Смута 2
Шрифт:
– Как он там поживает, как дела вашего поселения?
– осведомился испанец, изучая переданное ему письмо.
– Слава богу, всё идёт своим чередом. Все здоровы, поселение развивается, осваиваем территории и устанавливаем контакты с местными жителями.
– Значит, вам удалось крепко сесть на новых землях и обжиться в тех местах?
– Да, сеньор.
Вопросы бывший генерал-капитан задавал, не отрываясь от изучения переданных ему бумаг. Закончив с этим занятием, он посмотрел на стоящего перед ним человека и спросил:
– Судя по вашему виду, вы явно не простой вестник, и думаю, знаете
– Да, я знаю о просьбе Михаила Фёдоровича, а также готов вкратце сообщить о произошедших с момента вашего отъезда событиях. Но прежде чем я начну свой рассказ, позвольте вручить вам от него небольшой подарок. Распорядитесь, сеньор, впустить сюда моего вестового.
Приняв из рук вошедшего в сопровождении слуги матроса приличных размеров шкатулку, Никита вручил её испанцу. Внутри было два отделения, одно заполнено золотыми монетами, в другом лежали несколько браслетов и перстней из драгоценных металлов с камнями. Передав шкатулку испанцу, Никита полюбовался его удивлённым видом и начал свой рассказ.
– В общем, сеньор Фернандо, нельзя сказать, что всё хорошо, но тем не менее, мы крепко стоим на ногах. Отношения с вашими преемниками не сложились, так что теперь наши люди как бы сами по себе. Вы же были в курсе проблем с возвращением посольства на Родину?
– Да, я помню об этом, и не забыл, что у вас нет возможности вернуться домой.
– Вот именно, поэтому мы вынуждены были объявить себя самостоятельным государством, скажем так, форпостом нашей страны, и теперь занимаемся его укреплением и развитием. Средства для жизни получаем от торговли как с индейцами, проживающими дальше на севере, так и со странами Старого Света. Продаём меха, товары собственного производства и трофеи, полученные при столкновениях с пиратами.
– Ваши корабли должны были объявить пиратскими и начать с ними борьбу.
– А мы не ходим теперь в водах, принадлежащих Испании, а море большое. Но у моряков хватает соображения понять, что мы им не по зубам, убедились за годы, проведённые рядом с нами. Так что если есть такая возможность, то есть когда никакой чиновник не стоит за спиной моряка, то мы просто не замечаем друг друга. Нам это всё равно, а такое поведение позволяет сохранить жизнь и корабли вашим людям. Так вот и живём, никого не трогаем, но и себя не позволяем обижать.
– Я что-то подобное и предполагал. Вы знаете, капитан, что хочет от меня сеньор Романов?
– Да, он просит вас сообщать по возможности о происходящих здесь событиях.
– А ведь это, как я понимаю, не простая дружеская услуга?
– На мой взгляд, нет, всё значительно проще. Если вы думаете, что это накладывает на вас какие-то обязательства, то смею заверить, что это не так. Михаил Фёдорович не просит узнавать и сообщать какие-то тайны правителей, а наоборот, ставить нас в известность о всех широко известных событиях, произошедших здесь. Именно о тех, что всем известны.
Например, кто с кем начал войну, о браках между правителями, об общеизвестных слухах и сплетнях, распространяющихся при дворах правителей и среди аристократов. И не надо узнавать никаких секретов.
Ну и как я понимаю, ваши усилия не будут оставлены без внимания, и подобные подарки, - Никита кивнул на шкатулку, - могут стать достаточно регулярными. В тех случаях, если нам потребуется что-то, выходящее за рамки достигнутых договорённостей, разговор будет отдельный, и ваши усилия не останутся незамеченными.Всё-таки бывший генерал-капитан был хорошим политиком и настоящим аристократом, умеющим для своей пользы учитывать интересы разных людей.
– Я вас понял, сеньор капитан. Пожалуй, я возьмусь за выполнение просьбы сеньора Романова. Вы когда отправляетесь в обратный путь?
– Сейчас мы пойдём в Турцию, есть торговые дела в тех местах, но думаю, месяца через два будем возвращаться, и я смогу вас навестить.
– Давайте так и договоримся, а я за это время подготовлю для вас письмо.
– Отлично, сеньор Фернандо. Я буду у вас. А пока разрешите откланяться.
Где-то в лесах реки Иллинойс, апрель 1617 г., десятник Постник Гавриил
– Слава богу, добрался.
Сил уже давно не было, и как я мог передвигаться, не знаю, даже просто держаться на ногах удавалось с трудом. А мой шёпот вызвало блеснувшее под лучами солнца русло реки и стоящие на берегу избы за забором. Это и был сторожевой пост в устье реки Иллинойс, куда я стремился.
Я со своим десятком прибыл на смену бойцов, дежуривших в острожке. Это было уже не первое наше дежурство в таком или любом другом, похожем на него укреплении. Подобные острожки стояли во многих местах, чаще всего по устьям малых и средних рек, и использовались как передовые дозоры. Большие остроги, в которых располагался основной гарнизон и проживали мирные жители, чаще всего ставили при слиянии крупных рек.
Ближайшим к нам был город Голицинск, разместившийся на левом берегу Миссисипи напротив впадения в неё Миссури. Вот оттуда и отправлялись на дежурство подобные моему десятки. Первоначально всё происходило вполне обычно, но вот потом начались неприятности. Правда, первое время они случались в других местах, но в конце концов начались и здесь. А дело в том, что стали пропадать отправившиеся в рейд патрули, задача которых состояла в проверке окружающих территорий.
Сложившаяся практика была повсеместной. В таких случаях пара бойцов, чаще всего индейцев, служащих в нашей армии, уходила в рейд на несколько дней. И уже где-то с полгода в разных острожках из рейдов не вернулось несколько команд. Поиски, хотя их и проводили индейцы, не дали никаких результатов. Так что было нам несколько неспокойно, хотя когда это на границе было тихо и мирно.
А сейчас я точно знал, что стало с теми патрулями, и сам только чудом избежал их судьбы. В этот раз мы отправились в рейд впятером, я и четверо индейцев. В подобных десятках, а их было немало, и располагались они по всей нашей территории, индейцы, прошедшие подготовку, составляли большинство. Они выросли в лесу и вели такую жизнь с самого рождения.
Конечно, если дело касалось патрулирования в прериях, то тут они были не так хороши. Дело в том, что наши союзники-индейцы были жителями лесов, хотя и не раз отправлялись на охоту в прерии и чувствовали там себя вполне свободно. Но леса для них были ближе и роднее.