Снег
Шрифт:
– Зачем ты спрашиваешь?
– Почему это для тебя так важно? Почему?
Мне захотелось отодвинуться от него в этот момент. Я даже положила руки на подлокотники, чтобы подняться, но так и не сделала этого, просто пальцы вцепились в обивку.
Он снова засмеялся. Так горько. Рот искривился, глаза, будто потемнели.
Он поднялся и отошел. Постоял немного, отвернувшись, а потом спросил:
– Что с тобой сучилось, когда мы познакомились?
– Стая шипшипов напала.
– Не знаю, кто это. Звери?
– Да.
– Страшно было?
– Страшно.
– Почему?
– Боялась, что не дойду и не выполню задание.
Зачем он спрашивает
– Потом ты отморозила ноги, и когда я тебя нашел, ты чуть не ослепла.
– Я не могла ослепнуть. Я же говорила, это временное повреждение...
– За семь месяцев. Ты была ранена зверем. Потеряла пальцы на ногах. Повредила зрение. Все это стоит того?
– Сейчас же все в порядке. Все время от времени получают повреждения.
– Ты даже не понимаешь, что это не нормально?
– Почему?
– Те, кто живет в куполах. Ты знаешь, как они живут? Эти люди даже не болеют никогда. За всю свою жизнь. Многие даже не знают, что это такое.
– Но и они иногда бывают ранены.
– Да, но это редко случается больше, чем раз в жизни.
– Зачем ты говоришь мне это?
– Никто даже не заметит, что тебя не будет. Я замечу. Только я вижу, когда тебя нет. Только мне это нужно. Так почему служба для тебя важнее? Почему ты хочешь быть одной из многих?
– Потому что я егерь.
– Ты Эмма. Для меня нет никого, кроме тебя.
– Это... это... это неправильно!
– Только это правильно!
– Я не понимаю тебя!
– Ты не должна подвергать себя опасности! Ты же даже не выбирала такую жизнь! Так сложились обстоятельства. За тебя все решили.
– Пусть не выбирала. Но я живу так. Этого уже не изменить.
– Ты не обязана так жить!
– Этого нельзя избежать.
– Почему нельзя?
– Там…
Как мне ему объяснить? Как рассказать человеку, который никогда этого не видел, что такое холод? Что такое снег? Что сказать, чтобы он понял? Есть ли такие слова?
– Ты видел когда-нибудь настоящий снег?
– Я был снаружи.
– Ты видел, какой он?
– Белый. Холодный. Сыпучий. Что ты хочешь услышать?
– Он не белый. В нем цветов и оттенков больше. Больше, чем в чем-либо другом. Он синий, серый, красный и даже чёрный бывает. Он не холодный. Он обжигающий, тёплый, твёрдый, липкий. Лёгкий и почти неощутимый, и он же может раздавить. Он бесконечно разный. По официальной классификации мы знаем больше ста сорока его состояний. Ты знаешь много о нашей работе. Но ты не знаешь, каким бывает снег. Как мне объяснить тебе?
– Хорошо, я этого не знаю, признаю. Но что тебе даёт это знание? Ты живёшь в искусственном мире, забываешь и не ценишь себя. Ради снега?!
– Да. Ради снега. Я знаю, какой он. Он не раз пытался меня убить. И, наверное, убьет когда-нибудь. Но только я могу его победить. Только я могу преодолеть любой снег и дойти до людей, что живут и не знают, какой он.
– Я понимаю, о чем ты говоришь. Меня всю жизнь учили тому, что я себе не принадлежу. Но ты... ты можешь изменить свою судьбу.
– О чем ты?
– Останься здесь.
– Я не понимаю.
– Я могу приказать,
и ты больше никогда не выйдешь за пределы этого купола. Ты не будешь больше жить в казармах, по расписанию - есть и спать. Ты сможешь стать такой же, как все. Жить спокойно и в безопасности. Делать только то, что хочешь ты.Мне показалось, что я задыхаюсь. Он правду сейчас говорит? Он действительно может так сделать?
– И если ты захочешь, будь со мной.
Я встала и сама удивилась слабости, которая сейчас разлилась во всем теле. Мне казалось, я сейчас рассыплюсь на части. Как будто покрываясь трещинами откуда-то изнутри, из груди, и одним неверным движением могу сломаться на кусочки.
– Ты же можешь мне просто приказать.
Я слышала, как сбилось его дыхание.
– Что ты говоришь?! Ты понимаешь, что ты сейчас сказала?
– Я егерь королевской фельдъегерской службы. Ты мой будущий король. Прикажи мне. Я выполню любой твой приказ.
– Замолчи.
Я не могла больше смотреть на него. И сказать мне было больше нечего, да я и не смогла бы, горло сдавило, из глаз потекли слезы. Когда же я успела научиться плакать?!
– Ты выполнишь любой мой приказ?
Прикажи, чтобы то, что заставляет моё сердце так болеть - умерло.
– Зачем спрашивать, - получилось еле слышно, от сдерживаемых слез все туманилось.
– Тогда я приказываю - выживи!
– Твой приказ не имеет смысла.
– Почему?! Ты отказываешься его выполнять?
– Нет. Но ты не понимаешь. Почему ты думаешь, что все, к чему я стремлюсь - смерть?
– Разве это не так?
– Там опасно. Там запредельные условия выживания. Нет ни одного егеря, который ни разу не был ранен. Все, что для нас могли сделать наставники, это научить, как там можно выжить. И мы пользуемся этими знаниями. Если бы я, выходя из купола, думала, что не вернусь, не смогу дойти, я наверняка давно погибла бы.
Как же донести до него? Как объяснить, чтобы он, наконец, понял?
– Но зачем ты хочешь продолжать так жить?
– Я не знаю, как живут другие. Наверное, ты даже не догадываешься, насколько. У меня нет причин жить по-другому. Я просто не умею иначе.
– Так останься! Ты сможешь увидеть, какая еще бывает жизнь.
Он подошел, взял за плечи, заставил меня сесть. Сам сел на полу и взял мои руки в свои.
– Да ты, конечно, права, я не знаю как ты жила. Только то, что мне рассказывали, и что я сам успел увидеть. Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда мне вас показали? Вы стояли такие красивые и твердые, будто выточенные, и эта ваша форма снежная...
– он горько улыбнулся.
– Я подумал, что вы, наверное, самое необычное и красивое зрелище, что мне пришлось за всю свою жизнь увидеть. Осознать, что от вас столько всего зависит, было непросто. И в то же время принять тот факт, что вы все - девушки. Обычные, по сути, девушки. Мне казалось, что все это какая-то проверка. Жестокая проверка.
Его пальцы сжались. Он отвернулся и не смотрел на меня.
– И потом я тебя увидел. Думал, страшнее того утра, когда я не увидел твой сигнал на мониторе, уже ничего со мной случиться не может. Я сам не знал, что кто-то может быть для меня так дорог. Ты мне дороже себя.
Я освободила пальцы и погладила его по щеке. Мне казалось, ему этого сейчас очень хотелось. Кайс прикрыл глаза и прижался к моей ладони.
– Еще тогда, когда я увидел тебя в больнице в первый раз. У меня будто фокус сменился. Я будто не видел до этого момента ничего вокруг. И вдруг ты, твои глаза, и все мгновенно яркое и такое живое стало. Но на самом деле я тебя только и видел.