Снегурка для опера Морозова

Выползаю с дворовой территории и сразу встаю в пробку. Ничего вроде не предвещало такого сильного снегопада. Если бы я не торопился, он бы так меня не бесил, но мы двигаемся медленнее пешеходов, а там Настенька. Плачет.

Набираю её номер. Гудки идут, но Снегурка не берёт трубку, разгоняя мои нервы ещё сильнее.

— Что, блядь, у вас там происходит?! — зло бью ладонью по рулю и ещё раз её набираю.

— Ал-ло, — всхлипывает невезучая малышка.

— Как ты там? — от того, что ответила, сердце меняет ритм, а в груди становится чуть теплее.

— Н-нормально. Просто тут такое, такое... — ревёт она.

— Настя, прекрати, — раздаётся раздражённый мужской голос, рядом с ней где-то.

И тепло пропадает. Просыпается злость. Интуиция вопит о том, что этот упырь её обидел.

Миша, блядь!

Знал бы, какой мудак носит такое имя, ни за что бы не дал его ежу. В моём колючем Михе мужика больше, чем в этом недоразумении. Куда смотрела сказочная девочка?

— Миша, это ты прекрати. Денис нам поможет. Правда же? — спрашивает у меня.

Поможет. Обязательно поможет.

— Конечно. Тут снегопад, Насть. И пробки лютые. Но я еду. Не плачь, — прошу её.

Беспокойно мне очень. И пешком не дойти, далеко ещё. Ползу дальше, сжимая одной ладонью руль, а второй телефон.

Дорога становится посвободнее, и я всё же добираюсь до продиктованного Настенькой адреса.

Выхожу и проваливаюсь в снег. Здесь его, походу, даже раз в сутки не чистят. Вспоминаю, как Снегурка недавно споткнулась...

Отряхнув берцы, вхожу в тёмный подъезд. Замечаю скрученные лампочки на первом и втором этаже. Эти времена никогда не пройдут. То лампочки, то цветы с подоконника вечно не дают людям покоя.

Нахожу нужную квартиру. Жму на кнопку звонка. Шаги раздаются не сразу, будто меня и не ждали уже. Дверь открывает ОН — Миша, блядь! Бесячий одним своим видом.

— Мы бы и сами разобрались. Я не знаю, зачем она тебе позвонила, — начинает он.

— Денис, Дениска! — ко мне выбегает зарёванная Настя.

Нос опух, глаза красные, волосы растрёпанные. Домашняя такая, переодеться успела. Останавливается в шаге от меня. Смотрит как побитый щенок.

— Чего случилось? — спрашиваю у неё.

— Да ничего, — влезает Миша.

— Ничего?! — возмущается.

Не думал, что она умеет злиться. Правда, её злость тоже милая, смешанная с обидой. И мне хочется сначала отругать, потом всё же выпороть, а потом пожалеть эту маленькую, уютную девочку.

— Нас ограбили. Точнее, Мишу. И-и избили его, — она опять начинает плакать, а я скептически смотрю на вполне целого, ровно стоящего мужика без единой царапины.

— Ясно. Возьми что-то из личных вещей, что сегодня понадобится, и иди в машину, — вынимаю ключи из кармана куртки.

— С какой это радости?! — начинает кипятиться Миша.

— Забираю я её у тебя, — говорю двусмысленно. Он набирает побольше воздуха в лёгкие, чтобы снова запротестовать, а я придумываю объяснение. — Здесь будут проводиться следственные мероприятия. И грабители могут вернуться. Они у тебя только деньги украли? — парень кивает. — Ну вот. А заодно узнали, где ты живёшь. Там снегопад. Знаешь, сколько преступлений по статистике происходит в такую погоду? Вернутся и вынесут остальное.

— Ой, — Настя испуганно прикрывает рот ладошкой.

— Ты будешь под защитой, не переживай, — подмигиваю ей. — Собирайся. Пять минут у тебя.

— Хорошо!

Она пулей убегает в другую комнату. А мы так и стоим с Мишей в прихожей, пытаясь просверлить взглядами дырки друг в друге.

Снекурка выходит ко мне в джинсиках и с небольшим стареньким рюкзачком. Надевает пуховик с капюшоном, подходит к Мише, трогательно берёт его за руки. Меня сейчас стошнит! Отворачиваюсь, чтобы этого действительно не случилось.

— Ты ему всё-всё расскажи, — шепчет она своему недожениху. — Он очень хороший опер. Он нам поможет. Больше некому.

— За зарядкой следи, — просит её Миша.

— Обязательно, — обещает она.

Ну вы ещё поцелуйтесь при мне!

Нет, слава яйцам! Обувает повидавшие жизнь сапожки, достаёт варежки с полочки, забирает у меня ключи. Показываю, куда нажать, чтобы снять машину с сигнализации, объясняю, как открыть.

— Иди, а мы пообщаемся, — подталкиваю её в спину.

Как только дверь за Настенькой закрывается, во мне просыпается хладнокровный мент.

— Ну, — складываю руки на груди, глядя на Мишу сверху вниз, — вещай. Только очень советую сказать сразу правду. У меня в башке встроенный детектор. Нам всем при поступлении на службу вживляют. Слышал?

Миша отчего-то дёргается. Смешной...

Вкратце льёт мне в уши «чудесную» историю про нападение на пьяного него при выходе из такси. И все деньги забрали, а мобильник оставили.

— Как так? — интересуюсь у парня.

— Не нашли, наверное. Я не помню. Говорю же, пьяный был сильно, — повторяет уже раз в пятый.

— Ну ясно, ясно... — ухмыляюсь, а его передёргивает. — Из города не уезжать. Никому о случившемся не распространяться. Лучше ещё и из дома не выходить, а то вдруг сосулька на голову упадёт. А мне потом вместо грабежа убийство разгребай.

— Почему убийство? — глаза у Миши становятся огромными.

— Так надо ж будет выяснять, сама сосулька тебе на башку упала или скинул кто. Может, грабители на новый уровень перешли и решили начать с тебя?

— Не смешно, — фыркает он.

— Да я вроде и не смеюсь, — пожимаю плечами. — Ты, кстати, в больничку-то заезжал? Что там с твоим бешенством?

— Да пошёл ты! — цедит сквозь зубы. — Настю мою пальцем тронешь, я тебя...

— Я, пожалуй, действительно пойду. Позже с опергруппой вернусь. Будем разбираться, что тут произошло.

— А «позже» — это когда? — спрашивает Миша.

— Позже — это позже. Или ты думаешь, у меня дел перед Новым годом мало?

Сваливаю из квартиры. Спускаюсь к машине. Снегурка сидит на пассажирском сиденье, растирает замёрзшие пальчики и нервно кусает губы.

Сажусь за руль. Включаю ей обогрев.

— Всё хорошо будет, Насть.

— Обещаешь? — смотрит на меня своими наивными, красивыми глазами.

— Обещаю, — улыбаюсь ей. — Поехали?

Глава 15 Анастасия