Снег
Шрифт:
— Не, я полежу чуть-чуть.
Мать вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Я вытащила градусник и бросила его на стол. Да, с такими родственниками и сдохнуть можно случайно. Впрочем, будь мать немного внимательней, меня бы точно запрятали в больничку на пару недель. Такой роскоши я не могла себе позволить. Я нашла глазами свой рюкзачок, небрежно брошенный кем-то возле двери, и поднялась с постели. Голова кружилась безбожно, я чувствовала себя тряпочкой. Но все-таки не так плохо, как совсем недавно. Я добралась до рюкзака, вытащила из него фотографию и вернулась в постель. Эта картинка стала для меня как талисман. Я долго смотрела на наши счастливые лица. Максим. Я должна была о нем позаботиться, а не валяться в больнице. Мой организм давал мне знаки, что со мной происходит что-то серьезное,
Я нащупала мобильник и дрожащими пальцами нажала на вызов. Он взял почти сразу!
— Привет, Саш…
Я едва сдержала вздох облегчения.
— Как у тебя все прошло? Отец приезжал?
— Да. Я сейчас у них дома, не у себя. Сегодня на ночь останусь тут.
— Все нормально у тебя?
— Да, как обычно. Саш, что у тебя с голосом? Почему ты шепотом?
— Охрипла после сна. Весь день продрыхла. Заняться нечем, вот отсыпаюсь… завтра мы увидимся?
— Ага, приезжай. Если меня отец выпустит от себя. Я позвоню, когда буду дома, окей?
— Я очень хочу тебя увидеть. Мне без тебя плохо, Макс… Максим?
— Да, милая?
— Ты… ты же ничего с собой не сделаешь?
— Что ты имеешь… а, ты думаешь, что я…
— Ну да…
Он как-то невесело хохотнул.
— Сашка, нет. Это ни хрена не выход.
Теперь уже я не смогла сдержать облегченный вздох. Он так сказал, что почему-то я сразу поверила, что он этого не сделает.
Я легла и снова стала смотреть на фотографию. Разговор с Максом расслабил меня, но в то же время дал силы. Я не должна позволить ему тащить его груз самому. Завтра я накачаю себя таблетками, чтобы не падать больше в обмороки и заставлю его все мне рассказать. Пока а я не знаю правды, я заложница своей памяти, пустой памяти. Все мои действия напоминают попытку собрать паззл, в котором не достает половины кусочков. Почему Максим находится в этом своем дурацком ступоре? Почему в том баре кровь? Почему мое сознание играет со мной безумные штучки типа исчезновения и появления бара? И еще сотня разных "почему". Я всегда ненавидела быть зависимой от обстоятельств или людей. Ну не считая Максима — эту зависимость я принимала с наслаждением. Я погладила фотографию. Мне нужно вернуть себе этого самоуверенного сильного парня, в которого я интуитивно влюбилась уже дважды. В первые минуты знакомства. Даже если он сделал какую-то мерзкую гадость. Даже если он сделал эту гадость мне. Ведь он так страдает из-за этого… как я могу его не простить.
Мне захотелось есть. Я поднялась, надела идиотские тапочки с зайчиками, которые не помню откуда у меня появились и, держась за все что попадалось под руку, побрела на кухню. Да, интересно каким образом я буду завтра решать свои проблемы, если силы так и не вернутся ко мне. Может у меня менингит? Воспаление мозговых оболочек. Славненькое дельце. Или умру, или останусь дурой. На кухне была одна Светка. Листала журнал и поедала орешки из хрустальной вазочки.
— О, ты чего встала? — Удивилась она.
— Еда есть человеческая?
— Пельмени сварю, хочешь?
Я кивнула и села на стул. Чувствовала себя старушкой, которая пробежала кросс. Пока сестра готовила, я листала ее журнал.
— Выбираю себе новый мобильник. — Бросила она. В журнале были один телефоны.
— Блин, ну откуда взялись эти неудобные трубы?! — Пробормотала я, разглядывая рекламные картинки с девицами и парнями, держащими мобильники. — Они же крошечные! И кнопки неудобно нажимать. Я хочу сониэрик, который у меня был. Ну ты помнишь, зеленовато-желтый такой?
Светка на секунду замерла, а потом покачала головой.
— Нет, не помню.
Я опять принялась за журнал. Боковым зрением видела, как сестра
достала из холодильника что-то, подошла к плите, потом снова к холодильнику… Меня неприятно кольнуло. Нет, ну хватит уже, только не сейчас… я подняла глаза и стала за ней наблюдать. Это абсурд…— Света, — позвала я. Что-то было в моем голосе, что заставило ее сразу же ко мне повернуться. Лучше бы она этого не делала.
— Света, тебе же двенадцать лет.
— Ты чего…
— Ты была ниже меня, я это точно помню. Ты была ДРУГОЙ! Я помню, что ты была совсем ребенком!
— Ты гонишь, Саш, мне пятнадцать, у меня же был день рождения!
— Но я не помню, чтобы тебе было тринадцать, четырнадцать… Когда же это было?
— Слушай, ну хватит… я сейчас мать позову! — В ее глазах стоял испуг.
— Не надо. Знаешь, я что-то уже не хочу есть. Ты свари и оставь, ладно? Я поем завтра.
Не глядя на нее, я встала и пошла к себе. Надо было отключить мозг, срочно сделать это. Иначе на завтра меня не хватит. Всей этой фигней я займусь ЗАВТРА. Плотно, очень плотно займусь. А сейчас спать. Но прежде я набрала номер Анжи и попросила завтра с утра ко мне заехать. Она начала ломаться, но я пообещала ей рассказать интимные подробности моей встречи с Максом, и она быстро согласилась. Ну что ж, завтра я устрою ей допрос с пристрастием. А потом займусь всем остальным. Мне пришла интересная мысль, которая сулила много проблем, но и многое объясняла. Может быть, я стала жертвой какого-нибудь эксперимента? Перед тем, как провалиться в сон, где-то на границе сознания у меня выплыло слово — Анталия. Как красная лампочка сработала. При чем тут Анталия, подумала я, и тут же вырубилась.
К приходу Анжи я была свежа и бодра. Горячий душ, макияж, прическа, завтрак. Пара пакетиков терафлю, чтобы снять головную боль. Три таблетки кофеина, чтобы не подкашивались ноги. Сто грамм джина, чтобы вспомнить еловый вкус. Который напоминал о Максе…
Я сидела на кухне, решительная и смелая. Почти здоровая. Почти живая. Не знаю, на сколько часов у меня хватит сил сегодня, но я не намерена больше шарахаться в обмороки. У меня не было времени на это. Что-то подсказывало, что нужно продержаться, продержаться этот день, быть может, следующий. А потом я, быть может, умру. Что-то подсказывало мне… Я подумала, что наркотики сейчас помогли бы мне, но снова мысль о них вызвала тошноту и я, побоявшись, что весь мой коктейль из джина, кофеина, завтрака и лекарств выплеснется наружу, выкинула наркоту из головы прочь.
Анжелка пришла часов в десять. Искрометная, благоухающая и свежая как распустившаяся роза. Вместе с ней в квартиру ворвался запах солнечного утра и какое-то радостное движение.
— Мой масик сделал мне предложение, ты представляешь?! — Набросилась она на меня. Потом набросилась на кофеварку и только когда дымящаяся чашечка стала перед ней на стол, она уселась за стол. Все это время без перерыва возбужденно тарахтела о своем "масике" и о том, как она счастлива. Я угрюмо наблюдала за ней со своего места. Отчаянно хотелось джина, но я боялась все-таки перебрать с утра. Мне как никогда нужны были свежие мозги в голове.
— Ну, как там Макс? Как встреча прошла? — Спросила она, угомонившись немного.
— Нормально. Он рассказал, как мы познакомились, как ездили на озеро. Ты помнишь? Я вспомнила все, когда он рассказал.
Анжелка рассмеялась.
— А-а, помню, конечно! Ты нагло его у меня отбила! — Она совсем не была обижена. Была слишком захвачена своим новым возлюбленным и его предложением. — Хотя это и к лучшему. Макс не из тех парней, с которыми может что-то серьезное закрутиться. Сегодня одна, завтра другая. Они до старости не женятся, а потом, когда уже обрюзгнут все, берут себе молоденькую девочку, которая с ними из-за бабок будет.
Я промолчала.
— Ну, так ты спросила его? Спросила о том, кто тебя по голове ударил?
— Он сказал, что это не он.
— Ясное дело… что же он еще мог сказать!
— Послушай, Анжел… А ты давно вернулась из… Анталии? — Я вся напряглась.
Она задумалась.
— М-м… где-то пару недель назад. А что?
— Ты же собиралась в Прагу. Когда мы познакомились с Максом, ты рассказывала ему, что собираешься в Прагу. Я и сама это помню уже.
Она удивленно раскрыла глаза.