Смуглая ведьма

Сон, это всего лишь сон. Айона глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя. Когда Бойл тоже сел, она взяла его за руку.

И увидела кровь.

— Боже мой!

— В лесу, вдвоем. — Он крепко сжал ей руку. — Ведь так это случилось?

Она кивнула.

— Наверное, это какая-то астральная проекция. Мы здесь, но мы были там. Наверное, это я тебя с собой утащила. Ты… Ты рубанул кулаком по туману.

— И сработало. Я обрадовался, хотя от твоего огня эффекта было больше.

— Нет. Да. Не знаю. Ты нанес удар, и первое впечатление было, что угодил в какую-то дыру. Я… Да у тебя кровь идет!

— А, царапина.

— Нет, это ты об него поранился. Не уверена я, что это простая царапина. — Можно было позвать Коннора или Брэнну, но почему-то она знала, что сейчас это ее дело.

— Надо перевязать.

— Если тебе пришла охота хлопотать — промой и помажь, больше ничего не нужно.

— Нет, не так! — Теперь сердце ее забилось быстрее, намного быстрее, чем даже в ее сне, когда ей было страшно.

У Бойла идет кровь, и виной тому — Кэвон.

— Это не обычная рана. Сейчас я ею займусь. Я это умею, если ты мне, конечно, доверишь.

Она наложила руку на неглубокий порез, закрыла глаза. Увидела его кисть — сильную, широкую, завораживающую видом шрамов на костяшках пальцев — следов его боксерского прошлого. Кровь, а под кожей, если заглянуть глубже, — тонкая черная линия, полоска яда, внесенного Кэвоном.

Этого она и боялась.

Вытянуть его, приказала она себе. Вытянуть яд и выкинуть прочь. Снова белое против черного. Свет против мрака. Вытянуть и выкинуть, пока он не проник глубже и не растекся по организму.

Она чувствовала, как понемногу уходит яд, словно выгорает. По тому, как онемела его рука, она знала, что Бойлу больно. Но рана теперь была чиста. Медленно и бережно она приступила к заживлению царапины. Теперь больно было ей — легкие покалывания, жжение. Но они делались все слабее и слабее.

Теперь, когда яд был удален, осталась просто царапина, как он и говорил.

Она открыла глаза — он смотрел на нее.

— Ты побледнела.

— Пришлось потрудиться. В первый раз такое делаю. — У нее немного кружилась голова и пару раз свело живот.

Но рана была чистая, а теперь и вовсе затянулась. Айона внимательно осмотрела руку и осталась довольна.

— Он применил яд. Не знаю, насколько яд был опасен, но он мог разойтись по телу с кровотоком. Невелика хитрость, зато теперь яда нет. Неплохо бы Коннору показаться.

Бойл не сводил с нее глаз. Пальцы его сжались в кулак.

— Я бы сказал, ты отлично справилась.

— Интересно, был ли он готов к тому, что я утяну тебя с собой. Сама не пойму, как это вышло. Но ты мне подсказывал, что надо делать. Огонь. Это ты мне подсказал, и все сработало.

— Ты сожгла его дотла.

— Ну, это не первый и, уверена, не последний раз.

— Уж точно не последний.

— Ты уж извини, что я тебя с собой утащила, но я очень рада, что ты был со мной.

— Во всяком случае, получили очередной опыт.

Опыт, который дал ему приличную встряску, а еще больше озадачил. Бойл недоумевал, почему все время он ощущал полное спокойствие, абсолютную веру в то, что все, что нужно, Айона сделает.

— Это было как во сне, — продолжил он, — когда соображаешь медленно и не удивляешься никаким странностям.

— Я произнесу заговор над кроватью, а лучше — пусть это сделает Брэнна. Должно помочь.

— Я его ранил. — Бойл еще раз размял пальцы. — Думаю, удара он не ожидал. А удар был хороший, это я точно могу сказать. И еще я думаю, яд предназначался тебе. А случись такое, сумел бы я вытянуть его из раны, как это сделала ты для меня? Не знаешь? А если бы я это сделал, мог бы своевременно доставить тебя к Коннору за помощью, если бы счел это необходимым?

— Ты знал, что делать. — Она машинально принялась массировать ему плечи и обнаружила, что они напряжены. — Ты знал, что нам поможет огонь, и ты был так спокоен! Твое спокойствие передалось и мне. Теперь буду знать, что, если он когда-нибудь опять на нас нападет, ты подскажешь, что делать.

Она глубоко вздохнула.

— Есть хочу — умираю. Пойду приготовлю завтрак.

— Я сделаю. Повар из тебя никудышный.

— Святая правда. Хорошо, ты готовь. А я позвоню Брэнне, расскажу ей — на всякий случай. Поездка-то не отменяется?

— Не вижу, что могло измениться.

— Отлично. Пойду приму душ, а потом позвоню Брэнне. Подобрее будет, если лишние пятнадцать минут поспит.

— Поставлю чайник.

Но сперва он взял телефон и, пока она была в ванной, набрал номер Фина. Прежде чем жарить бекон, ему надо услышать, что скажет Финбар Бэрк.

Глава 15

Это была страна, откуда вел свое начало ее род. Сейчас, оглядывая из окна пикапа ее холмы и низины, ее зеленые просторы, Айона поняла, что эта страна не только близка ей по крови, но и мила ее сердцу.

Подобно глотку виски студеным вечером, неся тепло и уют, она проникала в самую ее душу. Зеленые холмы перекатывались под небом, закрытым слоистыми облаками, напоминающими стопку белья. Сквозь них тут и там в похожие на опалы голубые окошки проникало солнце. На изумрудных полях, разделенных нестрижеными зелеными изгородями или сложенными из камней серебристо-серыми стенками, паслись тучные коровы и пушистые овцы.

Дорога поворачивала и вилась, по обе стороны то и дело возникали фермерские жилища, амбары и прелестные маленькие домики, разбросанные по словно сошедшему с открытки, чарующему в своей девственной чистоте краю. Палисадники уже дышали весной, повсюду распускались ярко-синие, дерзко-оранжевые и деликатно-белые цветы, то тут, то там дополняемые гонцами весны — нарциссами с их нежными трубочками.

Она встретит весну в Ирландии! Впервые в жизни! И она преисполнилась решимости цвести под стать этим отважным цветам.

Дорога повернула, потом превратилась в туннель, огороженный высоченными рядами дикой фуксии, обнимающими каждый поворот и каждый изгиб стены зелени с ниспадающими алыми цветами, похожими на капли крови. Потом перед ними снова распахнулся весь мир — холмы, поля и захватывающие дух тени гор.

— Как вы это выдерживаете? — удивлялась Айона. — Неужели от этой красоты у тебя не слепит глаза, не перехватывает дыхание, не щемит сердце?

— Это мой дом, — просто ответил Бойл. — Ни о каком другом я и не мечтаю. Меня устраивает этот.