Снова мечтай
Шрифт:
Он поднял палец и покрутил им вокруг моего лица.
– Ты какая-то бледная.
Я сглотнула:
– Тяжелая неделя.
– Добро пожаловать в клуб.
– Йога должна помочь, – заявила я с большим оптимизмом, чем на самом деле чувствовала.
– В прошлый раз у меня икру свело. До сих пор не уверен, правильно ли сделал, что пришел сюда снова.
– Мне кажется, у многих на йоге сводит мышцы. Просто никто не признается.
– Думаешь?
Кивнув, я вытянула руки над головой.
– Когда я еще жила в Лос-Анджелесе, по выходным всегда занималась йогой в похожей группе. Там все делали вид, что
Отсмеявшись, он внимательно присмотрелся ко мне:
– По тебе заметно, что ты калифорнийская девчонка.
Я удивилась:
– Серьезно?
Он кивнул:
– Загар, выгоревшие пряди волос и футболка – однозначные улики.
Я опустила глаза на свою одежду.
– Футболка с «Доджерс» [6] – весьма очевидно, тут ты прав.
– Я тоже как-то думал перебраться в Калифорнию, – сказал он, и его взгляд затуманился.
– А как ты оказался в Вудсхилле?
Он пожал плечами:
– Хочу стать учителем, а у здешнего университета отличная репутация. Я рад, что меня сюда приняли, и мне тут нравится. Но и в Лос-Анджелесе тоже что-то есть. Я всегда представляю себе это как в кино: на каждом углу встречаешь актеров и музыкантов и наслаждаешься потрясной погодой на пляже.
6
«Доджерс» («Лос-Анджелес Доджерс») – американский профессиональный бейсбольный клуб Главной лиги бейсбола.
Примерно то же самое воображала себе и я. Потребовалось время, чтобы осознать, что в действительности все по-другому.
– Там было довольно здорово, – солгала я. А на его вопросительный взгляд добавила: – Здорово, но дорого.
– Тогда я даже шутки ради искал там квартиру. Они просят такие суммы – просто жесть. Тут преимущество на стороне Вудсхилла.
– Вперед, Вудсхилл! – воскликнула я и помахала невидимым флажком, что вызвало у него улыбку.
– Кстати, я Скотт. – Он сложил ладони перед собой и слегка поклонился.
– Рада познакомиться, Скотт. Я Джуд. – Я повторила его поклон.
– Классно быть не единственным человеком младше шестидесяти лет на этих тренировках, Джуд.
Я улыбнулась, хотя для этого пришлось приложить усилия.
– В Лос-Анджелесе правда звезды на каждом углу? – задал он следующий вопрос.
– Скорее, за каждым углом прячутся люди, которые на это надеются.
– Ты разрушаешь мои прекрасные фантазии.
– Я не хотела, прости. Бывает, что встречаешь кого-нибудь на вечеринке. Но, само собой, не осмеливаешься с ним заговорить, потому что боишься показаться идиотом. А если решаешься, то просто лопочешь что-то и выглядишь совсем не круто.
Скотт покосился на меня:
– Звучит чересчур правдоподобно, чтобы быть чисто гипотетической ситуацией.
Тихо вздохнув, я вспомнила первую тусовку, на которую меня взял агент.
– Однажды я попала на мероприятие в Западном Голливуде. В одном из таких закрытых жилых районов, куда можно попасть только по списку и после проверки охранником. На
вечеринке было нереально много людей, в том числе актер, которым я очень давно восхищалась.У него расширились глаза:
– И?
Я пожала плечами:
– Я дико волновалась и заикалась, а он вел себя так дружелюбно, что я просто растаяла.
У Скотта был такой вид, будто он тоже сейчас растает.
– А чуть позже я услышала, как он в коридоре обсуждал меня со своими друзьями. Говорил, что сыт по горло знакомствами со всякими недоактерами, которые в любом случае просто гоняются за деньгами и влиянием. А еще, что все равно не отказался бы подцепить меня, чтобы выяснить, насколько далеко я готова зайти.
Улыбка у Скотта на губах застыла.
– Что-что?
– Это не последний раз, когда я сталкивалась с такими вещами.
На моем счету имелось несколько подобных встреч. Когда я была новичком в Лос-Анджелесе, все постоянно твердили мне, что связи не менее важны, чем получение заметных ролей. Я пыталась следовать этому совету, однако быстро поняла, что большинство людей готовы подарить тебе толику своего драгоценного времени, лишь если чувствовали в этом личную выгоду. После закрытия «Дикой розы» на таких приемах со мной почти никто не желал общаться.
– Сочувствую, – сказал Скотт, и в этот момент в зал зашла инструктор по йоге. Она опустилась на розовый коврик впереди и поставила перед собой две маленькие металлические чаши, прежде чем снова сесть прямо и широко улыбнуться всем нам.
– Не важно, – ответила я, хотя в груди пульсировала тупая боль. – Теперь я здесь.
– Верно. И одно из первых твоих действий – разрушить мои голливудские фантазии. – По подрагивающим уголкам рта я сообразила, что он просто пошутил.
– Извини.
Инструктор поздоровалась с нами и попросила встать.
– Да ладно, – подчеркнуто добродушно отозвался Скотт.
Мы выпрямились для упражнения «Приветствие солнцу» и прогнулись вперед.
Краем глаза я увидела, что Скотт повернулся ко мне.
– Можешь загладить свою вину, – предложил он.
– И как же?
– При возможности расскажи мне больше.
Я не чувствовала особого желания сообщать еще больше о времени, проведенном в Лос-Анджелесе, но с другой стороны, это все-таки лучше, чем альтернатива: так я по крайней мере не буду думать о Блейке и о том, что он всей душой меня ненавидит.
– Конечно, – сказала я.
Несмотря на то что я пыталась оправдать это решение, у меня ничего не выходило. Я старалась дышать в едином ритме с группой. Вдох и выдох, снова и снова. За каждым вздохом следовало новое движение, от чего некоторое время спустя я вспотела, а пульс участился. Я изо всех сил фокусировалась на преподавательнице, которая говорила нам расслабиться.
На мгновение я закрыла глаза. И хотя я дышала глубоко и размеренно; хотя рядом сидел приятный парень, который хорошо ко мне отнесся и с которым мы хорошо поболтали; хотя йога шла на пользу моему организму, ничто из этого не помогало. Мысли продолжали вращаться вокруг Блейка и нашего общего прошлого. Мысленно я оставалась в Лос-Анджелесе, где терпела одно поражение за другим. А моя душа была все такой же беспокойной и разбитой, какой была уже на протяжении нескольких месяцев. И к моему сожалению, ни одно дыхательное упражнение в мире не способно это изменить.