Снегурка в постель

Гастролеры, похоже.

С ними тоже надо пообщаться. Какого хера объявились? Какого хера рядом со Светой так вовремя?

Это копошение вокруг его семьи настораживало.

И чем дальше, тем сильнее.

А потому еще надо переговорить с отцом по поводу формата компромата на искомых флешках.

Первичная угроза устранена, все взято под контроль.

Но вопросы, вопросы, вопросы…

Кроме этого, никто не отменял текущие задачи, отчеты и прочий документооборот, которого всегда дохренища.

Работы вагон. Просто необъятное количество.

Почему же, черт возьми, он все время думает о том, какие стеклянные глаза были у его Снегурки, когда она выходила из фудкорта???

25. Дочь хозяина

— Сашка, ты тут?

Нет. Я не тут. Меня нету. Нету меня!!!

Я накрываю голову подушкой и крепко зажмуриваюсь. Спать, спать, спать…

— Сашкааа…

Черт!

— Ну Сашка!

Сажусь на кровати с таким скрипом, словно у меня все суставы разом заменились на железные.

Голова гудит, дышится плохо, думается тоже.

И галлюцинации. Слуховые.

— Сашка!

А нет. Не галлюцинации. Там реально Света за дверью.

Смотрю на время. Девять вечера. Ну, если ее опять куда-то понесет… То без меня.

Откажусь!

А еще звякну ее брату и вложу ее, как стеклотару!!!

Потому что одного такого променада хватит до самой старости.

Вот гуляла я раньше с девчонками. И не в самых хороших, правильных местах. Но ни разу так не влипала! Чтоб сначала в погоню, потом в попытку захвата и насилия, потом в удушение, потом… А потом еще и брат ее на мне поездил. Ночь целую.

И это я молчу про то, что я полиции помогала с Ванькой.

Так что, когда пришла на работу и выяснила про выходной, даже сил не было как-то среагировать. Ни на новость, ни на сморщенное, как сухофрукт, лицо грымзы, сквозь зубы сообщившей мне информацию.

Просто обошла ее, дотопала до своей комнаты и свалилась спать.

И проспала до вечера.

И ночь бы проспала!

Но семейство Старицких, похоже, решило меня со всех сторон попользовать. И в тело, и в мозг.

Разнообразно.

Кряхтя, как старая бабка, ползу открывать.

Света врывается в комнату рыжим метеором.

— Ну что? Ты как? Нормально?

Я без сил плюхаюсь обратно на кровать и удивляюсь на сестру Виктора. Вообще по ней не скажешь, что ночь веселая была.

Активная, с нежным румянцем, глаза блестят… Может, мне не стоило отказываться от осмотра? И поддерживающей капельницы?

И тогда бы ночь прошла спокойней, но… Нет, правильно, что отказалась. От одного только воспоминания про прошлую ночь и утро все тело томной сладостью ломает. Так бывает, когда что-то в удовольствие поделаешь, а потом все мышцы побаливают. Тянут. Кайфово… И хочется обновить ощущения.

— Красная ты какая-то, — Света озабоченно трогает мой лоб, садится рядом, — ты прости меня за вчерашнее. Сильно от Витьки досталось?

— Ага…

Смущенно отвожу взгляд.

Сильно досталось. И много. И я бы не против еще…

Блин, стыдно-то как!

— Он, конечно, злой был. Ругался так по телефону, представляешь! Хорошо, что я со вчерашнего дня ничего не помню.

— Вообще ничего?

— Нуууу…

Света стреляет глазками в сторону. Понятно. Кое-что помним.

— Слушай… А пошли ко мне? Ты же выходная?

Неееет… С дочкой хозяина в ее комнату, с сыном хозяина в постель… Слишком тесное общение. Надо ограничивать.

И, если сына хозяина теперь фиг ограничишь, потому что распробовал кайф, зверюга, не отпустит… Да и сама не хочу, честно говоря, поздняк метаться, как Ванька любил трепать…

То вот с дочкой хозяина может выйти совсем беда. Никто не одобрит. Даже подполковник доблестный.

— Нет, я устала, и вообще…

— Пиццу закажем! С грибами и пепперони! А еще — с красной рыбкой!

— Хорошо!

Ну, в самом деле, кто я такая, чтоб от пиццы отказываться? Я ее в жизни не ела… Только в кафешках смотрела, облизывалась.

Топая за Светой в сторону хозяйской половины, я корю себя, ругаю. Продажная ты, Сашка, душа!

Причем, дешево продажная!

За пиццу…

Но вот похрен.

Голова у меня прошла, жрать хочется так, что животу больно, да и к тому же Света — прикольная и веселая.

А если подпол будет в гневе… Ну… Разберемся. Может, я наблюдение веду. Как внештатный агент полиции… Или ФСБ — не полиция? Фиг их разберет… Интересно, а мне за это деньги какие-нибудь полагаются? Я все же практически задание выполняла… Может, премия?

Ты, Сашка, не только продажная, но еще и меркантильная.

Ну а куда деваться?

Родители не воспитывали.

А жизнь — она такая. Кому-то — в кайф с золотыми бантиками, а кому-то — в напряг с дешевыми пластиковыми заколочками.

По пути Света заказывает пиццу и еще что-то, названия чего я не знаю, и пока добираемся до ее комнаты, выясняется, что в доме мы одни.

Генерал куда-то свалил по работе, а жена генерала улетела днем на симпоз… или семинар… Короче, на какую-то сложносочинённую херню по духовным чему-то там.

Так что Светкиного исчезновения из дома вчера никто и не заметил.

Крутая семья.

Вроде живут вместе, а никто ничего друг про друга не знает.

Но это их дело, не мне думать про такое. У меня-то вообще никакой семьи не было, кроме дружной, мать ее, детдомовской.

Так что не могу судить. И не собираюсь.

— Сашка, давай пока по чаю. У меня тут есть.

Света кивает на поднос со сладостями и пузатым чайничком. Красивый. Все у них тут красивое, подобранное со вкусом и стилем.

— Давай болтать!

Она хлопает по покрывалу рядышком, приглашая садиться.

— Света… Мне, честно говоря, неудобно…

Я все же, несмотря на то, что очень хочу хотя бы попробовать пиццу, решаю поговорить, прояснить ситуацию. И, наверно, после прояснения, придется сразу свалить к себе в комнату. Потому что вряд ли

Света будет меня терпеть после всего.

— Я не думаю, что нам стоит… И вчера это все тоже…

Черт, Сашка, дура ты косноязычная!

Но Света меня, как ни странно, понимает.