Смутные дни
Шрифт:
Еще выпили…
Потом еще…
Телеграфист Викентий — кто бы мог подумать? — растянул меха гармошки…
Пошли частушки:
Мою
И в чугун запрятали.
Сковородой захлопнули.
Чуть глаза не лопнули!
— начала подружка невесты, Глафира.
Ей отозвалась Пелагея Романовна:
Меня сватали сваты,
Богаты-пребогаты —
Четыре кошки, две собаки,
И все хвосты лохматы!
Тут уж многое не выдержали — пошли в пляс! Да так, что только стены дрожали.
Ох, довольно мы напелись,
Дайте смену новую.
Ой, спасибо гармонисту
За игру веселую.
Перерыв сделали, чего уж — устали… Ну, и выпить давно уже было пора.
— Горько!
— Горько!
— Горько!
Молодые встали, поклонились…
Но, поцеловаться не успели — послышался стук в дверь.
— Да заходите вы — не заперто! Свадьба! Всем гостям рады!
В зал вошли трое военных. Бледный худой прапорщик и двое рядовых солдат. Тут же примолкли все, стало как-то не до празднику.
— Гробовский, Алексей Николаевич, кто будет?
— Ну, я, — удивленно отозвался жених.
Прапорщик крякнул и вытащил какую-то бумагу:
— Согласно резолюции «О жандармах и полицейских» Первого Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов… поддержанной правительством… бывшие полицейские и жандармы отправляются на фронт с ближайшими маршевыми ротами! Господин Гробовский, распишитесь… вот здесь… на фронт собирайтесь…