Смутные времена. Книга 1

– Сыты, здоровы и, Слава Богу,– нашлась она все же что сказать.

– Беззаботно, значит, живете?– Михаил позвякивал ложкой в чашке и прислушивался к стукам в соседнюю стену.– Сергей опять ножи швыряет?– кивнул он в сторону курилки.

– Прямо страсть какая-то у него к этим железкам,– пожаловалась Аннушка.– Поговори с ним, Мишань. Натащил всяких и вот мечет часами. К чему тако умение?

– Всяких – это каких?– заинтересовался Михаил.

– Сначала все кинжалы, да пики швырял, а потом и вовсе кухонные потребовал. Обыкновенные,– поджала губы Аннушка осуждающе.– В доме ножей совсем нет, все там, в стенах торчат. Я как какой надо, так туда бегу.

– Он что и столовые швыряет?

– И эти,– подтвердила Аннушка.

– Они же тупые, с концами круглыми?

– Наточил и мечет,– Аннушка совсем закручинилась.

– Ладно, поговорю,– пообещал Михаил и, взглянув на молочницу, улыбнулся.– Не переживай ты так, Надюш, видишь как некоторым везет на мужей с "тараканами" в голове.

– Он хороший,– возразила та, потупившись.– А ножи кидает, так это пусть. Трезвый зато и не гневливый. Аннушка его любит. Вы уж не очень его браните,– попросила она вдруг.

– Как скажешь,– согласился Михаил.– А ты, во сколько встаешь, чтобы сюда поспеть?

– Заполночь встаю. Сейчас отел ожидаем и коровы стоят не спокойные. Там, при них и ночую.

– А спать когда ложишься?– удивился Михаил режиму рабочему молочницы.

– Днем и после вечерней службы часок другой,– призналась та.

– Так ты в золушках никак?– понял Михаил.

– В приживалках,– вздохнула, кивнув Надюшка.– При тетке пристроилась. А у нее детворы семеро и муж увечный, в прошлом годе в кулачной драке глаза повредили. Сидит и дальше лавки не видит.

– Что же он при таком семействе еще и кулачным боем занимался?

– Известный боец был в Замоскворечье. Силантий Потапович,– подтвердила молочница.– Семейство с кулака-то и кормил. Его завсегда нанимали те концы, что послабей. То за тех, то за этих. А в прошлом годе, поймали его, да оглоблями в ночь темную поучили. Приполз домой под утро, половину зубов выплюнул, и глаз нет теперь,– закончила Надюшка повествование о злоключениях Силантия.

– Сидит на шее, значит, у семейства?– сделал вывод Михаил.

– А что он может? На паперть разве что. Так мы не позволим. Старшие-то уже взрослые совсем ребятишки, ну и по людям пошли. Коров вот трех держим, телята каждый год и лошадей пара есть. Куры, опять же. Огород, какой-никакой. Грех жаловаться,– Надюшка тряхнула упрямо головой.– Другие вона и еще хуже живут. Заплата на заплате и животы подвело. А мы хорошо живем.

– Молоко в город, а сами пади на квасе сидите?– спросил Михаил.

– И что? Пост все одно нынче, так и в самый раз.

– Понятно,– кивнул Михаил.– Личной жизни никакой, с детства в няньках, потом в мамках, а потом в бабках. Ох, ты доля девичья,– пожалел он искренне.– В мастерскую швейную почему не просишься, Надюш?

– В швейной у Екатерины нет мест ужо, который год,– вздохнула девушка.– А в других местах худо. По людям, коль пойдешь, то и пропадешь не за грош,– глубокомысленно изрекла она, и складка первая пролегла резкой линией на ее переносице, делая девичье лицо старше лет на пять.

– А с глазами, что у Силантия Потаповича? Выбили напрочь?– вернулся Михаил к пострадавшему бойцу кулачному.

– Глаза целы, но не видят ничего. Не шевелятся, мертвые,– Надюша покрутила ладонью перед своим лицом, будто показать хотела, что вот так ему делали, а он не реагировал.

– Бывает на нервной почве что-то там, в голове клинит, посттравматический эффект. Нужно бы осмотреть твоего дядьку. Он кем был до того, как ослеп?

– С купцами в обозах за кулачного бойца и сопровождал.– Горазд был кулаками-то махать.

– И где выучился искусству кулачному этому?

– Да кто ж знат? Тятя его – Потап был куда как в этом проворен. Видать от него нахватался, а уж тот от своего тятьки. Наш, мол, кулачный бой самый убийственный, потому как в крови он нашей выкупан и в ней хранится. Чудно так про это слышать,– улыбнулась молочница.

– Да он философ, я вижу,– улыбнулся и Михаил.

– Не-е-е-т что вы, Михайло Петрович, наш он православный, вот те крест,– испугалась Надюшка незнакомого слова и, заступившись на всякий случай за увечного родственника.

– Ты не возражаешь, если я проедусь сегодня с тобой и познакомлюсь с Силантием? Заодно и на глаза его взгляну. Ты же знаешь я немного лекарь, так может, и помогу чем?– спросил Михаил девушку.

– Ой, да вы и не спрашивайте. Только уж не обессудьте за скудное состояние жилища, да и принять вас не сможем как след,– заволновалась Надюшка.

– Да что я вельможа, какой что ли? Или нищетой и бедностью меня удивить можно? Сейчас с Сергеем переговорю, да и отправимся. Встретили мы с ним тут недавно одного вот такого же самородка-кулачника. Одним ударом и Сергея и меня валил. Вот Сергей и мечет все, что можно в стены. Тренируется.

– Зачем?– опешила Аннушка.– С кем это он состязаться собрался, да еще вот эдак, ножами кухонными?

– Кухонные и столовые ножи – это перебор конечно. И состязаться ни с кем Сергей не собирается, просто чего-то сам себе доказать хочет. Вот сейчас и выясним. Надюш, подожди десять минут. Аннушка, вели запрячь лошадей,– Михаил прошел к курилке и врезал кулаком в дверное полотно. В ответ на его удар, с обратной стороны так же в дверь что-то ударилось и, зазвенев, покатилось по полу.

– Прекращай, швырять,– крикнул Михаил.– Вхожу!

– Да, входи. Слышу,– донеслось до него в ответ и дверь распахнулась.

– Чего орешь? У меня все под контролем,– Сергей все в том же халате, с сигаретой дымящейся в руке, махнул рукой. – Заваливай и на щеколду прикрой. Техника безопасности понимаешь.

– Что за упражнения с кухонными ножами? Может, черпаки и сковородки еще освоишь?

– Эти-то чего осваивать? А вот ножи обычные это понимаешь не просто… Боевой, сбалансированный – любой придурок швырнет. А ты попробуй вот такой воткнуть, который случайно под руку подвернулся и для этой цели не предназначен.

– Ну и зачем мне это нужно?– не понял Михаил.

– Кон-е-ешно. У тебя же вон какой резак подвешен. Тут, понимаешь, есть нечто за гранью разума. Вот ты попробуй, брось сперва, но постарайся понять и придумать, как так шваркнуть, чтобы он воткнулся,– Сергей протянул Михаилу столовый нож с рукоятью из березовой бересты.

– А что тут понимать? Он ведь у тебя все ручкой попадает? Значит нужно швырять наоборот.

– Как это?

– Лезвием вперед,– Михаил швырнул нож в дверное полотно, резко без замаха и тот впился в доску со смаком и завибрировал тонким полотном.