Снег возможен...

Точно ненормальный.

А ее запах духов, который прямо-таки окутывал, дурманил его, стоило Яне войти и остановиться около него, никак не помогал мыслить рационально. Вот и потащил ее на кухню, типа чай пить и пытаться вникнуть в проблемы, в которые Семен их втянул… Или просто искал повод оказаться к ней ближе, задержать Яну надольше, хоть и сам понимал, насколько это х**новый вариант.

— Так что там Сема натворил? — злясь на самого себя за эту какофонию в черепе, хмуро поинтересовался у Яны, уже привычно бросив новый брикет сухого топлива в горелку и поднеся зажигалку. Поставил сверху чайник.

Дернул же черт при ремонте поменять плиту на новую, электрическую, мля! С газом бы сейчас не парился… Повернулся, поймал задумчивый взгляд Яны, внимательно наблюдающей за всем этим, за каждым его действием… Цепануло. Сделав морду кирпичом, будто бы его вообще ее внимание не трогает, выдвинул вперед подбородок, намекая, что пора бы ответить.

— Он нарвался на партию нелегального оружия, думаю, покусился на цену. Это же Семен, — она вздохнула и все-таки рискнула расстегнуть куртку… Артем помнил, как Яна вечно мерзла, наверное, ей сейчас совсем холодно здесь кажется. Руки сами в кулаки сжались от тупой безысходности ситуации… — И, не проверив или, точнее, поверив липовым бумагам, продал ее самому крупному клиенту, как раз надо было поставлять новую партию по контракту. Торопился, хотел быстрее окупить. А они нарвались на проверку, может, навел кто-то из агентов, и это всплыло. В общем, дальше можешь сам представить…

Она вздохнула и аккуратно опустилась на стул. Единственный, оставшийся у него, кстати. А Артем…

— Твою мать! Ну, Сема, блин! Экономист **енов!

Всю похоть, вину, сожаления и самобичевание выдуло из головы на фиг. Потому что сразу и ясно представил, какими проблемами это аукнется. Привалился к подоконнику.

— Кому он продал? — с нажимом растерев голову руками, прижал глаза основанием ладоней. И как-то обреченно глянул на Яну. Она точно не виновата, но блин, как же Семен лоханулся!

— Банку этому, их охранной фирме…

— «Прометею»? М*я! — Артем подскочил, дергано метнулся по кухне взад-вперед. В голове зароились, обрушились ворохом мысли, четкое понимание, каким, в самом деле, геморром это все обернется. Он когда-то уймову тучу времени, сил и энергии потратил, чтобы заключить с этими людьми эксклюзивный контракт! И что теперь?!..

Реально, это не просто проблемы! А уж в разрезе их репутации, всего бизнеса, это греб***ый ***ец! Сжал кулаки, дернулся опять к окну, пытаясь дать выход этому выбросу гормонов, ударивших в сосуды, в голове застучало…

— Мля! — ногу, травмированную при аварии, свело судорогой от резкого движения так, что шаг сделать не смог.

Наклонился, растирая сведенную мышцу. Даже не запарился сейчас, что Яна видит его слабость, слишком загрузился раскладом…

— Помочь, Тема? Сильно болит? — она подлетела к нему, сбив с толку, уже и руку протянула, словно сомневалась.

Искренняя, честная, откровенная… Любящая…

Она нарушила всякий порядок в чувствах и мыслях, дезориентировав Артема еще больше, учитывая, что сейчас целиком на проколе Семена сосредоточился. И так дико захотелось ее поднять, обхватить за плечи, просто к светлой макушке прижаться, с которой уже съехал ее шарф… А ведь ни *рена права не имеет.

От этого аж злоба внутри плеснула, обжигая грудину кислотой… Потому что ее реакция только наглядней высвечивает его вину и тупость, его низость. Ту мель души, о которой только после ее ухода и задумался.

— Переживу. Не сдохну, если до сих пор не подох… — пальцы сводило от желания сомкнуться на ее плече, обхватить затылок… Поцеловать!… Блин! Как же он хотел ее поцеловать, слизав, выпив с кожи, с ее губ этот горько-сладкий привкус грейпфрута!

Но вместо этого Артем резко отодвинулся, ее от себя отстранил. Даже немного грубовато вышло.

У Яны лицо закаменело, и он физически ощутил, как плеснуло от нее холодом, обидой и злостью. Гордость, будто саван, натянула мигом. И таким морозом повеяло… Он вон, распахнув по квартире все окна, чтобы мозги прояснить сегодня, чтобы выветрить алкоголь из головы, и то не так замерз, как от одного ее взгляда сейчас.

Характером Яна ему не уступала никогда, потому и не стала терпеть, когда Артема понесло…

Выпрямилась, вздернув подбородок, и вернулась к своему стулу, чеканя шаг. Хмыкнула.

— Яна… — его тело… Оно само как-то за ней потянулось, без сознания и его воли, казалось.

Нутро, дурная подкорка. Рядом с ней ум за разум заходил, и понимание правильного и неправильного стиралось… Забывал о доводах и причинах. Да только это не уменьшало боли, что он ей причинил, не стирало всех его ошибок. И здравого смысла хватало, чтобы это признать.

Тишина между ними, как огромное поле заснеженное, непроходимое, в рытвинах, в бороздах-шрамах. Стоишь на краю, и кажется — никогда не дойти до другого края, где она от него отворачивается. Имеет право… Потому и Атем, никогда по жизни не пасуя обычно, даже не пытался сделать шаг.

Хоть и хотелось дико! А может?.. Ну, вдруг…

Закипел чайник, ключом забурлила вода по стеклянным стенкам.

— Что?! — теперь ее тон демонстрировал: огрызалась. Зацепил, хоть и не хотела ему показывать. А Артем видел, как губы сжала, как забилась жилка на шее.

Успокоить бы, обнять, признаться, что нужна ему дико; что не просто раскаивается — костьми готов лечь; что ни попросит, сделает, лишь бы опять появилась в его жизни, только бы вернулась. Но ведь и у самого гордости — через край. Потому и ее понять может, и обиду ту, что такими клятвами и заверениями не искупить, не унять.

Нет вариантов, выходит?..

А внутри такой раздрай! За что хвататься? Какие вопросы решать?…

— Ничего, — умолк. Самому резануло, как хрипло и грубо вышло, а ведь не хотел. От обиды на себя, но не объяснить Яне этого, не поверит. — У меня только зеленый чай, не против? — не зная, как и с чего заводить разговор, да и имеет ли смысл?

— Не против, — огрызнулась тем же тоном.

Перед ней на столе появилась чашка, заставившая все внутри дрогнуть: бирюзовая, любимая, которую тогда не забрала, когда уходила, собирая по осколкам сердце и душу. Да так и не собрав до сих пор, если честно.

Слишком сильно Артем ее зацепил, слишком глубоко проник, будто вживили этого мужчину ей в сердце, как тот водитель ритма, что своими импульсами всю работу организма в свое управление, считай, берет. У ее отца стоял такой… Почему-то все время с Артемом сравнивала, хоть и глупо.

— Может, не очень хороший, прости. Заварка только такая есть, — кажется, он даже смутился, чувствовал себя неловко, заливая горячей водой свернутые маленькими «улиточками» листики чая на дне ее чашки. — Не до покупок особо было…