Снести империю добра

— Центр материка занимает Священная Империя эльфов, — начал Холхюк. — Несмотря на громкое название, это лишь жалкий огрызок существовавшего три тысячи лет назад королевства… Руины былого могущества, ныне обжитые скатившимися почти до варварства фанатиками. Абсолютная теократическая монархия с верховной жрицей во главе. Матриархат. Соотношение полов где-то тридцать к одному. Почти всех мужчин еще в младенчестве используют в ритуалах, оживляющих особые деревья. Они отличаются от той растительности, которую может создавать Фиэль, как саблезубый тигр от ручного котенка. Мало кто сможет угрожать тысячелетней сосне, если она умеет переползать с места на место, а также в состоянии захлестать насмерть своими ветками дракона. Почти отсутствует промышленность. Все необходимые товары создаются при помощи магии природы, единственной разрешенной для темных эльфов. Притом учиться ей могут лишь высокопоставленные представители этого общества.

— Я прекрасно понимаю своих предков, которые от этих фанатиков сбежали, — сказала Фиэль, попытавшись представить себе жизнь в таком государстве. И возникшая перед глазами картина ей понравилось меньше, чем очередной неприличный гоблинский шедевр. — Но почему государство темных эльфов не развалилось окончательно?

— Две причины, — буркнул демонизировавшийся представитель этого народа. — Первая: благодаря питающейся от Кристалла Мира Священной Роще на всем этом континенте сложно собрать чистую магическую энергию. Почти вся она имеет несколько другие свойства и для классической магии почти не подходит. А вторая… Нет, не хочу говорить. Это слишком отвратительно и бесчестно. Если бы древние короли нашего народа предвидели такую мерзость, они бы вырезали все культы природопоклонников подчистую. И даже тех, кто случайно в их храмы пару раз заходил. Просто для гарантии.

— Вторая причина того, что это государство еще стоит, — это наличие живого полубога и его многочисленного потомства. Реннариус не просто живая святыня для их культа и очень-очень могущественный бессмертный жирный полукозел. Он еще и отец нимф. — Голос коротышки, рассматривавшего испятнанный тканями лист бумаги, был крайне мрачен. — Брюхатит всех преступниц, и те рожают существ, сочетающих в себе черты животных и темных эльфов. Отчетливо смахивающих на отца сыновей убивают как слишком сильных и неподконтрольных. А вот из тех гибридов, которые пошли в пусть и долгоживущих, но смертных родительниц, девочек оставляют в живых. Их растят, воспитывают, тренируют как машины для убийства. И промывают мозги, при помощи магии и педагогики отучая иметь собственное мнение, желания и прочие глупости. Понятное дело, матери после таких родов никогда не выживают. Существо, сравнимое по габаритам с жеребенком, их просто разрывает. Но недовольных жительниц в государстве темных эльфов благодаря мудрому управлению верховной жрицы хватает. А потому на отсутствие личной жизни Реннариус вроде бы никому не жаловался.

— По той части континента, которая не покрыта лесами, небольшие табуны кентавров бродят, — сообщил Мал, сонно протирая глаза. — У Ватаги были с ними схватки, и с минотаврами, которые в тех краях кочуют, тоже. Но потом они вроде помирились и даже заключили союз.

— Одно радует, Пумба, число нимф у противника невелико. Да и вообще у ночных эльфов не армия, а чрезмерно разожравшаяся помесь городской и храмовой стражи. А простые жительницы умирать за свою повелительницу и стоять до конца против захватчиков не очень-то и хотят. — Гоблин щелчком выбил из бумаги мутную каплю лишней краски. — Твои соплеменники это доказали. Ну, если верить тем архивам писем, которые мы проанализировали. Пожалуй, орки бы и сами прекрасно с Восточным континентом управились и порядок на нем навели. Если бы в разгар их конфликта с темными эльфами не заявились сектанты. Пока войска этого огрызка древнего королевства пытались убедить прущую вперед Ватагу, что ей все-таки оказывают сопротивление, нежить обрушилась на те земли, откуда всех солдат угнали на фронт. Захватили несколько городов, набрали полным-полно рабов, создали целые армии тварей. И призвали демонов. Много демонов, в том числе и несколько высших, которые решились рискнуть собой и лично появиться на поле боя.

— А откуда они столько трупов взяли для целой армии? — заинтересовалась Острога. — Орков вроде бы не так уж много. А темные эльфы от старости, по слухам, вообще не умирают.

— У нас с давних пор принято очень уважительно относиться к своим покойникам, — сказал Холхюк. — Тела мумифицируют, помещают в саркофаги. Сохраняют в глубоких фамильных склепах, созданных при помощи магии. Там всегда очень холодно, что еще больше препятствует процессам разложения. Все это делается не просто так. В годы моей юности при желании любой представитель эльфов мог вызвать духов своих предков и спросить у них совета. Для некромантов наши кладбища — просто клад первоклассных материалов. Даже очень-очень древние покойники сгодятся хотя бы на плохонький скелет. Учитывая же, сколько тысяч лет они там копились…

— О нежити и демонах никому из присутствующих рассказывать не надо. — Фиэль поморщилась, представив количество монстров, которых могли создать сектанты. — Видели мы их, всяких и разных. В больших количествах. Давайте лучше разберем ход войны темных эльфов с орками. Договориться с первыми не получится точно, да и Ватага… Мы же вроде представляем Союз? Или нет?

— Расслабься, все будет нормально, — сказал орк. — Пока не начнем нападать на них с оружием и не будем строить своих поселений на землях, которые они объявили своими. Мы кочевники, и мимо проезжающим или пролетающим по своим делам путникам бояться нечего. Ну, если они не попробуют осесть на территории хозяев. А уж если сможем договориться с вождями о том, чтобы вместе бить врагов, то и вовсе станем желанными гостями. Людей среди нас почти нет. А этих молоденьких ведьмочек на стоянках лучше не выпускать. Во всяком случае, одних.

— И все равно, как шла война темных эльфов с орками? — продолжала гнуть свою линию Фиэль. — Нам же нужно… Ну, Тимон знает, что нам нужно. И с фанатиками мы схлестнемся обязательно. Знать же, как они действуют, очень важно!

— Да не было там никакой войны, — буркнул Строри, вытаскивая из кармана трубку и кисет с табаком. — То, что там творилось, больше походило на спектакль. Юмористический. Я сам помогал разбираться в добытой информации и пытался ей не верить… Однако слишком многочисленны свидетельства очевидцев произошедшего. И даже участников тех событий, вернувшихся на этот континент, чтобы перетащить в новый дом семьи. Начнем с того, что разведки у темных эльфов не было. А может, и сейчас нет. Ну, просто их верховная жрица не сочла нужным завести себе такую службу. И потому орки-то знали, с кем столкнутся, получив сведения от тех же кентавров и минотавров. А вот про них до самого вторжения в леса не ведал никто. И если бы зеленые под сень вековых деревьев не сунулись, то долго не узнали бы о новых соседях.

— Ватага не могла остаться на неплодородном побережье, — заметил Мал. — Минотавры и кентавры могут питаться одной травкой, кочуя туда-сюда по неплодородным скалам. Моим же собратьям требовалось место, где можно добывать дичь и разбивать поля. И если для последнего требуется сначала выкорчевать выращенные друидами на мало-мальски хороших местах деревья, то так тому и быть.

— Основной опасностью для темных эльфов долгое время были плодящиеся в их лесах волки, медведи и некоторые представители магической живности, — набивая трубку, сказал Строри. — Те же кентавры, пару раз чуть ли не уничтоженные, боялись их сильнее, чем обычной смерти. А минотавры оказались слишком умными ребятами, чтобы из-за пустяков связываться с фанатиками, способными в случае больших проблем вытащить из храма Реннариуса. Понятное дело, о каком-либо воинском опыте с такими противниками говорить просто смешно. Да и разрозненные диссиденты собственного народа не могут научить воевать. Но по лесам темные эльфы ходить умеют, да… В общем, в один прекрасный день бригада орочьих лесорубов обнаружила себя в окружении темнокожих эльфиек с луками. И стало им как-то неуютно от взглядов женщин, нормального мужика видевшего аккурат в позапрошлом тысячелетии. Право на мужа и рождение ребенка в их почти не изменяющемся обществе заслужить было не легче, чем у нас дворянство. И если рождался сын, то его обычно даже не показывали матери.

— Короче, пропала та партия лесорубов с концами. — Гоблин сально ухмыльнулся. На листе бумаги перед ним уже вырисовывались контуры чего-то не очень приличного. — Но шаманы при помощи духов смогли их обнаружить. И тут же выслали за потеряшками спасательную группу. Нет, та их даже посреди чужих лесов нашла быстро. А когда нашла, проявила мужскую солидарность и решила немного подождать… А потом еще немного… И еще… Пока наконец кто-то из временно оказавшихся не у дел темных эльфиек не соизволил заметить толпу зеленых клыкастых орясин, вытоптавших в вековой чаще целую просеку с поваленными деревьями. Дальше все было как положено. С одной стороны выстроились местные жители с луками наголо и неполным комплектом одежды, с другой — представители Ватаги и так стояли как столбики. Предводитель орков, снабженный разговорным словарем языка потенциального противника, выступил вперед и попытался толкнуть речь. В лучших традициях эльфов, любящих красивые обороты и многосмысловые зубодробительные конструкции, которые не один век надо учиться правильно произносить. Он был опытным рубакой и в свое время много и близко общался с жителями Светлолесья как во время войны, так и после.

— И ничего наш язык не сложный, [15] — буркнула Фиэль, немного лукавя. За вышеназванные недостатки даже аристократы светлых эльфов, бывало, родную речь поругивали куда менее изящными конструкциями. Уж кому как не служившей при них много лет нянечке было это знать. К тому же волшебнице ужасно не нравилась гоблинская интерпретация событий. Общую суть она, возможно, и отражала. Но зеленый карлик, похоже, стремился максимально опошлить все, что только мог. И получал от этого удовольствие.

15

Официальная позиция эльфов, с которой неофициально не согласны даже сами эльфы.

— Полный текст его речи восстановить не получилось, — продолжал как ни в чем не бывало маленький волшебник, склонившись над рисунком. — Но общий смысл сводился к тому, что они представители храброй Ватаги и все, кто выступит против них, получат лишь прах и тлен. Но далекий от лингвистического образования орк под конец оговорился. У него получилась несколько иная словесная конструкция. Похожая, но все же немножечко не такая. Трах и плен.

— Тимон! — гневно вскричала Златокудрая, чувствуя, как стремительно краснеет. — Ты невозможен!