Снайпер. Дара

—

—

Глава 17 Снайпером не рождаются

Тяжелый транспортный коптер стремительно скользил над самой землёй. Не то, чтобы буквально брил траву, но до верхушек деревьев, мелькающих под брюхом, оставалось буквально метров пятьдесят.

— Почему мы так низко идём, — спросила Дара пилота.

— Перегрузились, — ухмыльнулась Ольга Петровна. — Видела же, что еле перетянули через перевал. А сейчас движки греются. Минут через десять придётся садиться и остывать. Эх, спешка, спешка!

— А почему вас Ягой прозвали, — не удержалась от вопроса девушка.

— Это оттого, что прошлый мой винтокрыл марку такую имел: Яг-А. Ну а дальше все просто: «Яга летит!» Мне-то смолоду даже лестно было, как-никак — былинный персонаж. Так и ведётся с тех пор. Ну-ка, глянь, вроде, ровное место, вон там, под склоном.

— Точно, каменистая излучина — лучше и не придумать.

Коптер плавно снизил скорость и, легко и естественно уселся на покрытый окатанной галькой берег речушки. Ни то, что место тут углублённое, ни лесные исполины, обступившие со всех сторон небольшую прогалину среди буйных зарослей, не смутили пилотессу — Яга, словно ведьма из сказки, ставшая единым целым со своей ступой, присела передохнуть по дороге вместе с многотонным летательным аппаратом.

Двигатели, и без того работавшие бесшумно, долго ещё крутились по инерции.

— Вздремну я, пока снизится температура. Ты меня разбуди через часок, — улыбнулась она Даре. — А то, сама передохни.

Но девушка о сне и не помышляла. Вокруг, впервые после нескольких дней, проведённых в городе, был лес. Живой и такой родной. Она уже слышала его.

Выбравшись наружу, первым делом трансформировала фотоштатив в винтовку, осмотрелась, и пошла вверх по прибрежному откосу туда, где, как она приметила ещё сверху, зеленело весёлое молодое редколесье. Ощущение полноты жизни окружило её и полностью приковало к себе внимание. Непонятно, как, но стало ясно — какая-то зубастая мамаша там, справа, обеспокоена прибытием сюда большого камня. А слева похожие на щенков толстолапые малыши, наоборот, намерены изучить незнакомый объект самым пристальным образом.

Молодой, но уже клыкастый кабан категорически игнорирует данное обстоятельство, поскольку в жизни знает толк и не намерен прерывать, то, чем занят — корешки тут в самой поре, поэтому отвлекаться на разную ерунду он категорически не намерен.

Надо же, а ведь, действительно, одарил её Хозяин. Чем? Самое подходящее определение — чуткость.

Легко взбежала на гребень узкой гряды. Если бы не ветви — отсюда открылся бы прекрасный вид: хоть назад, туда где остывает коптер, хоть вперёд, на вершины молодого леса. Спустилась со склона, и просто глаза разбежались от обилия вкуснятины. Справившись по визорам с определителем растений, выбрала плоды, похожие на финики. Точнее, на вяленые финики — сладкие и мясистые. Было заметно, что птицы их игнорируют — ни одной поклёвки на тугих гладких боках, зато древесные грызуны не оставляют вниманием — немало надкусанных снизу восково мерцающих овоидов с торчащей продолговатой косточкой висит на ветках.

Отведала. Это она удачно зашла! И по вкусу напоминает финики.

Ела не спеша, откладывая особенно красивые плоды для Ольги Петровны. Немного — только полакомится. Вообще-то времени у неё мало, надо ведь вернуться к коптеру, чтобы не задерживать его вылет дольше, чем необходимо.

Вдруг поняла, что за ней пристально наблюдают. Возникло какое-то неясное чувство, направление на источник которого определить не удалось. Лёгкая тревога и… умиление, что ли? Это явно не зверь — разумное существо. Почему-то перед внутренним взором встал тот самый саблезубый тигр, что проходил мимо них с Вадимом, когда она пыталась забраться к нему в объятия.

Словно в ответ на эту мысль, умиление сменилось весёлым удивлением, а тревога исчезла. Потом из кустов выглянула продувная физиономия мохнатика.

— Ты, это. Возвращайся уже, — сказало это создание, впрочем, без угрозы. — Я тут с девушкой. Не надо, чтобы она тебя видела, — и крепкая лапа с перекатывающимися под полосатой шкурой могучими мышцами сделала посылающий жест.

Ни фига себе! Это, выходит, взрослая особь. А Медвежонок и Ёжка — подростки.

— С этого края самые вкусные, — приветливо ответила Дара. — Твоей девушке понравится, — подмигнула она этому тигре, и заторопилась к винтокрылой машине. На душе было прозрачно… ну, такое слово показалось верным.

* * *

Пока долетели до места, ещё раз «присели» для того, чтобы дать двигателям остудиться. На этот раз посреди прерии, заросшей высокой травой. Солнцепёк, сухой жаркий воздух и ровный ветер, напоённый горячими ароматами цветов. Ольга Петровна поснимала с себя всю одежду и устроилась в тени, отбрасываемой тяжелой машиной.

— Пусть тело дышит, — сказала она.

Дара последовала её примеру — обстановка расслабляющая, но кругом кипит незнакомая жизнь. То есть и в раскалённой кабине сидеть не хочется, и тут ослаблять внимание нельзя. Конечно, чужеродные запахи, например — горячего масла, способны отогнать хищника, но не обязательно — это дело случая. Царящее кругом сонное одурение может оказаться обманчивым.

Чтобы не поддаться сонливости, достала из футляра визоры и проверила входящие сообщения. Ха! Вадим постучался. Всего-то четыре слова прислал, но какие! «Скучаю по тебе, любимая». Даже мурашки по коже пошли.

Долго думала, что ответить. Настроение, и без того прекрасное, стало великолепным. Захотелось созорничать.

«Я солдат, и не знаю слов любви», — начала она набирать текст… но остановилась и стёрла. Потом долго строила фразы признательности, выражения удовлетворения, радости… такая фигня получалась! Вдруг ей почудилось приближение группы крупных кошек, впрочем, прайд проследовал в отдалении и расположился на отдых в чахлой тени отдельного дерева. Вот тут Дару и озарило. В ответ на четыре слова, она послала всего три буквы: «Мрр».

* * *

— Фадеич, как же так… — начала Дара при виде своих будущих «курсантов», и осеклась.

Пожилой усатый мужчина смотрел спокойно и уверенно: — «на себя в зеркало глянь», — говорила лёгкая усмешка, отвечая на так и не заданный вопрос. А потом он отвел взгляд и полез в карман за небольшой коробочкой, сияющей серебром полированных боков, не спеша вложил в нее пустотелый цилиндрик и лист тонкой бумаги. Сыпанул сверху душистым табаком и, покрутив колесико, вынул готовую папироску. Дара с интересом следила за всеми фазами священнодействия, отмечая для себя и еле заметную дрожь насыпавших махорку пальцев и то, как резко они обмяли с двух сторон гильзу. Кисти рук, когда Фадеич постучал полученной папироской об тыл ладони, тоже заметно подрагивали.

«Покурили», — подумала, отстраненно следя за перебрасывающимися шуточками и веселящимися пацанами и девчонками от двенадцати до четырнадцати лет — ее учебной группой… окопным страхом, дамокловым мечом и проклятием будущей войны, етти её…

— Ты не сомневайся, — буркнул начальник «летнего детского оздоровительного лагеря», — отобрали самых способных, понимали что времени чуть. Просто больше действительно некого, да и… ну кого еще можно незаметно от дома на три месяца оторвать? Тут и так по хуторам мужиков как метла вымела, пришлось даже десяток разных слухов, один нелепее другого, запускать — от земной фирмы, срочно решившей собрать небывалый урожай галлюциногенных поганок, до найденных в ручьях золота с алмазами.

Следя за пускающим сквозь усы ароматные клубы дыма собеседником, Дара поймала себя на мысли, что совсем ему не завидует. Курение, конечно, дает возможность успокоиться, но вредные привычки лучше не приобретать, чтобы потом не проклинать свою слабость, загибаясь крючком от недостатка курева, если придется пару суток сидеть на позиции.

Остальной разговор можно додумать и самой. Понятно что это дети, но когда учили её саму, на возраст и вовсе не смотрели. И, похоже, были правы. Да и какие это дети, многие в их возрасте не в куклы играют, а с собственными детьми нянчатся — слыхала она какие обычаи тут по хуторам. К тому же, её бывшие коллеги-каратели (тоже ведь наемники, как ни крути), при «подавлении беспорядков» на возраст смотреть не будут.