Снежная Принцесса

— Билли, — немного помолчав, осторожно заговорила Илана, — теперь уже и я думаю, что Гай может быть жив. Возможно, он и есть тот незнакомец в голубом плаще. О нём говорят много странного и… неприятного, но в сущности мы почти ничего о нём не знаем. Надеюсь, что его сходство с Пажом Мечей — всего лишь внешнее сходство…

— Ну вот… А я только настроилась на волну здравого смысла. Это не может быть Гай, Илана. Как бы я ни отказывалась верить в его смерть, я его похоронила. Ледяная болезнь сильно изменяет человека, и мы почти ничего об этой проклятой болезни не знаем, но мы знаем, что от неё умирают. Гай умер. Теперь я должна разобраться, что это за призрак меня преследует. Вернее, кто играет его роль. Возможно, он или кто-то, кто им руководит, играет на его сходстве с Гаем, чтобы свести меня с ума… Не знаю… Всему рано или поздно должно найтись вполне реальное объяснение.

— Билли, а вдруг ты действительно похоронила не его? Возможно, всё это какое-то злое колдовство. Ведь ты же теперь знаешь, что магия так же реальна, как процесс переработки отходов в сырьё для производства бумаги. Сначала дети исчезали, потом стали умирать от ледяной болезни… Быть может, ледяная болезнь — разновидность злой магии, которая позволяет похищать людей более хитрым способом. Билли, мне постоянно кажется, что Тэда похитили, заколдовали… Что он не мёртв, а заколдован и ждёт, чтобы его спасли. И он, и все эти дети… Мне то и дело снятся странные сны… Все эти смерти — они ненастоящие, тут что-то не то. Ледяной замок в Центральном парке сохранился, а Лоффи говорил, что там иногда открываются врата… Я должна побывать там. Может, они снова откроются.

— Дорогая, ты ведь уже сама поняла, что их открывали те люди. Хатаны. Похоже, однажды они оставили их открытыми, а когда обнаружили, что ты нашла врата, закрыли их и вообще перестали появляться в Гаммеле. Они явно испугались, и это даёт основания предполагать, что они действительно могут быть виновны в похищениях… С другой стороны, похищения давно уже прекратились. Задолго до того, как эти оленеводы перестали появляться в Гаммеле…

— Похищения прекратились, но начались эти смерти. Я уверена — всё это как-то связано! В этом надо разобраться. А вдруг я снова найду врата и сумею открыть?

— Нет, Илана, только не это! Ты же тогда еле вернулась назад. Нельзя отправляться в другой, к тому же совершенно неизвестный нам мир, не зная, сумеешь ли оттуда вернуться.

— Можно найти врата, но не входить в них…

— При этом можно нечаянно переступить черту, после чего врата захлопнутся за тобой навсегда. Нет, дорогая, ты не должна так рисковать. Мы обязательно во всём разберёмся, и возможно, тут будет достаточно обычного расследования, которое проведут мои агенты. Пожалуйста, пообещай, что ничего не предпримешь, не посоветовавшись со мной. Ты смела до безрассудства, а я бы не хотела тебя потерять.

— Обещаю, что буду благоразумна. К тому же мне совсем не хочется затеряться одной в незнакомом мире. Даже если он мой, он всё равно для меня terra incognita. А как насчёт уборки в этом мире? Больших снегопадов в последнее время нет, но избавляться от нетающего снега всё же надо. И лучше это делать с пользой для кого-нибудь.

— Ты имеешь в виду отправку воды в Дархем? О нашем вечном снеге знает уже вся Федерация. И о снежной принцессе по имени Илана Стивенс тоже. Если жителям Дархема предложат воду из магического снега и льда, расколдованных этой загадочной юной особой… Как, по-твоему, они на это отреагируют?

— Не знаю…

— Я тоже. Но одно я знаю точно — лучше тебе со своей магией, грубо говоря, не высовываться. Представь себе, что спустя некоторое время в Дархеме начнётся какая-нибудь эпидемия. Причиной её тут же объявят твою «колдовскую» воду.

— А можно сделать так, чтобы никто не знал, что это я растапливаю снег и лёд? Пусть считают, будто это делают технологи, которым удалось раскрыть секрет магического льда.

— Неплохая мысль, — улыбнулась королева. — В Блэквуде — это на восточной окраине — есть завод, при котором имеется экспериментальная лаборатория. Там работает группа молодых учёных. В высоких научных кругах их называют бездельниками и фантазёрами, а церковь безбожниками. Я не знаю, что за эксперименты проводят эти исследователи, но, кажется, они пытаются найти первовещество и разгадать загадку происхождения вселенной. Церковь давно бы уже добилась, чтобы эту лабораторию прикрыли, не будь у ребят такой надёжной крыши. Руководитель проекта — Джанни Моретти, который, сама понимаешь, всегда может рассчитывать на поддержку своего дядюшки.

— Он племянник Рудольфио Моретти?! Крёстного отца одного из крупнейших мафиозных кланов Федерации?

— Да. И поверь, дядя не даст его в обиду. Семейные ценности в этом клане значат очень много. Моретти уже с кем только ни перемешались, но очень гордятся своей фамилией и своими корнями. Потомки итальянских переселенцев глубоко чтят свои традиции.

— Значит, будем сотрудничать с мафией, ваше величество?

— Есть мафия и мафия, — улыбнулась королева. — Моретти — не Грундеры, не Фогели и не Соммерсы. Их бизнес не связан ни с оружием, ни с наркотиками, и у членов этого клана есть своеобразный кодекс чести, отступление от которого недопустимо. Весь кодекс мне неизвестен, но я знаю, что один из его пунктов — верность деловому партнёру. Если кто-то из Моретти согласился с тобой сотрудничать, будь уверена — он не предаст тебя ни при каких обстоятельствах. Так что осталось лишь заинтересовать Джанни Моретти нашими планами. Представители этого семейства вообще охотно финансируют всякие культурные и научные проекты. Им нравится репутация щедрых меценатов, и они вполне её оправдывают. Между прочим, разработать лекарство от болезни Хаттра удалось только благодаря спонсорской поддержке Анджелы Моретти. Деньги тут требовались огромные, а Медицинская Гильдия наотрез отказалась финансировать лабораторию доктора Уильямса. Его теорию тогда сочли полным бредом, а его окрестили авантюристом от науки. Надеюсь, Моретти и нашу авантюру поддержат. Илана, если у нас есть идея и для её осуществления необходимы союзники, то лучше искать их не среди так называемых праведников, а среди хищников, которые руководствуются жёстким набором принципов. С такими можно договориться. И с такими можно уживаться. Я всего лишь королева маленькой страны, законы которой сильно ограничивают мою власть. Думаю, следует переговорить с Джанни Моретти. Перед тем, как ознакомить его с нашим проектом, я попрошу его поклясться на Священной Книге, что он будет хранить в тайне информацию, которую мы бы не хотели разглашать. И что ни он, ни кто-либо из его родни не попытаются поставить твой дар себе на службу. Моретти не только весьма принципиальны, но и очень религиозны. Если Джанни даже не согласится с нами сотрудничать, можешь быть уверена — ни слова из этого разговора не выйдет за пределы его кабинета.

Джанни Моретти оказался симпатичным, весьма любезным молодым человеком, который на первый взгляд производил впечатление скорее заправского дон жуана, чем руководителя научной лаборатории. Однако, судя по огоньку, загоревшемуся в его тёмных глазах, когда Изабелла изложила ему суть проекта, чувствовалось, что это деловой человек, способный тут же прикинуть, насколько выгодно то или иное предложение.

— У меня есть в Дархеме кое-какие знакомые, — произнёс Джанни, с вежливым интересом изучая своих собеседниц. Созерцание красивой молодой женщины и прелестной девочки подростка с необычной внешностью явно доставляло ему удовольствие. — И я уже давно предлагаю дяде купить в Аскире земли. Тамошняя пустыня и Мёртвое море — прекрасное место для экспериментов. Земля там сейчас почти ничего не стоит. Озеленение пустыни — дело трудоёмкое, но в перспективе очень даже прибыльное. Если этот избыток снега и льда перевести в жидкое состояние, то почему бы не использовать это в благих целях?

— Вопрос в том, согласятся ли тамошние власти использовать воду из «колдовского снега», — сказала королева.

— Тамошним властям выгодно продавать участки земли, не приносящие никакого дохода. Тем более, что речь идёт о практически незаселённых землях. Народ оттуда давно уже разъехался, ну а кто остался… Наверняка, это люди, которым просто совершенно некуда деться. Их немного, и мы сможем о них позаботиться.

Илана поняла, что под словом «мы» подразумевается клан Моретти. Хищники с жёстким набором принципов. Девочка не знала, все ли из этих принципов ей бы понравились, но Джанни Моретти неприязни у неё не вызывал.

На следующий день она познакомилась с остальными членами блэквудской лаборатории. Она состояла из пятнадцати человек в возрасте от двадцати до тридцати шести лет, а её мозговым центром был молодой физик Питер Уотсон, бывший однокурсник Джанни и его давний друг. Джанни считал Питера гением. К своему исследовательскому дару он относился весьма скептично, зато был хорошим организатором. И естественно, спонсором лаборатории. Он был готов поддерживать даже самые безумные идеи Пита, но идеи, сулящие в перспективе прибыль, были ему явно ближе. Впрочем, Питера Уотсона «колдовской лёд» заинтересовал тоже — хотя и с другой точки зрения.

— Возможно, в его составе он и найдёт то самое первовещество, — пошутил Мартин Кейн, которому знакомство с блэквудской компанией доставило огромное удовольствие. — Меня вот только одно немного беспокоит… На эту лабораторию работает целый завод. Столько людей, которые если и не в курсе всего, то знают о проекте достаточно…

— Это всё люди Моретти, — сказала королева. — Насколько я знаю, все, кто служит Моретти, преданны им до гроба.

— Иначе оказываются в этом самом гробу раньше, чем им бы хотелось, — с иронией добавил художник.