Смысл зла

Впервые с тех пор как он вернулся, в ее голосе послышалась усталость, и это заставило его спросить:

— Когда Холлис и Мэллори закончат?

Он уже почти предложил позвонить одной из них, но Изабелл автоматически использовала более прямой способ связи.

— Они… — она нахмурилась, концентрируясь, — на последнем по списку объекте, как мне кажется. Это, должно быть, авто… — выражение ее лица изменилось, становясь напряженным.

Наблюдая за ней, Рэйф ощутил то же беспокойство, которое он почувствовал в «домике для игр» Джейми. Она находилась где-то в другом месте, где-то далеко отсюда. Ему хотелось потянуться и дотронуться до нее, привязать ее каким-то образом к этому месту.

Она резко поднялась на ноги.

— О, Господи.

— Знаешь, для автозаправочной станции это огромное здание, — эхом разнесся голос Мэллори.

Они находились в задней части здания, поделенной как минимум на три отдельных помещения, все явно глубокие. То помещение, которое они в данный момент обследовали, имело бетонный пол и высокие окна, настолько грязные, что почти не пропускали свет. С крюков и полок на шлакобетонных стенах все еще свисали ржавые части и детали от старых автомобилей, и повсюду валялись кучи рухляди.

Всякий раз, когда Мэллори переводила луч своего фонаря, он выхватывал из темноты что-то металлическое, и, отразившись, возвращался к ней, словно что-то выскакивало из теней. Беспокоя.

— Еще бы. Я почти уверена, что это здание начинало не как бензозаправка, — Холлис направила свой фонарик в темный угол и вздрогнула, когда внезапно ярко сверкнул блестящий хромированный бампер. — Господи Иисусе.

В этот же момент вздрогнула и Мэллори, но в ее случае это произошло из-за чего-то быстро пронесшегося по ее ногам.

— Вот дерьмо. Ненавижу крыс, однако надеюсь, именно одна из них только что пробежала по моим ногам.

Холлис крысы не волновали, но она стояла перед чем-то похожим на обитую железом дверь, которая в данный момент привлекала ее внимание. Дверь была заперта на висячий замок.

— Плевать на крыс. Взгляни на это.

Мэллори присоединилась к ней.

— Я не могу наплевать на крыс. Я ненавижу крыс. И обязательно выброшу эти туфли. Фу! — луч ее фонарика слился с лучом Холлис. — Это что, новый замок?

— Я бы сказала, да. Подожди-ка минутку, — она некоторое время жонглировала своим фонариком, прежде чем зажать его под мышкой, чтобы залезть в поясную сумку, которую носила. Она натянула латексные перчатки, затем достала маленький кожаный футляр на молнии.

Мэллори с интересом наблюдала за ней.

— Отмычки взломщика? В «доме для игр» Джейми ты ими не «светила».

— Не пришлось, у тебя же были слесарные инструменты, — Холлис внезапно улыбнулась. — Я надеялась, что у меня появится возможность опробовать свои навыки по взлому замков. Я еще не испытывала их в полевых условиях, — Она выбрала пару инструментов и наклонилась, чтобы начать работать над замком.

— Ты этому в Квантико научилась?

— От Бишопа. То, какие навыки он считает самыми важными для нового агента, отчасти завораживает. Обращение с пистолетом без отстреливания себе ноги и с приемлемой точностью — есть. Способность использовать разновидность аутогипноза и биологической обратной связи [26] для фокусировки и концентрации — есть. Способность разговаривать с мертвецами — большой плюс. Умение вскрывать разнообразные и всевозможные замки — есть. Или, по крайней мере, я на это надеюсь.

26

Биологическая обратная связь — нефармакологический метод лечения с использованием специальной аппаратуры для регистрации, усиления и „обратного возврата“ пациенту физиологической информации. Основной задачей метода является обучение саморегуляции, обратная связь облегчает процесс обучения физиологическому контролю так же, как процесс обучения любому искусству. Оборудование делает доступной для пациента информацию, в обычных условиях им не воспринимаемую.

Мэллори тихонько рассмеялась:

— Знаешь, я действительно хотела бы познакомиться с этим твоим Бишопом. По рассказам он очень интересный человек.

— Определенно интересный. Черт. Ты не могла бы посветить сюда?

Мэллори выполнила просьбу.

— Погоди-ка, мне кажется… — послышался тихий щелчок, и Холлис эффектным жестом открыла замок. — Па-бам. Нет, ты видела, я могу это сделать! Я не была до конца уверена, что смогу.

— Мои поздравления.

— Благодарю, — она спрятала инструменты, затем ей пришлось упереться плечом в дверь, чтобы толкнуть ее внутрь. Но в то же мгновение как дверь на несколько дюймов отворилась, Холлис тотчас же отступила назад. — О, черт.

Две женщины переглянулись, и Мэллори произнесла:

— Не имела несчастья споткнуться о разлагающийся человеческий труп, но догадываюсь, что он смердел бы именно так. Пожалуйста, скажи, что я ошибаюсь.

Дыша ртом, Холлис огорчила ее:

— Я вполне уверена, что это он и есть. Частью моего обучения было посещение «Фермы тел» [27] , где студенты и судмедэксперты изучают разложение. Это зловоние нелегко забыть.

Мэллори уставилась на приоткрытую дверь:

27

 «Ферма тел» (Body Farm) — В 1971 году известный американский антрополог и судмедэксперт Уильям М. Басс неожиданно для себя обнаружил, что в США нет специализированных учреждений, которые бы занимались практическим изучением принципов разложения человеческого тела, а это весьма важный момент в судебной экспертизе вообще и судебной антропологии в частности. Вскоре после этого открытия, в университете Теннеси было основано т. н. "Судебное антропологическое отделение", получившее позже известность как "Ферма тел". На территории в 1,2 га лесистой местности, огороженной по периметру забором из колючей проволоки, разбросано более 1000 трупов в различной стадии разложения, часть из них составляют тела, которые никто не опознал в моргах, а более 300 человек добровольно пожелали, чтобы их бренные останки были использованы на благо криминалистики. Ежегодно это научное учреждение получает для своих исследований более 50 тел, с помощью которых затем проводятся различные эксперименты: от разработки методики эксгумации до определения времени смерти по присутствующим в теле личинкам мясных мух. Для изучения влияния разных условий на процесс разложения некоторые трупы оставлены под открытым небом, некоторые — закопаны в землю или помещены в склепы, а некоторые находятся в багажниках автомобилей.

— Не то чтобы я горела желанием узнать, что там внутри.

— Да, я тоже, — Холлис взглянула на нее. — Не хочешь подождать и вызвать подкрепление?

— Нет. Нет, черт бы все побрал. Учитывая висячий замок и этот запах, там явно ничего опасного нет. В смысле, ничего живого. Мы должны открыть дверь и посмотреть, убедиться, что там не какое-нибудь мертвое животное. А потом позвонить.

Холлис мысленно и эмоционально сконцентрировалась и изо всех сил, как могла, укрепила свои внутренние щиты. Затем она и Мэллори подтолкнули дверь, открыв ее полностью, и вошли внутрь.

— Господи, — прошептала Мэллори.

Холлис эхом отозвалась бы за ней, если бы смогла протолкнуть хоть слово сквозь тошнотворный ком в горле.

Это была большей частью пустая комната, со всего лишь несколькими полками вдоль одной стены, показывающих, что помещение, по крайней мере, когда-то, использовалось под склад. Высокие окна пропускали как раз достаточно света с юго-западного угла здания, и раскаленное солнце висело в небе довольно низко, чтобы давать запыленные лучи, сфокусированные в центре комнаты.

На ней.

Один конец толстой проржавевшей цепи был обернут вокруг стальной двутавровой потолочной балки, тогда как прикрепленный на другом конце большой крюк выступал между ее связанных веревкой запястий. Женщина болталась, буквально, на крюке, ее ноги висели в нескольких дюймах над полом. Под ней ничего не было, кроме ржавых пятен на бетоне.

Густые темные волосы свешивались вниз, практически полностью скрывая ее лицо. Надетая на ней одежда — некогда скромные блузка и юбка — была раскромсана, но очень аккуратно, методично, почти мастерски. Ткань превратилась в бахрому, которая почти скрыла то, что сделали с ее телом.