Снежная Жаба

Потому что нам не позволят быть вместе. Никогда.

Но надежда хоть что-то узнать о Вике, в первый день прилета в Альпы такая яркая и солнечная, с каждым днем пребывания в Западном подразделении «Аненербе» тускнела все больше. Грета, прилетевшая вместе с сыном и невесткой, установила тотальный контроль над Каем. Везде и всюду, кроме разве что туалета, он находился в компании либо жены, либо матери, либо кого-то из местных. Никаких экскурсий на поверхность, вы сюда по делу приехали, вот им, делом, и занимайтесь. Медицинским обследованием.

Кай решил через Интернет разузнать хоть что-то о Виктории Демидовой — должны ведь у нее быть страницы в социальных сетях.

Но когда он спросил у кого-то из местных, где тут у них беспроводной Интернет, чтобы можно было воспользоваться привезенным из дома нетбуком, буквально через минуту прибежала Грета:

— Зачем тебе Интернет?

— Что значит — зачем? — искренне удивился Кай. — Для работы нужно. Да и узнать, что там, в мире, происходит, тоже не мешало бы. А то мне уже кажется, что мы не в Европу приехали, а на остров Пасхи, полюбоваться на каменных истуканов. И, кстати, пообщаться с ними — папенька Брунгильды по глубине и насыщенности эмоций смело может конкурировать с изваяниями острова.

— И когда это тебя интересовало, что происходит в мире? — Мать попыталась изобразить ироничную улыбку, но из-за напряженного вглядывания в монитор нетбука улыбка больше походила на оскал. — И зачем ты заходишь на Гугль, если есть Яндекс?

— А почему я должен заходить на российский поисковик, находясь в Европе? — Удивление постепенно сменялось ощущением ментального дискомфорта — Грета вела себя, мягко говоря, странно. — И вообще, почему вдруг тебя стало интересовать, куда я захожу и что хочу найти? Или ты боишься, что я попытаюсь связаться с Викторией?

— Боюсь, — кивнула Грета, присаживаясь на краешек стула. — Очень боюсь. У вас с Брунгильдой и так не все ладится, ты — я же вижу — так и не смог привязаться к жене, хотя бы попытаться полюбить ее. А сейчас мы находимся гораздо ближе к городу, в котором живет твоя сам… ох, прости — твоя девушка, и я боюсь, что ты дрогнешь. И нарушишь наш уговор.

— Не нарушу, не волнуйся, — процедил Кай, выключая нетбук. — Главное, чтобы вы его соблюдали. Иначе…

— Не надо меня пугать, сын, — надменно поджала губы Грета. — Ты, конечно, многое можешь, но ты один. И других пока не предвидится, увы. И кстати, — она приподняла рукав, показывая браслет, — не забывай об этом. За последние месяцы наши ученые усовершенствовали этот прибор, и теперь он гораздо надежнее и дольше может защитить от твоего ментального удара.

— Но ты ведь не держишь его постоянно включенным, — усмехнулся Кай, старательно пряча разгоравшийся все сильнее огонек подозрения. — И точно предсказать время и место моего, как ты говоришь, удара ты тоже не можешь.

— Кай, мы не о том говорим, — поморщилась мать. — Главное в наших отношениях — доверие. Обоюдное доверие. Верно?

Глава 21

Верно. Раньше было верно. Но сейчас, именно сейчас, в голове Кая словно бы щелкнул невидимый тумблер, окончательно отключая чувства и эмоции. И оставляя лишь чистый, не обремененный этой завесой разум.

И все странности, несуразности, нелепости последних месяцев, в том числе и сегодняшняя эскапада Греты, все эти корявые кусочки пазла вдруг засуетились, шурша и потрескивая, сгрудились сначала в дурно пахнущую кучу, а потом рррраз — и сложились в целостную, законченную картину.

И картина эта Каю не понравилась.

Нет, слишком мягко сказано. Он ощутил вновь поднимающуюся внутри волну ослепляющей, карающей ярости, готовую обрушиться на всех, кто попадется у нее на пути, если картина окажется реальной…

Реальной историей обмана.

Нет, такого просто не может быть! Грета и ее приспешники прекрасно понимают, ЧТО с ними произойдет, если Кай узнает о такой циничной, такой подлой гнусности!

Хотя… вполне возможно, что до конца-то как раз не понимают. Они ведь не видели, что он творил тогда в аэропорту. И не знают реального уровня его возможностей.

К тому же явно пребывают в эйфории насчет этих своих защитных браслетов-приборов. Правда, он и сам толком не знает, насколько эти побрякушки эффективны. Действие парализатора Кай уже имел сомнительное удовольствие испытать на себе, а с работой браслетов ознакомиться пока случая не представилось.

И все равно — вряд ли Грета рискнет так откровенно глумиться над сыном. Превратить его, Кая, в послушную марионетку, всего лишь обещанием не причинять вреда Вике! А в это время Фридрих…

НЕТ!!!

— Кай! — откуда-то издалека, словно сквозь вату, протиснулся встревоженный голос матери. — Что с тобой? Тебе опять плохо? Ты слышишь меня, Кай?

На этот раз он не стал подавлять бушующую в душе ярость, незачем. В комнате они с Гретой одни, Брунгильда сейчас у врача на очередном обследовании, так что им никто не помешает.

Что? Перед ним все-таки мать? И что? Эта женщина стала инкубатором для вынашивания мутанта, и больше ничего. Она относится к своему ребенку лишь как к удачному результату эксперимента, к вместилищу чистейших, по ее мнению, генов. Ради правильного использования которых Грета могла сделать то, что лучше бы не делала…

Ничего, сейчас узнаем.

— Мама, — еле слышно, с трудом произнося слова, прошептал Кай. — Мне действительно плохо, подай, пожалуйста, воды.

— Да-да, конечно, — засуетилась женщина, — сейчас. И врача надо вызвать, срочно.

— Хорошо, вызови. Но сначала — вода. Скорее!

Судорожно вздохнув, он начал сползать по спинке дивана, заваливаясь набок.

— Да что же это! — испуганно вскрикнула Грета, заметавшись по комнате в поисках питья. — Где тут у вас вода или минералка?

— Должна быть на нижней полке, вон там.

— Где? — Женщина присела на корточки, высматривая бутылку с водой.

И вдруг… в предплечья словно стальные клещи впились, так сильно, что Грета вскрикнула от боли и на какое-то время утратила связь с реальностью.

Потому что реальность была слишком неправдоподобной, невозможной, неправильной!

Кай, ее сын, который, несмотря ни на что, всегда относился к ней с должным пиететом, для которого слово «мать» не было пустым звуком, обращался сейчас с ней, словно с преступницей! Он довольно грубо поднял ее, доволок до дивана и буквально швырнул туда, где только что «терял сознание», затем левой рукой прижал женщину к спинке дивана, обездвижив на время, а правой сорвал с руки защитный браслет!

А лицо… его лицо…