Снегурочка на заказ

Вот только я начинала ловить себя на мысли, что уже с трудом соображаю и даже начинаю скучать по активным играм с детьми, помогавшим хоть немножечко, но всё-таки прочистить мозги. Сейчас единственной передышкой было открыть окно и выглянуть на улицу, позволяя холодному зимнему воздуху оказать отрезвляющее действие.

Поднявшись со своего места, я подошла к окну и застыла возле него, упершись руками в подоконник. Смотрела прямо, вглядываясь в тонкую полоску леса, прятавшуюся где-то за крышами домов. Местность здесь была пологая, и вдалеке можно было разглядеть белые ряды деревьев, покрытых снегом и терпеливо дожидающихся весны.

— Может быть, хочешь прогуляться? — Даниил как-то неслышно подкрался ко мне и остановился за моей спиной. Действительно, как настоящий кот…

Его руки легли на мои плечи, легонько сжали, будто пытаясь передать тепло в затерпшие мышцы. Я следила за ним краем глаза, напоминая себе о том, что такой тесный контакт — это не особенно прилично, но всё равно не пыталась вывернуться из, чего уж там лгать, приятных, лестных даже для меня объятий. Наслаждалась тем, как он массировал мои плечи, заставляя расслабиться, и даже закрыла глаза, позволяя себе представить, что мы уже не в доме его родителей, а все происходящее — не следствие умелой игры, представления, где мы исполняем роли жениха и невесты.

Ладони Даниила переместились мне на талию, и я вздрогнула, чувствуя, как горячие губы невесомо коснулись моей шеи. Дорожка осторожных, вкрадчивых поцелуев, рассчитанных на то, чтобы затянуть меня-жертву в свои сети и не спугнуть заранее, заставила вновь напрячься.

Могла ли я заявить, что мне неприятно? Конечно же, нет, это получилась бы удивительно откровенная, неприкрытая ложь. Тем не менее, здравый смысл напоминал о том, что позволять Котовскому такие вольности нельзя. Я обязана быть предельно осторожной, если не хочу потом в гордом одиночестве разгребать все те проблемы, которые свалятся мне на голову в расплату за излишнюю расслабленность и доверчивость.

— Не надо, — прошептала я, сталкивая его руки со своей талии и немного отстраняясь. — Это всё ведь несерьезно.

— Только потому, — отметил Даниил, едва ощутимо скользя кончиками пальцев по моим волосам, — что ты сама хочешь, чтобы это оставалось несерьезным.

О да, конечно. Стоит мне только хлопнуть в ладоши, и наши фантомные отношения вдруг станут настоящими.

— Мы ведь почти незнакомы, — возразила я, поворачиваясь к нему лицом.

Зря всё-таки сделала это. Смотреть в глаза Котовскому было не то чтобы неприятно, но как-то очень тревожно. Я всё не могла отделаться от ощущения пребывания в плену. К тому же, мужчина подступил ко мне ещё на полшага, сокращая расстояние до опасного минимума, и я вжалась спиной в подоконник, чувствуя себя почему-то беспомощной, глупой ланью, которая какого-то черта решила поиграть со львом, а в последний момент поняла, что добровольно или нет, а её всё равно съедят.

— Оля, — очень мирно, как для дикого зверя, протянул Котовский, накручивая мою прядь на палец и вполне безвинно улыбаясь, — мы с тобой живем в одном доме. Спим в одной постели. Мои родители от тебя в восторге…

— А сестра в ужасе.

— Дана была в ужасе от девственницы-супермодели, дочери мультимиллиардера, поклявшейся мне в верности и завещавшей все свои деньги, а ещё оставившей в брачном контракте пометку, что в случае малейшего прегрешения с её стороны всё состояние достанется мне. Да даже если б ангел сошел с небес, Дана всё равно бы говорила, что я — последний придурок, который не умеет выбирать себе женщин. Ну ведь от того, что она такое сказала, эти слова не становятся правдой, разве нет?

Что ж, по крайней мере в этом Даниил был прав. От того, что Дана что-то там сказала, действительно мало что поменяется. Она в любом случае была бы очень агрессивно настроена.

Осталось только мне в это поверить и посчитать, что Котовский говорит чистую правду.

— В ней что-то надломилось, когда Вася загулял, — нехотя объяснил Даниил, истолковав мою паузу как вопросительную. — Она мстит до сих пор. Всем. И ему, и детям — она как раз была беременна девочками, — и маме-папе, что узнали и скрывали это от неё, думали, что само как-то пройдет. И мне мстит за то, что я до сих пор не женился, а моя жена не сходила налево. В коллективе Дане переживать горе было бы попроще. Она всегда была со сложным характером, а все это окончательно сделало из неё то, что мы имеем. Не оправдываю, конечно, но она все ещё моя сестра. Ненавидеть её я всё равно не смогу, остается только смириться и полюбить.

— Ты прав, — кивнула я. — Но давай всё же о ней не будем?

Мне ужасно хотелось, чтобы проблемы Даны остались проблемами Даны, а я не поймала ещё один комплекс вины из-за того, что каким-либо образом к ним причастна. Даже если на самом деле просто мозолю ей глаза.

— Давай, — согласился Даниил. — Продолжим наш предыдущий разговор. Родители мои от тебя в восторге, я от тебя в восторге… В чем тогда проблема? Или я тебе неприятен?

О да, жутко неприятен. Так, что от каждого прикосновения сердце в груди стучит, как сумасшедшее, и пятна перед глазами прыгают. Но сказать об этом прямо? Я просто не решусь.

— С чего ты взял, что…

— Да ни с чего, — легко ответил Котовский. — Ты просто боишься, да и всё тут. Это у тебя на лбу написано.

— Я не…

— Боишься, — усмехнулся он. — Как будто тебя всю жизнь только и обманывали. Но ведь это не так, правда? Возможно, тебе просто немного не везло.

Он склонился ко мне, очевидно, намереваясь поцеловать, но поцелуи — последнее, на что я рассчитывала после таких слов. Потому я уверенно уперлась ладонями ему в грудь и отстранилась, хоть для этого и пришлось ушибиться затылком о стекло.

— Я пойду сделаю себе кофе, — выпалила я, — а то усну сейчас.

На самом деле, сон как рукой сняло после этого прелестного разговора, но Даниил поверил, по крайней мере, беспрекословно разжал руки, позволяя мне выскользнуть из его объятий.

Уже выскочив в коридор и направившись к лестнице, я подумала, что это не такое уж и универсальное спасение. Во-первых, мне всё равно придется вернуться обратно к Даниилу и, возможно, продолжить этот же довольно волнительный разговор, а во-вторых, велика вероятность натолкнуться на Дану или Василия. Вот с кем, а с ними я точно не хотела видеться.

Проблем потом не оберешься.

К моему счастью, на кухне оказалась только Витася, сидевшая за столом и жевавшая какое-то печенье. Она заметила меня, улыбнулась, кажется, всё ещё пытаясь создавать иллюзию благожелательности, и даже поднялась на ноги.

— Чайку сделать? У меня вкусный, карпатский.

Я подозрительно посмотрела на чашку, из которой пила Виталина, на чайничек с заваркой, но, обвинив себя в лишней внимательности к деталям, кивнула.

— Сделай, — сдалась я, подумав, что после вчерашней истерики Богданы даже Витася, должно быть, не способна разыгрывать дружбу с нею. Все же, вчера перепало всем. В первую очередь, конечно, самому Василию, благо, детей вовремя увели в детскую, но Дана, когда злилась, совершенно не стеснялась в выражениях. И слова её, брошенные в лицо подруге, вряд ли были приятными.

— Что вы целый день сидите взаперти? — поинтересовалась Виталина, поднимаясь со своего места и буквально силком усаживая меня за стол. — Пошли бы, прогулялись где-нибудь… На улице неплохая погода. Темнеет уже, правда, но с надежным мужчиной и прогуляться не страшно!

Последнее, очевидно, было комплиментом Даниилу, сказанным уже скорее по привычке, чем потому, что Витася пыталась выслужиться, и я неуверенно улыбнулась.

— Можно, конечно, — нехотя произнесла я, — но нам над проектом работать надо. Все-таки, не так много времени осталось до сдачи…