднял палец, подзывая официанта.

— Не трудись, ужин уже заказан. Против «Кьянти» и жареной форели нет принципиальных возражений?

Удивительный, но давно мною замеченный факт — матерые рецидивисты, основную часть жизни проведшие в каменных джунглях тюрем и лагерей, почти все разговаривают интеллигентно и доброжелательно. Наверное, даже спуская курок, ободряюще улыбаются, словно говоря: «Не волнуйтесь, уважаемый! Я убью вас не больно».

Через минуту на столе красовались темные вытянутые бутылки «Кьянти» и аппетитные с подрумяненными боками сочные королевские рыбы.

Проглот Цыпа тут же накинулся на них с вилкой, забыв, по ходу, свои прямые обязанности — страховать меня от Паши-Беспредела.

— Ничего не попишешь, молодость… Инстинкты довлеют над разумом, — понимающе усмехнулся, заметив мое недовольство, Григорий. — Мы с тобой, Евген, не такие ярые чревоугодники и можем параллельно решить возникшую проблемку.

— Внимательно слушаю тебя, Григорий.

— Нехорошие вести до меня доходят, — скорбно поджал губы Черняк, следя цепким взглядом желто-карих глаз за моей реакцией. — Будто бы ты недоволен, что цыпиных девок сюда снимать клиентов не пускают…

— Полная лажа, Григорий! Гадом буду! — я так удивился, что почти забыл про остывающую форель. — Казино и кабак твоя территория. Соваться сюда даже в мыслях не держал. Кто тот козел, что нас поссорить хочет?!

— Аноним телефонный. Доброжелатель якобы, — Григорий пригубил вино и снова остро взглянул мне в лицо. — Сегодня ты личную охрану удвоил. Если не со мною, то с кем разборку наметил?

— Чистая профилактика, так как засек за собой наружку.

— Очень надеюсь, что так оно и есть, Евген! Твои люди профи и, конечно, многого стоят, но я возьму вас количеством при необходимости. Людишек хватает. Ты, помнится, любитель афоризмов. Не забывай, жадность фраера погубит!

— Я не фраер! — оскорбляться я не стал, понимая обоснованность беспокойства Григория. — Хоть махновец, но права твои уважаю. Гадости от меня не жди.

— На том и порешим. Я тебе верю, Монах! Да и мыслю, устал ты, брат, от крови, никак не меньше других. Покончили с недоразумением! Давай отведаем рыбки и послушаем мой ансамбль. Солист новую песенку выучил — «Братва, не стреляйте друг друга…».

— Не слыхал. Но сразу могу сказать, песня дельная! — я наполнил свой фужер красным вином. — Выпьем за то, чтобы все непонятки так разрешались. Без лишнего хипиша.

Цыпа и Паша-Беспредел до сего момента угрюмо-подозрительно косившиеся друг на друга, также подняли фужеры, и над столиками радостно поплыл чистый хрустальный звон.

3

В полдень следующего дня я все еще нежился в постели, лениво размышляя, какой крепости допинг извлечь из холодильника, когда позвонил встревоженный Цыпа и сообщил, что нынче утром в подъезде собственного дома неизвестным киллером зарезан вор в законе Григорий Черняк.

Прибывшая «скорая» констатировала смерть, наступившую от множественных колото-резаных ранений в шею и грудь. Очевидцев происшедшего, как всегда, не оказалось.

Собрались в том же составе и месте, что и накануне. Чтобы как-то разрядить обстановку, я заказал бутылку с именем французского императора.

— Не след сейчас пить, Монах! — Цыпа был настроен явно нервозно. — Надо срочно обмозговать упреждающие шаги. Ведь псы Черняка уверены, что это мы их хозяина грохнули! Они не Максим Максимыч — размениваться на разведку не станут. Зашлют сюда боевиков и устроят нам ночь Вифлеемскую!

— Варфоломеевскую, — поправил я, даже не улыбнувшись. — Ты дело говоришь, но паниковать не стоит. Начерно план у меня готов. Ситуация, согласен, серьезная, но не тупиковая. Вляпались в непонятку, и отмазаться, что не при делах, шансов практически ноль. Поэтому сделаем следующее. Цыпа, слепи список группы Черняка, повесь наружное наблюдение за основными. Особенно за Пашей-Беспределом. Том, подбери из нашего контингента бригаду надежных ликвидаторов. Сидите в «Вспомни былое» и ждите своего часа.

— А как с Фигаро? — уточнил Том.

— Побоку! Обойдется денек-другой без присмотра. У тебя дело поважнее.

— Ты здесь остаешься? — Цыпа встал из-за стола. Было ясно, что моя речь вдохнула в него энергию и уверенность в том, что и на этот раз мы выплывем.

— Нет. Буду у себя. Действуйте!

Ребята ушли, а я остался сидеть наедине с откупоренной бутылкой «Наполеона». Секунду помедлив, все же намахнул стопку. Глупо лишать себя удовольствия на краю могилы. Себе-то врать смысла нет. Пасьянс сложился так, что сегодняшний день вполне может оказаться для меня последним.