Снеговик
Шрифт:
– Так а чего тут докладывать-то? – пожала плечами Натка – Обычный рабочий момент. Обсуждаем, так сказать, модус операнди.
– И как? – спросил полковник, принимая от Лики стакан с чаем и усаживаясь на стул верхом. – Обсуждается? Что там у вас с модусом вашим? А особенно интересует вопрос с операнди. Давайте, колитесь, чего не поделили! Может, по-стариковски подскажу чего?
– Да никак понять не можем, что Кузнечик придумала – пожаловалась Лика – Темнит что-то, крутит –вертит.
– Так может, она сама еще не додумала? – предположил полковник – Вот и не хочет сырую идею на обсуждение выносить. А, Соловей?
– Точно так – сказала Натка, кивнув.
– Она нас сначала хотела в стриптиз пристроить – начала жаловаться Лика – Потом говорит, мол, обойдемся
– А ты, стало быть, расстроилась, что не придется на шесте, как флагу Боливии, болтаться? – усмехнулся полковник.
– А почему Боливии? – спросила Лика машинально.
– Да черт его знает – сказал полковник – Первое, что в голову пришло, то и сказал! Ты меня тут своей Боливией не путай! А насчет не начавшейся карьеры вашей в большом стриптизе, отвечу так: у командира, значит, появилась более жизнеспособная идея, как к Тимуру внедриться, причем без размахивания трусами и без раздевания! Так ведь, Соловей?
– Ну да – сказала Натка – Есть одна идейка. – Только ее довести надо до ума, чтобы вызрела как следует. А для этого кое-что у аналитиков уточнить и у оперативников, которые за Тимуром наблюдали. А эти две заразы никак понять этого не хотят! Вот и крик отсюда поднялся. Но ты не переживай, мы же не по-настоящему сремся. А так, любя! Как говорится – милые бранятся – только тешатся.
– Ну ладно, милые – сказал полковник, вставая и отставляя так и не тронутый чай на стол – Давайте, изобретайте свой велосипед. Но совет один тебе стариковский все-таки дам, командир. Лучшее – враг хорошего!
– И как сие понимать? – спросила Натка.
– А так и понимай – сказал полковник – Что не нужно городить огород там, где достаточно просто воспользоваться естественным рельефом местности. Другими словами – чем проще модус, тем лучше операнди! Ферштейн?
– Ну, примерно ферштейн – нерешительно сказала Натка, наморщив нос. – Попробуем попроще. Без огородов.
– Давайте, пробуйте – сказал полковник и вышел из столовой.
– А чай так и не попил – как-то с сожалением сказала Лика, усаживаясь к столу и приступая к нарезке вареной колбасы для бутербродов…
…Тимур сидел во главе стола в каминном зале своего загородного дома. Стол ломился от деликатесов – здесь была и икра, и лобстеры, и особенная какая-то ветчина, сыры с мудреными названиями с плесенью и без оной, и многое другое, что простым смертным было недоступно, включая, конечно, неприлично дорогой алкоголь. За его спиной стояли два охранника, периодически сглатывающие слюну с каменными лицами и с красноречиво оттопыривающимися полами пиджаков. За столом сидели высокие гости – те самые заказчики, о которых говорил Тимур Борису. Все ели, пили дорогой коньяк и оживленно беседовали на отвлеченные темы – обсуждали новинки немецкого автопрома, последний конкурс красоты в Москве и его победительницу, а также породистую кобылу одного из гостей – гостя с Кавказа по имени Казбек. Причем, как мисс Москва, так и кобыла обсуждались примерно одними и теми же словами. Тимур посмотрел в панорамное окно каминного зала на еще четырех охранников, которые слонялись по двору, открыто держа на ремнях АКСУ со сложенными прикладами. Охранники курили и ходили по заснеженным дорожкам участка. Облачка пара, смешиваясь с табачным дымом, поднимались из их ртов, когда они шевелили губами, что-то говоря. Вот один из них засмеялся, открыв рот. Совсем молодой парень – явно только что из армии, о чем красноречиво говорила его манера держать автомат – привычно, не меняя положения рук. Еще двое тоже заржали, видимо, над шуткой молодого. Но звуки не долетали сквозь пуленепробиваемые стекла, и Тимур наблюдал только немую картинку под звяканье посуды и голоса гостей. Он вздохнул. Ему вдруг стало немного страшно перед тем, как он окончательно согласится взяться за работу, которую предлагал ему Казбек со своими зарубежными покровителями. Но в то же время он прекрасно понимал, что пути назад уже нет и что, если не дай бог, он решит отказаться прямо сейчас, его не спасут даже два громилы со Стечкиными в наплечных кобурах, которые давятся слюной, глядя на разносолы, стоящие
на столе. Тимур снова вздохнул. Пора было оглашать свое решение. Он поймал глазами взгляд Бориса, который сидел здесь же, за столом и едва заметно кивнул ему. Борис кивнул в ответ. Этот немой диалог не ускользнул от цепких черных глаз Казбека. Он встал, подняв рюмку с коньяком.– Я хочу выпить – начал Казбек. Говорил он с легким кавказским акцентом, голос у него был низкий. – За этот гостеприимный дом и его хозяина – всеми уважаемого Тимура, с которым нам предстоит, я верю, долго и продуктивно вместе работать! И сейчас хочется спросить у уважаемого нашего хозяина: Тимур, мы договорились с тобой по всем вопросам? Будем работать вместе на тех условиях, которые обсуждали?
Тимур с трудом поднялся со своего стула, налил себе коньяк в рюмку и глядя прямо в глаза Казбека, сказал: – Да, Казбек, мы договорились! Мы в движении! Можете перечислять аванс!
Гости, молча слушая этот диалог, радостно загалдели, чокаясь рюмками.
– Тогда выпьем за успех нашего нового дела, Тимур! – сказал Казбек и залпом осушил свою рюмку.
Тимур тоже выпил коньяк, поморщился, выдохнул и закусил кусочком ветчины.
– Я предлагаю – сказал Тимур – Обсудить детали в бильярдной. Сережа – обратился он к одному из охранников – Распорядись, чтобы нам накрыли фуршет в бильярдной!
– Уже делается! – сказал охранник и пошел за официантками, поправляя кобуру под пиджаком…
… – А что, получше машины не было? – презрительно скривилась Машка, глядя на вишневую, изрядно внешне потертую, «девятку» – Блондинка, тебе же было сказано, чтоб пошустрее! Что, у Валваныча ничего поинтересней не нашлось?! Ну, Волга какая-нибудь из догонялок конторских например?
– На черной Волге слишком вызывающе было бы – ответила Лика – Мы так с Валванычем решили. Девчонки стояли возле гаража Валваныча, разглядывая машину. Машка – в белой курточке с меховой опушкой, белых шерстяных леггинсах и красных сапожках. Лика – в желтой короткой дубленке, в колготках и желтых сапогах. Обе были без шапок, немного замерзли, что было видно по слегка покрасневшим носам и ушам. Машка нервно курила, пытаясь согреться.
– Решили они! – продолжала ворчать Машка. – А как сейчас на этом ведре боевое задание выполнять?!
– И ничего это не ведро! – Лика ласково погладила девятку по капоту. – Сама ты ведро! Ну, девочка немного потертая жизнью, что с того? Ты, на минуточку, тоже у нас не первой свежести!
– Так речь и не обо мне – сказала Машка, тряхнув волосами. – Нам же надежный аппарат нужен для передвижения!
– Вот именно, что для передвижения! – сказала, подходя к машине, Натка. Она была в светло-бежевой короткой дубленке с меховыми белыми опушками по подолу и по рукавам, в черных чулках и в высоких, выше колена, замшевых сапожках. – А не выпендрежа! Ох, Красная, доведет тебя эта твоя любовь к внешним театральным эффектам, до цугундера!
– Да типун тебе на язык! – сказала Машка. – Не ссы, Мурашки, не доведет! Но выглядеть, я считаю, мы всегда должны эффектно! Мы же девочки!
– Валваныч что-то с движком у этой девятки наколдовал – сказала Лика – Обещал, что как самолет летать будет!
– Самолет, блин! – ворчала Машка – Хоть бы колеса поменял на литые!
– Да хрен с ними, с колесами, Красная! – сказала Натка. – Вы все приготовили?
– Ну да! – сказала Лика – Все в корпусе. Сейчас подъедем, загрузимся и можно лететь!
– Ну так полетели? – спросила Натка – Машка, ты за руль!
– О, это я завсегда пожалуйста! – сказала Мащка, моментально забыв о том, что изначально машина ей не понравилась. – Блондинка, давай ключи!
Лика достала из кармана ключи и протянула Машке.
– Ну все, девки, погнали! – сказала Натка, хлопнув в ладоши. – Лика, пошли к корпусу, Машка подъедет, загрузимся и рванем в славный град Челябинск! Ехать часа три, так что до темноты, думаю, должны успеть.
И они с Ликой пошли к жилому корпусу. А Машка, запрыгнув за руль девятки, резко, юзом, развернулась на месте и рванула к корпусу – только ледяная крошка полетела из-под передних шипованных колес.