Снежная девочка

Мирен выдернула руку, схватила парня за волосы и притянула его ближе.

– Вот так-то… нам будет весело, – сказал он, думая, что она сдалась. – Мне нравятся боевые девушки, – прошептал он. Его лицо было так близко к лицу Мирен, что их дыхание смешивалось. Мирен прикоснулась нижней губой к верхней губе мужчины, и тут аллею озарила вспышка выстрела. Звук, отразившийся от стен, вызвал мяуканье кошек и лай нескольких собак. Девушка дрожащими руками держала горячий пистолет Мирен, и тело мужчины мгновенно рухнуло сверху, заливая ее теплой кровью, казавшейся во мраке черной.

Мирен, тяжело дыша, с трудом выбралась из-под тела, и обе женщины молча переглянулись, хватая ртом воздух и давая друг другу безмолвное обещание.

Затем Мирен помогла девушке подняться и убрала пистолет. Ни одна из них не проронила ни слова, пока они торопливо ковыляли прочь. На углу они остановились, и Мирен вытерла толстовкой кровь с лица. Затем они сели в такси, водитель которого возмущался, что ему нужно ехать так близко, и подъехали к дому Мирен, где она уложила девушку в собственную кровать. Она не смыкала глаз всю ночь, глядя на нее и размышляя, конец это или начало. Они не спросили имен друг друга, и когда на следующий день девушка выходила из квартиры в одежде, отданной ей Мирен, она сказала лишь «спасибо», а затем дверь закрылась, и они больше никогда не видели друг друга.

Глава 53

Главное достоинство упорного человека – умение превращать свои последние попытки в предпоследние.

15 января 2004 – середина 2005

6 лет с момента исчезновения Киры

Во время звонка агент Миллер договорился с Мирен Триггс о встрече на завтра. На следующий день после выхода статьи Мирен сообщила ему наиболее важную информацию, которую давали видеозаписи: модель кукольного домика – «Маленький дом и сад» от «Томи Корпорейшн», а обои – одна из самых популярных расцветок в общенациональной сети магазинов «Фурнитулс».

Агент Миллер со своей стороны запросил больше ресурсов для поиска Киры, но натолкнулся на непробиваемую стену, о чем Мирен до сих пор не знала.

Они договорились встретиться в Центральном парке, на мосту Боу-бридж. Мирен выбрала это место потому, что кажущееся спокойствие воды и осенние виды парка и виднеющегося над деревьями здания Сан-Ремо помогали ей думать. Мирен простояла там в ожидании минут пятнадцать, пока какая-то парочка по соседству с жаром целовалась на глазах десятка других людей, и, заметив Миллера на другом конце моста, с облегчением поспешила ему навстречу.

– Как у вас успехи, мисс Триггс?

– Именно поэтому я и звонила. У меня… серьезные проблемы с самостоятельным расследованием. Я знаю, вы тоже ее ищете, но следующий шаг требует длительной охоты, а я… не могу.

– Охоты?

– Видите ли, агент, мы выяснили, что эту конкретную модель кукольного домика можно приобрести почти в двух тысячах магазинов игрушек и универмагов Манхэттена, Бруклина, Квинса, Нью-Джерси и Лонг-Айленда. У меня есть исчерпывающий список большинства магазинов игрушек. Я знаю, многие приезжают из других городов, чтобы увидеть парад в День благодарения, но я верю, похитители живут где-то в этой зоне.

– Почему вы так думаете?

– В тот день шел дождь. Когда идет дождь, логичнее всего приехать в центр на общественном транспорте. Чтобы приехать в центр из Нью-Джерси или с Лонг-Айленда на общественном транспорте, нужно чуть больше часа. Парад начинался в девять. Похищение произошло около двенадцати. По моей гипотезе, похититель приехал на парад очень рано, чтобы занять место рядом с Геральд-сквер. Эта зона находится в самом центре, и туда почти невозможно добраться, если не приехать рано. Если похититель очень хотел стоять поблизости от Геральд-сквер, он должен был приехать около восьми часов утра. Можно посмотреть расписание первых электричек в каждой зоне и составить довольно простую карту расстояний и путей, по которым похититель мог приехать к восьми часам утра на место, где пропала Кира, и таким образом определить зону, где он может жить.

– Понятно.

– Таким образом, зона, где может жить похититель, сужается до тех районов, что я перечислила: Нью-Джерси, Манхэттен, Бруклин и Лонг-Айленд.

– Вы пришли к этому заключению самостоятельно?

– Это гипотеза. Я могу ошибаться, но я много лет перечитывала дело и размышляла о девочке. Расследование журналиста заключается в том, чтобы подтверждать гипотезы, меня научил этому один мой хороший друг, и я верю: эта версия более вероятна, чем то, что какой-то иностранец решил украсть маленькую девочку посреди самого известного парада на планете.

Кивнув, агент Миллер вздохнул, прежде чем продолжить:

– И что требуется от меня?

– Вы могли бы организовать поиск по всем магазинам игрушек и магазинам моделей и макетов в тех районах, которые я упомянула. Возможно, где-то есть камеры наблюдения, записи о покупках по кредитным картам, или даже, может быть, мы сорвали джек-пот, если кто-то купил кукольный домик с доставкой на дом и адрес сохранился.

Агент обдумал слова Мирен.

– Вы понимаете, сколько времени это займет?

– Да, и именно поэтому я и обратилась к вам. Я больше не могу работать над этой темой в газете, а в одиночку мне это не под силу.

– Вы прекращаете расследование? – уточнил агент.

– Прекращаю? Нет. Просто… сама я не справлюсь. Это невозможно. Может быть, у вас больше ресурсов, чтобы продолжать. Это вы – хорошие парни, а я… Я сама по себе.

– Мне так не кажется. У меня связаны руки. Все хотят найти Киру Темплтон, но не только ее. Когда вы в прессе сосредотачиваетесь на одном деле, кажется, будто оно единственное, но я уверяю вас, их больше, их сотни, и вы представить себе не можете, насколько у меня огромный список пропавших людей, и он растет день ото дня.

«Вы тоже представить себе не можете, какой у меня список», – подумала Мирен, мысленно перебирая архивы, которые хранила на складе.

– Но я предоставила новую информацию, – сказала она вслух. – Не подводите эту семью, агент. Возможно, вы сможете что-то найти. Уверена. Эта кассета может указать нам верный путь.

– Я сделаю все возможное, чтобы найти эту девочку, мисс Триггс, – наконец согласился он.

– И я тоже, – добавила она. Затем, когда они подошли к развилке в парке, Мирен продолжила: – Я знаю, информация идет только в одну сторону, агент Миллер. Вы не обязаны делиться со мной своим прогрессом, но, думаю, вы не хуже меня знаете, что я не собираюсь прекращать поиски Киры.

– Вы хотите, чтобы я рассказал вам, что мы знаем, не так ли?

Мирен не ответила, потому что вопрос был риторическим. Хмыкнув, агент поднял голову, глядя на металлическую статую пумы, притаившейся среди деревьев Центрального парка, прекрасную аллегорию того, кем стала эта журналистка.

– Честно говоря, сведений у нас мало. Ни одного достоверного фоторобота. Мы знаем, что это была белая женщина с вьющимися светлыми волосами, и на этом все. По словам экспертов, на пленке и на конверте нет никаких следов, кроме отпечатков семьи и мальчика, который подкинул конверт и не может точно вспомнить, как выглядела женщина, от которой он его получил. Мы зашли в тупик. Еще нам известна модель видеомагнитофона, на котором была сделана запись, – если верить узору на магнитной полосе кассеты, это «Саньо» 1985 года выпуска. Это техническая, но надежная информация. По-видимому, каждая модель головки переставляет магнитные частицы ленты определенным образом, так что на ленте остается узнаваемый след. Это похоже на отпечаток пальца: ты можешь не знать носителя, но у тебя есть доказательства, что он уникален. У нас есть записи с камер наблюдения в день исчезновения, но там нет ничего примечательного: масса людей и никаких следов Киры. Мы знаем, что ее подстригли, но не можем отследить всех людей, кто держал ребенка за руку. Это был День благодарения. На улице было полно таких семей. Как видите, у нас есть хаотичный набор сведений, но толку от них мало.