Смута

Сын кузнеца исхитрился сразу захватить Киру в железные тиски. Тогда эта рыжая фурия, не долго думая, заехала ему коленом по яйцам, как учил дядька Иван. Громила рухнул на землю и, свернувшись калачиком, ловил воздух ртом, но почему то не мог поймать. Килька поначалу испугалась, что убила его. Но, как только Молот заскулил, пришла в себя и стала подходить ко всем любителям полапать её за задницу и за яблочки. Показывала на недобитка и говорила:

— Так будет с каждым!

Сын коновода, Мамай, во время рыбалки рассказал, как вчера из хозяйской конюшни двух кобыл украли. Конюх в речном трактире напился и заснул ночью. А конокрады нацарапали на двери конюшни «Барин, не наказывай пса — он лаял на нас».

За час наловили окушков-полосатиков. Двое парней с гордостью тащат на господскую кухню полную корзину рыбы. Хватит на хозяйский стол и слугам достанется. Моё удилище понесёт дочка лекарки. Я собственноручно готовлю орудия ловли из ёлки или из ореха. Только грузило из свинца нужно, леса из конского волоса жеребца(это важно) и крючок из железа. Поплавки я из птичьих перьев делаю, но можно и из дерева. На приманку — черви или разбухшее зерно.

Увидев нас, к окончанию рыбалки, ребятня из деревни набежала. Это они на Киру пришли посмотреть. Она любит вывернуть эдакое.

Предчувствия меня не обманули.

Собрав вокруг себя «следопытов» и сочувствующих, Кира помахала на реку руками, как колдунья, и громко прокричала:

— Бамбара, чуфара, лорики, ёрики. Я сестра Гудвина! Великого и Ужасного. Призываю водного духа. Ловись рыбка большая и маленькая!

Делает последний заброс. Я смотал лесу и собрался уходить. Тут слышу взволнованный голос Киры, обращённый к моему слуге:

— Быстлее, Стёпа. Быстлее. У меня, навелное, налим клюнул!

Килька картавит, когда волнуется. В итоге она не налима поймала, а двухфунтовую щучку. Была бы щука покрупнее — перекусила бы лесу, а у той ещё зубы не отросли.

Кира идёт в окружении деревенских парней, которых она с моей подачи называет своими оруженосцами и рыцарями. А те и рады. Эх, красивая девка вырастет. Будет господам головы кружить — как пить дать. Уж такой у неё характер — всегда и везде быть первой.

Глава 9

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: июль 1599 года.

Виктор Вайс, попаданец.

Иногда на меня накатывает. Прошлое накатывает. Точнее, воспоминания прошлого тела. Или не воспоминания, а память тела. Вдруг до одури хочется крепкий кофе поднести к носу и вдохнуть аромат. А потом маленькими глоточками, чтобы не обжечься, втягивать в себя тёмно-коричневую жидкость. Или ещё вдруг так чёрного горького шоколада захочется фабрики Эйнема или фабрики «Абрикосов и сыновья». Толстенькие такие плитки с неописуемым ароматом. Эх. Сейчас нет шоколада. Не придумали ещё. Обидно. Наверное, где-то в Юго-западной Европе и пьют уже какао, которое называют шоколадом. Какао тоже вкусно, и его я бы выпил с радостью, но шоколада хочется больше. Нужно заказать своим, пусть привезут какао-бобы из рейдов в Америку. Нужно попробовать выдавить масло и сделать шоколад. Ну, не получится сразу. Нанять людей, и пусть пробуют. Теория-то ясна.

И кофе надо своим из Меховой компании заказать. Детям кофе вредно? А детям с душой старика? Ну, немного всего. Пару глоточков, чтобы вкуса не забыть. А шоколадкой угостить эту несносную картавую.

А сегодня приснился мне сон… нда… прямо яркий такой. Сижу я в ресторации во Владивостоке с господами офицерами и тут нам приносят целый самовар… Он весь сверкает начищенной латунью. Медали на пузатом боку, и запах прогоревших сосновых шишек разносится. Сверху на самоваре стоит заварочный чайник из китайского фарфора с какими-то птицами на сорок похожими, и уже от него разносится запах жасминового чая.

— Ей, ты чего мычишь, — толкает меня дядька Иван.

Мычу? А ведь сон — вещий. Действительно вещий. Я всё думал, чтобы эдакое подарить царю Борису Фёдоровичу на предстоящий день рождения. Он в августе у него? Точно, в августе, папан в письме писал и на Правлении говорили. А подарить надо не что-нибудь, а самовар.

У нас есть латунь, есть неплохие ювелиры, и есть совсем уж хорошие кузнецы. Как устроен самовар я знаю. Просто труба с колосником, а вокруг обечайка с краником. Крышка отдельно. Трубу сделать не проблема, её даже можно из чугуна, чтобы не коробило. А только в самом верху, декоративное кольцо. Сам же самовар кузнецы из латуни скуют, нет проблемы. Латунь ковкий металл и кузнечной сваркой её можно намертво соединить. Самое сложное будет отлить краник. Ну, ничего страшного. Как сделать я им тоже нарисую.

Дальше вот чуть сложней. Про чай из Китая я ни разу в этом времени не слышал. Не так. Его нет в Курляндии и близлежащих землях. Зато батянька этого тела отдал мне в подарок из своего книгохранилища книгу. Из неё я почерпнул следующее: первые португальские корабли прибыли в Китай в 1516 году, а в 1560 году португальский миссионер Гаспар да Круз опубликовал первое в Европе описание китайского чая. Он сейчас называется просто — ча. Значит в Португалии он уже может быть.

И не помню откуда, но точно помню, что первый чай будет только зелёный с различными травами, в том числе и жасмином. И только через пару сотен лет замочив чай по дороге во время бури в трюме корабля один английский моряк или купец попытается его просушить и поставит на огонь. Так чёрный чай и получится. Ну, осталось малость, добыть зелёный, а уж процесс ферментации и прожарка не должны особых проблем вызвать.

Кстати, русский копорский чай потому и составлял конкуренцию китайскому, что тоже был по вкусу травяным зелёным с ароматом похожим на жасмин. Обдирали листья Иван-чая при цветении и мяли их, потом в герметичной посуде давали забродить что ли, а после на сковороду, как и чай.

Что ж, дарить самовар без чая — глупость. А значит, нужно организовать сбор нашими следопытами и прочими детишками листья Иван-чая. Сейчас самое время. Видел, как он цветёт.

Так что поедет в подарок Борису Фёдоровичу самовар латунный с медалями, начищенный до золотого блеска и бумажные пачки чая от Меховой компании. Со слоном. Пока копорский чай. А нашим людям, что ходят в Америку, дать команду зайти в Португалию и поинтересоваться, нельзя ли наладить торговлю чаем с их колонией в Макао. Там-то он точно есть.

Только я про подарок подумал, как пришёл весь мокрый со двора дядька Иван, там ливень настоящий хлещет и холодный, не летний. С севера хмарь принесло.

— Как ты этих дундуков называешь? — отряхиваясь, как мокрая собака, только что хвостом не виляя, казак бывший грозит кому-то за дверью кулаком.

— Каких ещё дундуков? — так и хотелось мне подойти к двери и заглянуть за неё. Что там за дундуки такие стоят?

— Правление Меховой компании опять всю работу сложную на нас с тобой решило спихнуть.

— Работу? — продолжаю пялиться на дверь я.

— День тезоименитства у царя Бориса Фёдоровича, и они хотят ему необычный и дорогущий подарок по этому случаю подарить. На нас возложили сию тягость.

— Но, сказать тебе по дружбе, Это — службишка, не служба; Служба всё, брат, впереди. Ты к царю теперь поди… — вверг я дядьку Ивана в ступор виршами Ершова.

— К царю?

— К царю. Знаю я, что мы ему отправим. Уже рисовать начал. Все другие подарки своим затмим.