Снежный поцелуй

— У меня нет выбора, Натали. Я должен быть честен с тобой кое в чем.

Она нервно хихикнула.

— Это звучит не слишком хорошо. Ты ведь не женат или что-то в этом роде, не так ли?

— Черт возьми, нет. — Такер вздрогнул, когда увидел ее реакцию. — Нет, я просто имел в виду, что я не женат. Я бы не привез тебя сюда, если бы это было так. Я не такой человек.

— Я должна была догадаться, извини. Итак, ты что-то говорил?

Он вернулся и сел на кровать, но тут же снова встал и принялся ходить по хижине. Здесь было не так много места, и он был очень похож на зверя в клетке, пытающегося вырваться из ловушки. Это огорчило ее, но она не могла предположить, почему он так беспокоится.

— Послушай, это не тот разговор, который я хотел бы начать с тобой здесь. Что, как я теперь понимаю, не имеет никакого смысла. Я привез тебя сюда, в глушь, зная, что здесь только одна кровать, зная, что мне придется чертовски долго пытаться держаться от тебя подальше… Но, Натали, ты не должна бояться, хорошо? Я бы никогда не причинил тебе вреда.

Она нервно усмехнулась. Снова. Потому что, черт возьми, что еще она могла сделать, когда мужчина, которого она едва знала, сказал что-то подобное?

— Прямо сейчас я собираюсь сказать много вещей, которые для тебя не будут иметь никакого смысла. — Он смотрел на нее дольше секунды. — Скажи, что ты поняла.

— Я бы хотела согласиться, но ты ничего не сказал, так что я не уверена, что я должна понять.

Он бросился обратно к кровати и взял ее руки в свои, опустившись перед ней на колени.

— Мне нужно знать, что ты полностью осознаешь, что я не причиню тебе вреда. Если ты потом не захочешь иметь со мной ничего общего, если захочешь остаться одна в хижине, я выйду наружу.

Она вздохнула так сильно, что у нее заболели легкие.

«Выйдет на улицу? О чем, черт возьми, он говорит?»

— Что, черт возьми, происходит, Такер? Теперь мне страшно. Потому что там очень холодно. Что, черт побери, может быть настолько плохим, что ты собираешься фактически умереть?

Он облизнул губы и посмотрел вниз на их соединенные руки.

— В мире есть определенные типы людей, которые обладают особыми способностями, особыми талантами. Очень специфично, но все же. Это не то, что каждый может сделать или даже понять. Винтерленд — это не просто какое-то уединенное сообщество, на это есть причины. Это место было основано давным-давно, чтобы стать безопасным убежищем для этих людей с особыми талантами. Это должно быть безопасное место, где они… мы… могли бы быть свободными и быть самими собой. Где нам не придется прятаться.

Натали не могла дышать. Она совершенно забыла, как это делается. Это значило так, как будто он был больше, чем просто знал об оборотнях. То, как он говорил, звучало так, словно он был одним из них. У нее закружилась голова.

В потоке образов ее мозг прокручивал каждое мгновение с тех пор, как она лицом к лицу встретилась с ним. Темный, животный магнетизм, который исходил от него каждый раз. Барьер, который он установил, чтобы не впускать посторонних. Он должен был. Что может случиться, если кто-то подойдет слишком близко?

Теперь она понимала.

Натали слушала рассказы бабули, но не услышала сути того, о чем они были. Эти люди были сильны сверх всякой меры. Больше, чем люди. Это было то, чего ей не хватало, но теперь она столкнулась с этим лицом к лицу.

Если бы этот человек сказал то, чего она ждала, она не только получила бы то зачем сюда пришла, но и открыла бы между ними то, от чего они не смогли бы отказаться.

— Скажи это, — шепотом настаивала она, избегая его взгляда.

— Как и большинство жителей Винтерленда, я оборотень.

Мир остановился.

Не потому, что Натали была шокирована словами Такера.

Вот оно.

Правда об этом. Обо всем.

Слова Такера были больше, чем просто признание. Они были ключом к боли, которую она обернула вокруг себя, толстыми цепями неопределенного будущего.

Оборотни реальны.

Это означало, что ее бабушка не была сумасшедшей. Возможно, она была в тисках болезни, но она не лишилась разума. Основное осталось твердым. Это может просто означать, что Натали не сойдет с ума. Болезнь могла бы дремать в ней, но, возможно, она не поглотила бы все, что делало ее такой, какая она есть.

Это было слабым утешением, но до этого момента она не понимала, как сильно ей нужно было знать, что ее бабушка жила не только в фантазиях. Это вернуло женщину, которую она любила как мать, на пьедестал, на котором она всегда стояла.

Крупные горячие слезы потекли из ее глаз, вскоре покрыв все лицо.

О чем это говорит, что она испытала облегчение от того, что ее бабушка не была сумасшедшей? О чем это говорит, что все это время Натали беспокоилась только о себе?

Это, наверное, делает ее самым эгоистичным человеком в мире. Верно?

В конце концов, независимо от того, существовали оборотни или нет, это ничего не изменило. Бабуля ушла из-за болезни. И были все шансы, что Натали может закончить так же. Но хотя бы, по крайней мере, оборотни были реальны. Теперь Натали могла вернуться домой к дедуле и сказать ему, что женщина, которую он любил, была права.

Единственная проблема, конечно, заключалась в том, что он мог ей не поверить. Он, вероятно, подумал бы, что его внучка унаследовала ту же болезнь. То же безумие.

— Натали. Мне жаль, что я расстроил тебя. — Лицо Такера выражало озабоченность. Он протянул руку, чтобы переплести их пальцы.

Она сморгнула слезы, но они не останавливались. Свободной ладонью она попыталась вытереть лицо, но это было непросто сделать. Такер тяжело вздохнул.

— Я не должен был ничего рассказывать. Мне очень жаль, Натали. Я выйду. Я оставлю тебя здесь, но ты будешь в безопасности.

Такер встал и направился к двери.

— Постой, — крикнула она, поднимаясь на ноги. — Постой, пожалуйста.

В ее голосе послышались нотки отчаяния. Она бы предпочла, чтобы ее голос звучал уверенно и твердо, но это было трудно сделать, когда она едва могла видеть сквозь слезы.

Такер повернулся к ней и несколько раз тяжело сглотнул. Его красивое лицо было хмурым и напряженным от болезненного волнения.

— Да? — это слово было мягким и новым видом извинения.

— Покажи мне.

Это было не совсем то, что она хотела сказать. Судя по выражению лица Такера, он тоже этого не ожидал. Его брови исчезли в линии роста волос, а челюсть отвисла.