Снегурочка для миллиардера

– Не можно, - буркнула я. – Ты себе представляешь, как оно будет выглядеть, если мы выйдем с потрепанными бумажками и вдруг начнем с них читать заученные нудные фразы? Попытайся хоть как-нибудь от себя говорить! Тут же все общими фразами, так веселого праздника не выйдет.

– Много ты понимаешь, - скривился Лясик. – Между прочим, я частенько так работаю!

Наверное, из-за этого работничка мама и пострадала! Потому что другого повода увольнять ее, хорошего, исполнительного сотрудника, я не видела.

Чертов Лясик.

В зале уже собрались почти все. Не знаю, для чего такое огромное помещение было предназначено в обычное время, но сейчас тут стояло множество небольших круглых столиков, предназначенных для двоих-троих, ну, максимум четверых. Я заметила, что мало кто садился парами, большинство все-таки предпочитали занимать места, где было побольше мест. Столики же на двоих в основном занимали, очевидно, подружки.

За одним из таких устроился и Глеб. К нему моментально попыталась пристроиться Алекса, но, поймав тяжелый и недовольный взгляд Исаева, предпочла ускользнуть.

Заиграла приятная, тихая музыка. В сценарии значилось, что именно под нее и должны выйти Дед Мороз и Снегурочка. Я повернулась к Лясику, рассчитывая на то, что он будет руководить процессом, но с ужасом заметила его жующим какие-то конфеты.

– Фу! – возмутилась я. – Брось немедленно и выходи!

– Что?! – удивился Илларион, но я, не вслушиваясь в его возмущения, уверенно вытолкнула мужчину на центр сцены и, стараясь улыбаться как можно веселее, последовала за ним.

Дед Мороз добрался до микрофона перед елкой, кашлянул и неуверенно оглянулся в поисках помощи. Я едва сдержалась, чтобы не стукнуть его чем-нибудь, и почувствовала, что краснею. Все присутствующие смотрели на нас, кажется, ожидая, что мы наконец-то начнем что-нибудь говорить. Но у моего напарника явно отмерз язык.

– Близится Новый Год, - завел наконец-то Лясик. – Вот… И Дедушка Мороз вам подарочки принес! Вместе со Снегурочкой!..

– Говорят, - я отпихнула Лясика от микрофона, поняв, что он вспомнил только отрывок какого-то сценария для детей, - что как Новый Год встретишь, так его и проведешь. И хоть сегодня не тридцать первое декабря, давайте провожать Новый Год радостно и всем коллективом! И прежде чем все мы начнем веселиться, давайте пожелаем друг другу всего хорошего. Глеб Николаевич, - я воззрилась на Исаева, - выходите. С вас первый тост!

Судя по внимательному взгляду Глеба, я все-таки что-то сделала не так.

Ну, или он очень не любил говорить тосты.

Исаев вышел на центр импровизированной сцены, взял микрофон, откашлялся, бросил еще раз полный недовольства взгляд – интересно, на меня или на Лясика? – а потом заговорил. Говорил он складно, красиво, и я, если честно, аж заслушалась. Исаев немножко приободрился. Речь его не была нудной, наоборот, Глеб говорил эмоционально, шутил. Смеялись с его шуток тоже потому, что это было смешно, а не потому, что нужно поддержать начальство.

Дальше дело пошло на лад. Выступило еще несколько представителей высокого начальства – я опознала только заместителя Глеба, невысокого, полноватого мужчину с цепким, злым взглядом и кличкой Цербер. Почему Цербер, я понятия не имела, однако в интернете о нем можно было почитать много всего интересного. Говорили, если уж этот за что-то взялся, то уж точно не отступит.

Потом микрофон поплыл по залу. Тосты говорили сотрудники, понятное дело, не все, но десяток желающих нашелся. Я покосилась на часы. Наша программа была рассчитана до десяти вечера, но время тикало, и, судя по внушительному объему сценария, до положенного момента мы не успеем.

Я временем, пока произносились тосты, воспользовалась по назначению – пробежалась взглядам по ближайшим пунктам сценария и сунула его под нос Лясику, освежать память. Илларион, разумеется, активно выражал недовольство – он искренне не желал участвовать ни в чем и с огромным удовольствием провел бы время, рассматривая потолки.

Однако тосты были не вечными; микрофон вернулся ко мне, я сделала шаг вперед, вновь оказываясь на глазах у сотрудников фирмы, а проклятый Илларион как стоял, попирая спиной стену, так там и остался.

Вот зараза!

– А теперь, - пришлось вспоминать второй конкурс из сценария и то, что мне еще необходимо каким-то образом всем раздать призы-подарки, - вспомним другую древнюю новогоднюю традицию. Перед тем, как вступить в Новый Год, надо избавиться от тяжести маленьких секретов и грехов. Ведь, как известно, если набрать много крохотных камешков, - какой дебил придумывал этот сценарий?! Ах, впрочем, да, это ж был Лясик, - то можно и не вынести их тяжесть. Сейчас напишите на салфетках вопросы и сбросьте их в мешочек, – я прикинула себе, на какие откровения может пробить присутствующих, и решительно продолжила, - а на вторых салфетках – ответ на ваш вопрос. Его надо будет бросить во второй мешок…

– В какой мешок? – поинтересовались у меня.

– Вот в этот, - схватилась я за то, что протянул мне Лясик.

Потом посмотрела на предмет, который сжимала в руках, и едва не застонала от разочарования. Рукавица! Этот дурак подсунул мне свою рукавицу!

– Это волшебная перчатка Деда Мороза! – заявила я. – Потому из нее будет вытащен только правильный ответ. И тому, кто будет вытаскивать максимально подходящую пару вопросов, мы будем вручать подарок! Тот, кто уже вытаскивал ответ, переходит к мешочку с вопросом и вызывает следующего, и так – по очереди. Ну, приступаем? Помните, вопросы и ответы не обязательно должны касаться чего-то очень личного,

Судя по тому, с какой неохотой многие взяли салфетки в руки, желающих участвовать в конкурсе было не так уж и много. Я чувствовала себя полной дурой, собирая все эти фантики-бумажки, но, к сожалению, никакого особого выбора у меня и не было.

Лясик же решил, что идеальный выход – это приморозить язык к нёбу и стоять, набрав воды в рот! Вот уж… Гад паршивый.

– Итак, - провозгласила я, - первым будет тянуть вопрос… Ну, Глеб Николаевич, давайте вы?

Исаев усмехнулся. Тянуть вопрос, как я понимала, куда приятнее, чем ответ на него. Ну, а в подарках Глеб не особо-то и нуждался, если что, потом сама вручу.

– Пусть Валерий отвечает, - протянул Исаев, подходя ко мне и запуская руку в мешок. – О, как раз для него вопрос. «В кого ты влюблен?»

Валерий – вот как, оказывается, звали Цербера! – осклабился и потянулся к рукавице. Добыл оттуда ответ, сначала помрачнел, потом расплылся в ядовитой улыбке и довольно так протянул:

– В Александру! – и всем продемонстрировал бумажку. – Твоя секретарша, Глеб.

В зале зашумели. Алекса втянула голову в плечи и совершила попытку спрятаться под стол.