Снежинка для шейха. Украденная дочь

Он наступает на меня и резко хватает за руку, прижав к своей груди. Он начинает что-то быстро говорить на непонятном мне языке, расстегивая мне блузку, а я закусываю губу и вскидываю руки к груди, закрываясь.

– Не трогайте… – плачу я.

– Амир! – звучит за спиной мужчины и тот медленно оглядывается. – Оставь ее!

– Карим, друг, да она же для этого и приехала… – начинает тот оправдываться, но руки все же убирает.

– Я сказал. – Четко произносит мужчина.

Амир отходит, вытирая руки о рубаху, будто они грязные, после прикосновений ко мне.

– Не сердись, друг, я же не знал, что она твоя. Все, ухожу! Когда закончишь – позови! – подмигивает тот и я задыхаюсь от страха, начиная все больше плакать.

Карим подходит ко мне и вытаскивает белый платок. Я беру его дрожащими пальцами и вытираю слезы. Я не красилась, поэтому никаких следов косметики на нем не остается.

– Спасибо… – киваю я.

Мужчина молча смотри на меня, о чем-то думая, а потом опускает взгляд на мою грудь.

Я вспыхиваю, краснея до самых ушей и хочу прикрыться, но Карим убирает мою руку и берет в пальцы крестик.

Ох, так он на это обратил внимание…

– Я христианка! – зачем-то ляпаю я, шмыгая носом.

Карим кивает и уходит. Я запахиваю блузку и тот же слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине.

– Он меня закрыл?

Бросаю взгляд в окошко и вижу, что уже почти совсем стемнело.

Музыка все так же играет достаточно громко, но я не слышу смеха и разговоров девушек.

Неужели уже все уехали? А я?

Оглянувшись, я вижу стул и быстро подтягиваю его к окну.

Став на носочки, выглядываю туда и вижу пустую палубу. Никого нет. Но и мы в открытом море.

Значит, девочки не могли уйти. Они все еще здесь.

Скорее всего, развлекаются с мужчинами…

Сажусь обратно на стул и обнимаю себя. Получается, Карим закрыл меня специально, чтобы никто не вошел? Он решил мне помочь? Или все же сам решил воспользоваться?

Я сижу так еще пару часов, пока желудок не сводит от голода и жажды. Пройдясь по каюте, я нахожу бутылку воды и жадно набрасываюсь на нее.

Напившись, я чувствую, как яхту перестает качать на волнах, а мотор замолкает.

Приехали?

Выглядываю в окно и вижу, как к причалу подъезжает наш микроавтобус. Прячусь, боясь, что меня увидят, а потом испуганно вдыхаю.

– А что, если обо мне все забудут? И я умру здесь от голода и обезвоживания, пока Кариму не понадобится поплавать снова?

Не успеваю я испугаться, как слышу звук открываемой двери. На пороге показывается тот же мужчина, который привез нас сюда.

– Иди! – командует он, и я пулей выскакиваю из каюты.

Оглядываюсь по сторонам, но Карима нигде не видно.

Что ж, он просто решил меня не трогать. Да и другу своему не дал этого сделать.

Я иду в машину и рука тянется к крестику.

Уж не из-за этого ли он решил сыграть в благородство?

– О, Снежана! А где ты была? – спрашивает Ира, икнув.

Понимаю, что она сильно навеселе и просто пожимаю плечами.

– В каюте…

Другие девочки хоть и веселые, но видно, что очень уставшие. Ну да, оттанцевать весь день на палубе под палящим солнцем, так себе удовольствие. А потом еще и поработать другим образом.

– В каюте? Уж не с Каримом?

Мигом краснею и вскидываю взгляд на Иру.

– Почему ты так решила?

– Ну, все остальные были с нами весь день, а вот Карима почти не было видно. Я думала, что ему просто не интересно с нами, но потом увидела, что и тебя нет. Так что, ты была с ним? Признавайся! – Ира так весело об этом спрашивает, будто это было свидание.

– Нет, я была одна… – отвечаю я, качая головой.

Все дальнейшие расспросы Ирины я игнорирую, молча глядя в окно. Нас везут очень долго, пока мы не пересекаем пустыню и снова не оказываемся в доме.

– Ох, я так люблю этих богатеньких шейхов! После встреч с ними у нас всегда остаётся одежда! Да и на подарки она не скупятся! – мечтательно тянет Ира. – Вот, смотри!

Девушка плюхается на диван в общей комнате и достает с кармана золотой браслет, с блестящими красными камнями.

– Настоящий! – тянет она с гордостью, а я подскакиваю ближе.

– Ира! Ты же можешь продать его и купить билеты домой!

Сердце колотится как сумасшедшее, увидев такую дорогую вещь в руках подруги.

– О нет! А зачем мне это?

– Тебе не нужна свобода? – удивляюсь я.

– Нет, я тебе уже говорила! – равнодушно отвечает она.

– Тогда дай его мне, пожалуйста! – молю я ее, падая к ногам девушки.

Та хмыкает, но в глазах я не вижу насмешки, только сожаление.

– Встань, Снежана!

Я сажусь рядом с Ирой и она серьезно говорит:

– Этого будет мало для билета обратно! Но даже если ты пройдешь пустыню, доберешься до города и никуда не влипнешь, даже если у тебя хватит на самый дешевый билет, ты должна понимать, что без паспорта тебя никуда не пустят!

Мне становится так горько от слов Иры, что я не выдерживаю. Встаю и, вытерев слезы, молча ухожу в спальню.

Скинув в себя ненавистную одежду, всю пропахшую какими-то специями и духами, я ныряю в кровать и закрываю глаза.

Плачу до тех пор, пока слезы не высыхают, а я не забываюсь тревожным сном.

Глава 5

– Вставай, Снежана! Быстрее! – шепчет мне прямо на ухо Ирина, слишком испуганным голосом.

– Что? – открываю я глаза, оглядываясь. – Что случилось?

– Я не знаю! Но за тобой приехали! Такого еще никогда не было! – округляет она глаза, то ли от страха, то ли от интереса.

У меня же спина покрывается липким потом.

Неужели я что-то натворила? А что, если это из-за того, что я вчера не отработала так как нужно? Вдруг тот мужчина, который приставал ко мне, пожаловался? И теперь меня заберут принудительно делать все, за что заплатили…

– Снежа, кажется это люди Карима… – шепчет Ира, когда трое мужчин в белой длинной одежде входят в комнату.