Снежная Королева

Вошедшие поздоровались, женщина возле очага повернулась и разразилась длинной недовольной репликой. Старуха ответила односложным гортанным восклицанием.

— Садитесь, гости! — проговорил Анвар, указывая на низкий деревянный стол. Стульев в доме не было, и гости уселись вокруг стола по-турецки, подогнув ноги.

Хозяйка выставила на стол кувшин с айраном, лепешки, пряную, остро пахнущую зелень, козий сыр и горячее, только что поджаренное на открытом огне мясо.

Лера знала, что по обычаям гор женщина не должна разделять трапезу с мужчинами, видела, как женщина в черном замерла за спиной мужа, сложив руки. Но она не стала поступаться собственной гордостью и начала есть вместе со своими спутниками, и хозяева приняли это как должное.

Хлеб был мягким, зелень вобрала в себя всю свежесть горного ветра, мясо — сочное и ароматное. От наслаждения она прикрыла глаза и через секунду снова принялась жевать.

Утолив первый голод, Николай заговорил:

— Что слышно на границе, Анвар?

— На заставе новый начальник, — горец озабоченно покачал головой. — Никто не знает, что он за человек! Так что будьте осторожны… с той стороны передавали, что караван придет вовремя.

— Это хорошо… а насчет нового человека — можно не сомневаться: у всякого есть своя цена…

— Только эту цену еще нужно узнать!

После трапезы хозяин удалился с Николаем за перегородку. Там они несколько минут разговаривали вполголоса, наконец, судя по всему, пришли к соглашению и вернулись, довольно улыбаясь и похлопывая друг друга по спине. Хозяин вышел на улицу, Николай последовал за ним, сделав своим спутникам знак присоединиться, прихватив сумки с поклажей.

Все вместе они пересекли селение, по узкой тропинке удалились от него на полкилометра. Здесь, в укромном уголке между скал, паслись несколько лошадей. Это были неказистые косматые лошадки, выносливые и неприхотливые. Хозяин вытащил из тайника под скалой простые потертые седла и прочую амуницию, помог оседлать четырех лошадей, уложить вещи в седельные сумки.

Лера впервые ехала верхом, но она не стала просить помощи у своих спутников: она просто следила за их действиями и старалась делать то же самое. Главное, как ей казалось, помнить о том, что лошадь — живая, надо просто ее почувствовать. Николай озабоченно покосился на нее, когда она неловко вскарабкалась в седло, но ничего не сказал. К счастью, лошадь была спокойной и послушной, управлять ею практически не пришлось: она трусила по узкой тропинке следом за передней лошадью, на которой ехал Николай.

Хозяин проводил их до поворота тропы, махнул рукой, пожелав счастливого пути, и вернулся в свое селение.

Косматые лошадки неторопливо двигались по тропинке. Тропа вилась вдоль горного склона, справа от нее откос круто уходил вниз, теряясь в глубине ущелья, где блестящей лентой извивалась узкая речушка. Иногда из-под копыт лошадей срывался камень и с грохотом катился вниз по склону. Лера старалась не смотреть вниз, а самое главное — не думать, что случится, если ее лошадь оступится и сорвется вслед за камнем туда же, в ущелье. Впрочем, лошадь была привычна к горной тропе и шла по ней совершенно уверенно.

Так путники ехали несколько часов. Вокруг них величественно возвышались горы, безразличные к человеческим страхам и волнениям, такие же, какими они были тысячи лет назад. Лошадки бежали неспешной трусцой, время от времени всхрапывая.

Тропа понемногу понижалась и расширялась, постепенно превращаясь в подобие дороги. Николай озабоченно оглядывался по сторонам, словно чего-то ждал.

Слева от тропы начались густые заросли низкого колючего кустарника, из которого при приближении всадников вспорхнули крупные крапчатые птицы. Впереди показалась скала, похожая на огромного, поднявшегося на задние лапы медведя. Тропинка огибала эту скалу, на какое-то время скрываясь из виду. Николай потянул за уздцы, останавливая свою лошадь, и спешился. Остальные лошади тоже послушно остановились.

Николай медленно двинулся вперед. Несколько часов верховой езды утомили его до предела. Лера видела, как тяжело ему дается каждый шаг, — он трудно дышал, приволакивал левую ногу, однако не жаловался и даже не прикладывал руку к животу. Здесь, в горах, он ориентировался намного лучше остальных.

Приблизившись к скале, он пригнулся, прислушался, осмотрел тропинку и только после этого крадучись обогнул каменного медведя, исчезнув из виду.

Через несколько минут он вернулся, снова взобрался на лошадь. Мосол хотел помочь ему, но Николай огрызнулся: сам справлюсь, без нянек обойдусь.

— В этом месте часто бывает засада, — бросил он Лере, прежде чем тронуть лошадь за повод. — Пограничники устраиваются над тропинкой и ждут. Торопиться им некуда, служба сама идет… глядишь и поймают кого… Сейчас вроде все спокойно.

Маленькая группа двинулась вперед. Лера задумалась, а с чего, собственно, они с ней возятся. Николай этот… он вообще с ней связываться не хотел, а теперь вот потащил с собой в горы. Конечно, она ему помогла там, на шоссе под Ростовом, так что выходит, что деться им друг от друга пока некуда. Все идет как идет, а лишние вопросы ни к чему.

Обогнув скалу, они оказались в широкой ложбине, с обеих сторон окруженной густыми низкорослыми кустами. Лошадки радостно всхрапнули и побежали быстрее.

— Чуют воду, — пояснил Николай, — впереди будет ручей.

Действительно, через несколько минут тропа свернула, обогнув заросли, и выбежала на широкий каменистый участок, по которому, сверкая на солнце, бежал веселый горный ручей.

— Граница, — вполголоса проговорил Николай, — по ту сторону — Белуджистан.

Лошади вскачь пересекли поляну, вошли в воду и принялись жадно пить. Николай подождал минуту и ударами каблуков послал лошадь вперед:

— Нельзя давать им много пить, запалим!

Перейдя на другой берег ручья, лошади с явным сожалением потрусили вперед. Тропинка снова стала забирать вверх по склону. Справа от нее показалось нагромождение скал. Николай тревожно огляделся и прибавил ходу.

Вдруг из-за скал донесся гортанный окрик, и на тропу выскочил высокий бородатый человек в пятнистой камуфляжной форме, с автоматом на груди. Он поднял руку и что-то проговорил на незнакомом языке. Тотчас в скалах над тропинкой показались еще несколько человек в такой же форме, с автоматами, направленными на путников.

— Горная жандармерия Белуджистана, — вполголоса проговорил Николай. — Ничего страшного, с этими мы договоримся!

Человек на дороге повторил свою фразу, затем произнес по-русски с сильным акцентом:

— Спешиться! Вы арестованы!

Николай слез с лошади, сделал спутникам знак последовать своему примеру и медленно, заметно прихрамывая, двинулся навстречу пограничнику.

— Салям алейкум, дорогой, — проговорил он, остановившись напротив него. — Как здоровье полковника Талала?