Снегурку Не вызывали!

— А почему мы не убежали от него? Как дураки какие, залезли на елку! — Она еще никогда не чувствовала себя до такой степени глупо, как сейчас. Даже танцы на столе в Думе ей не казались такими стремными, как теперь, сидение на заснеженной ветке. — Сидим, как глупые белки какие.

— От медведя не убежать, кикимора! Ты че вчера родилась что ли? Он бежит почище любой лошади, да и бежать может очень долго. Тебе точно на своих ходулях не убежишь от него!

— Каких еще ходулях?

— А это чего? — он ткнул пальцем на высокий каблук ее сапожка. — У нас на таких палках только скоморохи ходят. Ты часом не из их числа?

— Сам ты скоморох! Я, между прочим, в университетах училась!

— Че делала? — переспросил он ее искренне, не расслышав.

— Ты не знаешь, что такое учиться?

— Почему, знаю, — кивнул он. — В нашем царстве все детишки с малолетства грамоте, счету, языкам, да ворожбе разной учатся. У кого какие способности есть.

— Я рада, что у вас не все так запущено, — ухмыльнулась она. Только тут Саша тоже кинула взор на свои ладошки и пролепетала. — Из-за этого медведя я все ногти поломала!

На это заявление молодой человек промолчал и, вытащив заплечный мешок, начал проверять его. Но, видимо, не нашел, что искал. Так они сидели некоторое время и следили за действиями медведя, но тот все ходил вокруг елки. То и дело, кидая взор на ноги Саши в белых колготках, на которых на коленках уже образовались дырки, он сказал как-то по-доброму:

— Спасемся от медведя, в село пойдем. Там юбку тебе купим.

— Лучше штаны, — ответила она, посмотрев на него. — А то все время то по лесу беги, то на дерево лезь.

— Штаны? Ты же баба.

— Сам ты баба и ничего не понимаешь, — огрызнулась она. — Мне нужны штаны!

— Вот смотрю я на тебя и думаю, в вашем царстве все такие дурехи?

— И что заладил дуреха, да дуреха. Да я поумнее тебя буду, деревенщина! У меня между прочим два высших образования! И еще диплом массажиста!

— Чего? — приподнял он брови. — Опять слово чертовское, что не выговорить.

— Знахарь я, по-вашему отсталому.

— О, вот это хорошо. Знахарка значит?

— Да. Только не по всем болезням, как у ваших знахарок принято, а по определенным болезням. Психолог я и сексолог.

— Не понимаю.

— Вот хотят у вас мужики с бабами в баню, — попыталась объяснить Саша.

— Ну, хотят.

— И что там делают?

— Парятся, веником друг дружку шпарят.

— Ага, а потом?

— Что потом? — он нахмурился, задумавшись и а потом добавил. — А ты про это! Ну и что, дело житейское, попарились – все недуги вывели из тела, да и детишек зачинать можно.

— Вот! — кивнула она и подняла указательный палец вверх. — А если у мужчины ничего не получается, или не хочется им в бане эти заниматься?

— Отчего? Жарко, что ли? — удивился он.

— Да не жарко, просто не получается. Вот я и помогаю таким парам, чтобы они захотели друг с другом. Понимаешь?

— Нет, — искренне ответил он. — Ты свечку, что ли держишь, чтобы им светлее было в бане?

— Мда, видать, не понять тебе этого. А ты знаешь, что такое школа, университет?

— Ну не знаю и что?

— Вот так! А в этих местах многому учат! — выпалила довольно она. — Ты по сравнению со мной необразованный мужик-лапотник! Ты даже машину водить не умеешь! Так что ты сам дурак. А я поумнее тебя буду!

Он долго молчал и, лишь через некоторое время вымолвил, прищурившись:

— А ну-ка, скажи ка ты мне, умная кикимора, как мы от медведя сейчас избавляться то будем? А? А как дорогу из леса этого до села найти?

— Откуда я знаю по медведя? Он дикий! Я ничего не знаю про него! Да дорогу из леса ты обещал показать.

— А что в вашем университете не учат этому?

— Нет.

— Жаль. А то бы я пошел да поучился. Но смотрю, не к добру и не к делу будут мне знания то эти.

Сидеть на елке было неудобно, колко и холодно, потому через пятнадцать минут Саша недовольно спросила:

— И сколько мы будем здесь сидеть еще?

— Обождем пока. Надеюсь, надоест медведю ждать, он и уйдет.

— Да, связалась я с тобой, — сказала она, нахмурив черные брови. — Сделай же что-нибудь! Мужик ты или нет?

— Что я должен сделать? У меня один нож всего, — удивился он. — Мое оружие Карачун украл, да силу богатырскую отнял. Ты же мой топор выкинула, а я даже подобрать его не успел!

— Был бы настоящий мужик, не испугался бы кого-то медведя!

— Может тебе самой попробовать, чахлая? — предложил Колядар. — Ты ж его враз своим чудесным ударом по морде и уложишь. А?

— Что, никак простить не можешь, что я тебе по лицу дала?

— Да нет, простил я, — усмехнулся он мрачно. — Только забыть не могу. Ведь ни разу меня баба по лицу не била кулаком.

— А не кулаком? — съехидничала она.

— Нет. Меня девки только целовали.

— Ну-ну! — фыркнула она. — Лапшу на уши мне не вешай. Такого страшного и целовали!

— И не страшный я вовсе.

— Да прям. Борода да усы темные на все лицо, да глаза бешеные, так я и поверила, что все девки по тебе сохли.

— Ну, может не все, но пару тройка точно.

— Не верю! — категорично заявила Саша, видя, как он нагло ухмыляется в короткую темно-русую бороду. — И вообще мне надоел этот разговор. Давай про медведя лучше думать.

— А я что по-твоему делаю? Думаю! А ты все трещишь, словно сорока.

Надувшись на него, Саша демонстративно отвернула от него лицо и, порывшись в заплечной сумочке, достала айфон. Связи так и не было. В следующий миг батарейка села и он погас.

— Вот, блин, — выругалась Саша и удрученно опустила айфон на колени.

— А ну стой, окаянный, — вдруг воскликнул Колядар.

Саша невольно бросила взгляд вниз и увидела, что медведь полез на елку к ним. Она тут же запаниковала.

— Он нас съест! — заверещала она истерично, поджимая колени выше к груди, словно это могло помочь ей.

— Да не верещи ты, выдра! — буркнул на нее молодой человек.

Недолго думая, Колядар схватил с коленей Саши айфон и быстро кинул его в медведя. Метко попав айфоном зверю в глаз, он довольно оскалился. Медведь недовольно зарычал и замер, видимо, соображая лезть ли дальше. Айфон упал на обледенелую землю. С пятиметровой высоты, смотря на разбитый дорогущий айфон, Саша ощутила, как ее губы нервно задрожали.