Смугляночка для бандита

– Успокойся, девочка… Мне с лихвой хватило прошлого брака, до сих пор не могу до конца очистить собственную репутацию. Да и ты совершенно не в моем вкусе.

– Но… Я не понимаю. – Этот человек противоречил сам себе. Голова идет кругом, потому что все кажется бессмысленным и нелогичным.

– Мне нужно всего лишь создать видимость, что я кем-то увлечен. У меня много врагов и… - Эрик делает еще один глоток. – За последние два года на мою жизнь покушались пять раз. Все дошло до того, что я не могу никому доверять, Микки. Даже смотря по утрам в зеркало не до конца уверен, стоит ли доверять этой сонной морде. Вдруг я во сне сливаю этим уродам всю информацию о себе. Иначе я просто не понимаю, откуда они знают наверняка, где и во сколько я буду…

– Все равно не понимаю, зачем я нужна Вам…

– Потому что ты умна, Микки. Мне нужен свежий взгляд, чистая кровь, так сказать. Я почти наверняка уверен, что с тобой свяжутся, пытаясь переманить на другую сторону. Уже после первого нашего совместного выхода в свет на следующий день ты проснешься звездой. Журналистов интересует моя личная жизнь с того самого момента, как я развелся. Так что эта новость разлетится, как чума во время эпидемии…

– Нет, я не могу… Это…

– Это опасно, Микки, согласен. А тебе есть, чем рисковать! – открывает папку на столе, доставая оттуда снимок. Пару секунд смотрит на него, улыбаясь. – У тебя очень красивая дочь, Микаела… - переводит взгляд на меня, протягивая фотографию. А я застываю… На меня смотрит солнечная Юленька. Фотография довольно свежая, но я точно вижу этот снимок впервые. Получается, за нами следили?

– Вы… Вы мне угрожаете? – боюсь пошевелиться. Какой этот человек гадкий и мерзкий. Он посмел коснуться самого дорогого в моей жизни.

– Неееет, - буквально выкрикивает он, запрокидывая голову назад. Устало трет глаза. – Почему все вокруг считают меня таким ужасным. Так… Давай сначала. У тебя очень красивая дочь, Микаела… Девочка заслуживает жить другой жизнью. Если ты согласишься, за 2 недели я заплачу тебе столько, что вы обе не будете ни в чем нуждаться до конца своих дней.

– А если я все же откажусь? – страх и отвращение к сидящему напротив человеку заставляют меня задать этот вопрос.

– Что ж… - опять обращается к лежащей на столе папке. Достает оттуда вторую фотографию. Затем протягивает ее мне. Я вижу Рому. – Они очень похожи, тебе не кажется? – я сглатываю. Да так громко, что Эрик самодовольно ухмыляется. – Вижу, что кажется… Только Рома мне ни разу не говорил, что у него есть дочь. Думаю, он не в курсе, не так ли, Микаела?

– Да как Вы смеете! – разрываю на части фотографию Ромы, бросая в лицо мужчины. – Почему я! Зачем Вам я? – не понимаю, что может быть общего у меня и этого, этого… криминального авторитета.

– Всему есть разумное объяснение, Микки. Я боюсь, что Рома… - Эрик не успевает договорить. Рома раздраженно открывает настежь дверь…

– Вы еще не закончили? Сколько можно трещать? Мой рабочий день давно подошел к концу. А еще эту Микаелу домой вести. Эрик, у меня между прочим, тоже есть личная жизнь.

– Угу, - кивает Эрнест. – Закончили, Рома… Можешь отвезти мою гостью домой, - мужчина опять смотрит на меня. – Надеюсь, ты примешь верное решение, девочка. Я не люблю, когда меня разочаровывают.

– Я…

– Спокойной ночи, Микаела. Я свяжусь с тобой завтра. Пожалуйста, только без глупостей, ладно? – киваю, хотя дается мне это с трудом. Тело не слушается меня…

С усилием встаю на ноги и направляюсь в сторону двери. Покидаю эту душную комнату, делаю глубокий протяжный вдох.

Рома провожает меня к своему автомобилю. Я сажусь сзади, обессиленно опускаю голову на кожаное сиденье. По моим щекам беззвучно стекают слезы. Рома заводит автомобиль и трогается с места. Ему нет дела до меня.

Мы едем молча…

Кажется, кто-то сжал мое сердце со всей силы, превратив его в безобразное месиво. Мне ужасно плохо… Мне больно от этой безысходности. Мне страшно, и не у кого просить помощи.

Кем я должна стать? Шпионом, лживой дрянью, мишенью без бронежилета? Всевышний, услышь меня… Умоляю, дай мне знак, что же мне делать дальше?

Глава 8.

Меня бросает в жар… Мое лицо горит, пылает, словно его облили горючим и подожгли. Открываю заднее окно, надеясь, что прохладный ночной воздух хоть немного меня охладит.

Холодный ветер дует в лицо, лаская своими приятными потоками. Почему-то в этот момент моя память непроизвольно открывает воспоминания дней, в которых мне было хорошо… Вернуться бы туда. Остаться бы там навсегда. Не знать, какая ужасная жизнь меня ждет впереди.

***

Теплый летний ветерок, заигрывая, щекотал мою кожу. Но я не была против… Вместе с каждым потоком воздуха я ощущала невероятный запах парфюма, исходящего от Роминой шеи. Потому что сама не могла позволить прикасаться головой к его спине, чтобы вдыхать его запах, от которого я стала практически зависима за несколько минут поездки. Словно он – мой личный наркотик…

Мотоцикл громко тарахтел, даже громче трактора, и эти звуки разносились по всей округе, уверена, мешая людям нормально отдыхать теплым летним вечером. Драндулет забрынчал еще громче, испуская из мотора глубокие, воняющие маслом клубки дыма. Мы остановились…

– Приехали? – с надеждой спросила я у Ромы.

– Почти, Смугляночка. Мы немного перегрелись, надо бы остыть. Через пару минут сможем ехать дальше.

– Ты же обещал, что через час я буду дома, целехонькой и невредимой. – Рома прыснул, почесав затылок, на котором торчали в разные стороны волосы, нормальное положение которых было нарушено шлемом.

– Не обещал, а предполагал! – цокнул языком он. – Да не бойся ты, Сейчас у нас сколько? – глянул на часы. – Начало шестого… Стемнеет только через пару часов. К темноте будешь дома. Или ты боишься, что ночью я превращаюсь в страшного-ужасного оборотня? Или вампира, сосущего кровь юных девственниц! – сделал устрашающий голос.

– Глупости… Ничего я не боюсь. – Нагло врала.

Рома насмешливо покосился в мою сторону, иронично вздернув брови. Но ничего не ответил, а склонился к мотору мотоцикла, что-то оглядывая. Потом противно плюнул на него, и я скривилась.

– Фу! – продолжала кривиться, будто ела лимон.

– Ничего не фу… Тоже мне, неженка. Так надо… Слышишь, шипит. Значит, еще горячий.

– А еду ты тоже таким способом проверяешь на горячее/холодное. Мерзость… Никогда не буду есть с тобой из одной кастрюли.

– А тебе никто и не предлагает. Тоже мне… - раздраженно фыркнул он. – Слезь на землю, - грозно приказал он мне, встав рядом со мной и затеняя солнечные лучи.

– Зачем? – воспротивилась я, сложив руки на груди и не собираясь никуда слезать.