Снежная Принцесса
Шрифт:
— Ничего, я всё равно вызову, — мстительно сказала Снежана. — Я скажу, что ты напала на людей! Все видели, как ты их ранила! А заодно этого паршивого юта арестуют. Они не должны появляться в городе!
— Ты можешь идти? — спросила Илана у юта.
Маленький человечек поднялся на ноги и часто закивал.
— Беги в церковь, — прошептала девочка, — вот по этой аллее, где кусты… Собор Святой Анны совсем близко. Любой, кого преследуют, может найти убежище в храме. Поторопись!
Ют снова кивнул, но, прежде чем убежать, порывисто схватил руку Иланы и прижался к ней губами.
— Эй, смотрите — этот бледный гадёныш удирает! — завопил Том Брикс. — Давайте-ка поймаем его, а то когда ещё полиция объявится…
— Стоять! — Илана загородила узкую аллейку,
— Да что вы её слушаете? — крикнула Снежана. — Кого она заморозит? Этому ничтожеству понравилось вас пугать, а вы как дураки…
Она не договорила, потому что сильный порыв ветра едва не сбил её с ног. А через минуту вокруг побелело. На парк словно обрушилась снежная лавина. Почти ничего не было видно, лишь силуэты ближайших деревьев смутно темнели в серебристо-белой пурге. Илане казалось, что её окружают тени танцующих великанов. Сквозь завывания ветра и шум ветвей пробивались испуганные крики. Когда метель стала утихать, она увидела своих одноклассников, бегущих к беседке у киоска с мороженым. Там уже спряталась продавщица, такая же озябшая и растерянная. Снегопад продолжался. Кое-где среди белых хлопьев вспыхивали золотые и оранжевые огоньки — осенние листья… Большая их часть кружила по парку в вихрях серебряной метели. Самое странное, что ветер вскоре утих, а метель — нет. Она лишь поднялась выше и теперь носилась над деревьями, срывая с ветвей остатки листвы. Её вой всё больше и больше напоминал пронзительный птичий крик. Его постепенно заглушал рев мотора. Задрав голову, Илана увидела зависший над парком полицейский автолёт и… огромную белую птицу. Снеговей! Ожившая голограмма, которую Илана вызвала из экрана. Теперь этот призрак оделся плотью и с криком метался над кронами деревьев. А потом раздался глухой стук, и автолёт, с треском ломая ветви, рухнул на площадку возле беседки…
Глава 12. Церковь Святой Анны
Илана не видела, как в парке приземлился второй автолёт, в который посадили её замёрзших, перепуганных одноклассников. К этому времени она была уже далеко от места событий. Убегая, она лишь успела заметить, что гигантская птица, ставшая причиной аварии, с невероятной скоростью устремилась вверх и тут же исчезла в снежном мареве.
Илана мчалась по той самой аллее, по которой совсем недавно бежал ют, однако следы его уже занесло. Снег шёл не переставая. Он полностью засыпал старую рельсовую дорогу на Лейденской улице. Трейны не ходили по ней с тех пор, как лебронцы закончили здесь строительство собора Святой Анны. Многие считали, что прежний маршрут был удобней нового, проложенного по соседней улице, но чиновники из Транспортного Управления говорили, что на Лейденской нет никаких учреждений и крупных магазинов, а почти всё жильё тут подлежит сносу. Возможно, изменение маршрута трейнов являлось акцией, направленной против лебронцев. Ведь большинству из них стало трудней добираться до своего храма. Зато теперь Лейденская улица была одной из самых тихих в городе, хотя находилась почти в центре.
Илана с минуту помедлила у ворот храма, потом осторожно отворила их и вошла в маленький крытый дворик, выложенный гранитной плиткой. Снаружи бушевал снегопад, а тут ещё пахло нагретым камнем и осенними цветами. Илану немного раздражал их терпкий аромат. Клумба в форме кольца опоясывала невысокий постамент, на котором красовалась статуя ангела с мечом. Приглядевшись к ней, Илана заметила её явное сходство со статуей ангела в школьной часовне. Может, их делал один скульптор? Пастор Коул всегда возмущался по поводу художников, которым всё равно, на какую церковь работать, лишь бы платили. А Ганс Фишер любил повторять, что художник ни на кого не работает, разве что на Господа Бога…
Дверь церкви была приоткрыта. Пастор Коул непременно сказал бы, что, переступив этот порог, Илана предаст истинную веру. Впрочем, слова пастора Коула давно уже ничего для неё не значили. Возможно, в этой церкви тоже считали, что
их вера единственно правильная, но Илану это не интересовало. Она лишь хотела узнать о судьбе раненого юта. Нашёл ли он здесь убежище? И вообще добежал ли до храма? Его ведь могли арестовать по дороге… Хотя, вряд ли. Что полиции делать среди бела дня на этой тихой улице?Изнутри лебронская церковь выглядела довольно бедно, особенно по сравнению с ортодоксальными храмами, которые поражали своим роскошным убранством. Почти всё помещение занимали ряды деревянных скамей. Пламя свечей и солнечные лучи, проникающие в храм сквозь витражные окна, наполняли его золотистым янтарным светом — таким живым и тёплым, что хотелось верить в присутствие божества.
Помимо входной двери здесь были ещё две — справа и слева от алтаря. Одна, наверное, вела в исповедальню, а вторая в какое-нибудь служебное помещение. Не успела Илана удивиться царящей в храме тишине, как до неё донеслись приглушённые голоса. Кто-то разговаривал за дверью, которая находилась справа от алтаря. Может, там кто-то исповедовался? Илана знала, что подслушивать некрасиво, а заниматься этим в церкви, наверное, нехорошо вдвойне, но больно уж ей хотелось послушать, что говорят на исповеди элианцы. Если верить пастору Коулу, то грехов у них у всех — как у самого дьявола.
Девочка тихонько подошла к маленькой неплотно закрытой двери. И успела разобрать конец фразы:
— … переждать непогоду.
Голос принадлежал мужчине.
— Не беспокойся, — ответила женщина. — Я оставила автолёт в Литейном Переулке. Это совсем рядом.
— Тебя никто не видел?
— Нет. Сегодня здесь совершенно безлюдно. Я же знаю, что по средам у вас не служат.
— Да… Разве что отпевание.
— Лучше бы ты посоветовал своей пастве не приходить сюда и завтра. Боюсь, это будет тяжёлый день. Вам нужна охрана…
— Господь хранит нас. Мы будем молиться, чтобы он вразумил этих детей и удержал от дурных поступков.
— Молитесь, святой отец, — в голосе женщины явственно прозвучала ирония. — Хуже не будет. А я позабочусь об охране. Судя по всему, беспорядки уже начались. Этому бедному созданию здорово досталось?
— Брат Бенедикт обработает ему раны. Кажется, серьёзных нет. Вечером отвезём его в посёлок.
— Говорят, они оборотни, — помолчав, сказала женщина. — Будь это правдой, он бы, наверное, превратился в какого-нибудь зверька, чтобы легче было скрыться… Знаю, что здесь об этом говорить не следует, в этих стенах, но… Иногда я мечтаю найти настоящего колдуна. Хоть белого, хоть чёрного мага — мне всё равно. Если бы он смог его вернуть…
— Боже, ты опять… Мы столько говорили. Я думал, ты успокоилась. Люди занимаются магией с древнейших времён, но ещё никому не удавалось оживлять мёртвых.
— Я не верю в его смерть. Всё было так… странно…
— Ради всего святого, перестань. Его же похоронили.
— У меня было такое чувство, что хоронили не его…
— Билли, успокойся. Эта боль никогда не пройдёт до конца. Ни у тебя, ни у меня. Но если ты будешь верить снам и… наваждениям, то просто сойдёшь с ума.
— Но я видела его так ясно…
— На таком-то расстоянии!
— Сердце подсказало мне…
— Оно просто болит, дорогая. Я же говорю — это боль. К ней надо привыкнуть и жить дальше.
Они долго молчали.
— Мне надо идти, — произнесла наконец женщина. — Попроси этого человечка… Пусть сделает так, чтобы снегопад не кончался. Может, он хоть немножко умеет колдовать. Я люблю, когда идёт снег. Сразу вспоминается Монте-Ледо. Тот домик в горах. Старая мебель, потёртый бархат… Старый шкаф с настоящими книгами… Я даже помню, какая была обложка у той книги со стихами русского поэта. Когда ты спал, я сидела у камина и читала «Снежную маску», а за окном шёл снег. Мы тогда оба сошли с ума. Всё было как в стихах Александра Блока… «Большие крылья снежной птицы мой ум метелью замели…» В ту ночь, когда мы его зачали, была метель… Да, это случилось именно в ту ночь, я знаю! А когда он родился, выпал первый снег. Так странно… Его зачатие, рождение и смерть — всё связано со снегом…